Дорога беглецов (ЛП) - Перри Девни. Страница 4

Но теперь, когда эти воспоминания не были такими острыми, а телевизор не ассоциировался у меня с одиночеством, я нашла это бессмысленное развлечение успокаивающим.

Сначала я посмотрела «Джона Уика», наконец-то поняв причину ажиотажа вокруг Киану Ривза. Я плакала над фильмом «На пляже», понимая, как мне повезло, что у нас с Джеммой такая же дружба. И не спала до трех часов ночи, смеясь над романтической комедией о подружках невесты.

На следующее утро я снова поздно проснулась и выписалась из мотеля до полудня. Затем, вместо того чтобы отправится в путь, заехала в местное кафе. Несколько часов я просидела за столиком у окна где-то в Пенсильвании наблюдая за уличным движением, поедая ланч и подслушивая чужие разговоры. И уехала после того, как запах свежей выпечки из кафе впитался в мои светлые волосы.

Даже после нескольких часов езды аромат все еще оставался в моих волосах. Я подняла прядь и поднесла ее к носу, чтобы вдохнуть аромат дрожжей и сахара. Я всегда остро ощущала запахи — в основном свои собственные.

Была ли я избалована? Возможно. После того, как я два года проспала в проржавевшем «Кадиллаке» на свалке, заслужила ли я, чтобы меня немного избаловали?

Может быть, и так.

Одно можно было сказать наверняка: с деньгами сбежать было намного проще, и это то, за что я была благодарна.

Я могла оплачивать номера в отелях и обеды в кафе. Никогда не бояться платы за заправку. Я могла остановиться и прилично перекусить в ресторане, вместо того чтобы наскребать мелочь на чизбургер по долларовому меню.

Деньги, которые я зарабатывала, были значительными для женщины, только что получившей аттестат о среднем образовании и не имевшей высшего образования. Преимущество того, что я была замужем за начальником. Я скопила все, за вычетом того, что потратила на «Кадиллак». Все остальное — одежда, обувь, спа-салоны, отпуска — оплачивалось Томасом. Я могла годами жить на свои сбережения. Дизайнерская одежда в те дни не входила в мой бюджет, но у меня было столько брендов, что хватило бы на всю жизнь.

Шоссе между штатами пересекало сельскую местность, и мимо то и дело мелькали указатели. Я потянулась к сумочке, собираясь достать телефон и свериться с картой.

— Его там нет, — напомнила я себе. Сколько времени потребуется, чтобы избавиться от этой привычки?

И мне не нужна была карта. Я была на Восточном побережье, и мне нужно было попасть на Запад. То, как я путешествовала, не нуждалось в описании. Я была за рулем. Дорога под моими колесами в конце концов приведет меня туда.

Мимо с ревом пронесся большой грузовик, его дизельные выхлопы оставили после себя черное облако. Я сморщила нос и сбросила скорость, но вонь так и осталась в машине. Я весь день с этим сталкивалась.

— К черту шоссе. — На следующем съезде я включила поворотник, увидев указатель на заправочную станцию. Я хотела проехать несколько миль, не встречая других машин.

Я заправила «Кадиллак» и вымыла лобовое стекло. Затем зашла внутрь и купила пару бутылок воды и пакет чипсов.

— Спасибо, — сказала я продавщице. — Полагаю, у вас здесь есть телефон-автомат?

— Конечно. Просто выйдите за дверь и поверните направо. Он за углом.

— Еще раз спасибо. — Я собрала свои вещи и отнесла их в машину, бросив на открытое сиденье. Затем выудила из сумочки несколько монет и нашла телефон. Он был старый, а клавиши грязные. Я прислонила черную трубку к уху и прижала ее к плечу, набирая номер Джеммы.

— Алло?

— Привет, Джем. — Я улыбнулась.

— Лонни?

— Да, это я. Видишь? Я же сказала, что позвоню. Думала, что попаду на твою голосовую почту.

Она рассмеялась.

— Как раз вовремя. У меня перерыв между встречами, и в кои-то веки я одна. Как дела? Где ты?

— Все еще в Пенсильвании, согласно моему чеку с заправки. И это хорошо. Я не тороплюсь.

— Я думала, ты уже будешь на другом берегу Миссисипи.

— Скоро. Как дела?

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Я уже скучаю по тебе.

— Я тоже по тебе скучаю. — Хотя я была рада, что она отклонила мое предложение поехать с ней. Как бы ни было весело путешествовать с лучшей подругой, мне нужно было сделать это в одиночку. Эта поездка была ради меня.

— Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать. Мне неприятно делать это в первый твой звонок, но я не хочу, чтобы ты звонила Томасу.

Я усмехнулась.

— Я этого не планировала.

— Хорошо. Потому что он звонил мне вчера.

— Что? — Я напряглась. — Зачем? Чего он хотел?

— Найти тебя.

Я закатила глаза.

— Ну, это дерьмово.

— Есть… кое-что еще. — Она сделала паузу. — Это нехорошо. Хочешь, чтобы я тебе рассказала? Или нет?

Нет. Что бы ни происходило с Томасом, это ничего не изменило бы. Я не собиралась возвращаться.

Он подавлял меня, и я начинала понимать это по мере того, как отдалялась от Бостона. Ему было наплевать на мои идеи и чувства, потому что он был бизнес-магнатом, а я всего лишь бедной девочкой, которую он превратил в принцессу.

Он не мог понять, почему я рассталась с его богатством из-за глупой служебной интрижки.

Поэтому нет, я не хотела знать.

Джемма знала, что я не хочу иметь с ним ничего общего. Так зачем вообще поднимать этот вопрос? Томас заболел или что-то в этом роде? Он был ранен? У него были неприятности?

— Скажи мне. — Черт бы тебя побрал, любопытство.

— Это, гм, помощница.

Я съежилась. Ни Джемма, ни я не произносили имени этой женщины. Эта сука сидела напротив меня несколько месяцев, улыбалась и притворялась подругой, в то время как тайно трахалась с моим мужем. Возможно, он уволил ее.

— Она беременна.

Телефонная трубка упала, черный пластик врезался в стену под кабинкой. Шнур раскачивался взад-вперед, как человек, болтающийся в петле. Прямо как мой брак.

Мертвый.

— Лондин! — завопил в трубке голос Джеммы, заставив меня поднять ее обратно.

— Я здесь. — Я прочистила горло. — Он звонил, чтобы сказать тебе это? Зачем? — Разве он не причинил мне достаточно боли? Почему он не мог оставить меня в неведении?

Джемма вздохнула.

— Он хотел, чтобы ты знала на случай, если решишь вернуться.

— Я никогда не вернусь. — Не сейчас.

— Мне жаль, — прошептала Джемма. — Я не должна была тебе говорить.

— Нет, я рада, что ты мне рассказала. Я хотела бы знать. Это ничего не меняет. Он сказал что-нибудь еще?

— Только то, что он беспокоится о тебе.

— Ну, у него сейчас есть о чем беспокоиться. — Например, о том, как разобраться с врачом, который проводил ему вазэктомию. — Я собираюсь отпустить тебя. Уверена, что ты занята.

— Мне не следовало тебе говорить, — пробормотала она. — Ты скоро позвонишь мне снова?

— Конечно. — Я не хотела говорить, что это ложь, но мне показалось, что это так. Я не могла представить, что не говорю с Джеммой, но один звонок — и я вернулась к той жизни, которую только что покинула. Возможно, было бы лучше временно прервать с ней отношения. Я позвоню еще раз, но не так скоро, как она, вероятно, предполагает.

— Береги себя, — сказала она.

— Пока. — Я положила трубку на серебристую подставку.

В кармане у меня оставалось еще две монеты по двадцать пять центов, чтобы позвонить еще раз. Я стояла, уставившись на клавиатуру телефона. Позвонить Томасу? Желание закричать поднялось у меня в груди, и мои пальцы коснулись телефона.

После развода я не злилась. Я оцепенела и молчала. Мой адвокат уговаривал меня оставаться такой, чтобы он мог добиться для меня наилучшего урегулирования. У нас с Томасом, возможно, и был брачный контракт, но в итоге Томас все равно заплатил.

Я наняла действительно хорошего адвоката.

Помимо моих собственных сбережений, я отняла у своего брака десять миллионов долларов в рамках бракоразводного процесса. Каждый цент теперь шел на нужды организации, которая помогала сбежавшим из дома детям. На эти деньги можно было купить одежду и кров. На эти деньги оплачивалось образование и долгосрочное жилье.