Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр. Страница 20

- Мда, – Фигаро хотел было облизнуть губы, но вовремя вспомнил, что этого делать ни в коем случае не следует. – Действительно, господин Харт, отряд ваш, прямо скажем, невелик будет.

- А я и не говорил, что он большой. – Харт в пятнистом охотничьем костюме на меху чем-то напоминал рейховского разведчика. Перчатки, ушанка, тяжелые ботинки с толстенной подошвой, коробка с револьвером на поясе, набор ножей, очки с затемнёнными стёклами; было видно, что траппер выходит в нежилую зону Хляби (или, как здесь говорили, «в Большую Пустынь» не впервой). – Вот этот бравый хлопец – моя правая рука, бывший королевский лесничий, а сейчас – лучший стрелок на всей Хляби, господин Зойза. Прошу любить и жаловать.

Зойзе было, наверное, лет под шестьдесят: обветренное и словно бы ошпаренное до красноты лицо, весёлые карие глаза, неоднократно ломаный нос и торчащие из-под меховой шапки русые вихры делали его похожим не столько на лесничего, сколько на кабацкого забияку, вовремя сообразившего, что на драке тоже можно делать деньгу и ушедшего в подпольные бои. Одет он был точно так же, как и Харт, разве что всяких финтифлюшек на бывшем королевском лесничем было побольше: на рюкзаке болтался внушительный набор альпинистских кошек, в коробках на поясе грохотал неведомый инструмент, а винтовку Зойзы следователь даже не смог идентифицировать – огромадная длиннющая махина, почти что пушка с пламегасителем и внушительным оптическим прицелом. Из такой, наверное, было весело пулять разрывными по драконам.

Зойза усмехнулся и шутливо взял под козырёк.

- Вы, господа колдуны, – голос у бывшего лесничего оказался спокойным и тягучим, – уж конечно, нас от всякой нечисти защитите. В вашей… ентой… квалихфикации не сумлеваюсь. Однако же в тутошних местах такое водится, что иногда и колдовство не имет. А где колдовство, сталбыть, не работает, то нужно что? Правильно: ствол здоровенный, да глаз меткий. А уж ствола поболе моего на Хляби найти трудновато будет.

Небольшой отряд грохнул от смеха. Инквизитор благосклонно усмехнулся и чуть качнул головой в сторону оружия Зойзы.

- Это винтовка Бердана, как я вижу. Узнаю конструкцию. Но я таких не видел.

- Верно ваша инквизиторская милость говорят, – в голосе Зойзы появилось легко различимое уважение, – берданка и есть. Да только сделали их на заказ всего сотню штук и как раз для королевских лесничих. Точнее, оно как: сперва сделали тридцать – глянуть чего получится, потом еще сорок…

- Ладно, ладно. – Харт поднял руку. – Про винтовки потом поговорите. Наш бравый стрелец на эту тему может чесать языком хоть сутки напролёт. Идём дальше: уважаемый господин Тиккер – наш механик. Соберёт из гвоздя и шпингалета пулемёт, невероятно расторопен и может починить любой механизм когда-либо сработанный в Королевстве и за его пределами.

- Ну, – Тиккер – маленький, даже ниже Фигаро, человечек, завёрнутый в толстенную шубу, смущенно улыбнулся и поправил аккуратные волнистые усы, – Харт как обычно преувеличивает. Я, конечно, механик неплохой, это правда. Да только на Хляби… Эх… – Тиккер вздохнул и потупился. – Мы с Хартом, вообще-то, познакомились, когда я ему котёл в доме чинил. Тогда-то он меня и нанял. Тяжело найти работу в королевских конторах, когда числишься в реестрах нашей доблестной жандармерии самым известным медвежатником в Южных провинциях. Так-то я кой-чего умею, эт да.

С этими словами маленький механик протянул руку в сторону большого сугроба и зачем-то громко стукнул по его искрящемуся боку.

Тут произошло неожиданное: сугроб издал металлический щелчок, зашевелился, отряхнулся, и перед слегка обалдевшими Фигаро и Френном предстал во всей своей клёпанно-медной красе заводной автоматон ЗЛ-01 – одна из первых моделей успешно заброшенная на рынок «Фродо и СынЪ» лет так тридцать назад. Автоматон, однако, был явно доработан: из шарообразного корпуса торчали непонятные рычаги и коробки, а обе «ноги» устройства заменили на широкие шипованные снегоступы. К мощному фаркопу крепилась немалых размеров волокуша и Фигаро облегчённо вздохнул: похоже, тащить вещи на себе не было необходимости (разумеется, следователь и инквизитор, стремясь взять с собой лишь самое необходимое, набили рюкзаки до отказа всевозможной ерундой).

- Вот, прошу. – Тиккер скромно потупил глаза. – Моя авторская доработка Зэ-Эла, специально под условия Дальней Хляби. Алхимические присадки препятствующие загустеванию масла, керосиновый антиобледенитель – расход два литра в сутки! – усиленные пружины, полностью заменена ходовая. Но самое главное: расширенный блок управления на пятьдесят команд. Никаких восковых валиков – катушки с магнитной проволокой. Да-да, теперь всё как у немцев. А самое главное…

- Стоп, стоп! – Харт рассмеялся. – Этот у нас тоже вроде Зойзы. Только если тот днями напролёт болтает про огнестрел, то этот про свои пружинки с шестерёнками. Но автоматон, действительно, выше всяческих похвал. Без него тушу снежного льва разве что волоком на брезенте переть, а это, поверьте, удовольствие не из приятных… Ну и третий наш боец, почтеннейший господин Франц Сайрус. Ваш коллега, колдун.

…редко бывало так, что Фигаро кто-то не нравился буквально с первого взгляда. Следователь отлично знал, что внешность родная сестра первого впечатления и оба они беззастенчивые лжецы. Однако Сайрус вызывал отторжение прямо с лёту.

Низенький, чуть выше Тиккера, упакованный в войлочную алхимическую робу для работы в «холодных цехах» – особых лабораториях, где процессы требовали поддержания крайне низких температур, Сайрус казался толстой серой крысой, замотавшей острую мордочку в колючий коричневый шарф, из-под которого постоянно высовывался то тонкий нос, то потрескавшиеся губы. На голове у колдуна красовалась широкополая шляпа с отстёгивающимися ухогрейками, а ноги Сайруса скрывали полы робы, из-за чего колдун казался грибом-поганкой на толстой ножке (такие, вспомнилось Фигаро, у него на родине называли «свинками» и от них часто дохли коровы, зато свиньи эти грибы жрали и жирели, откуда, собственно, и пошло название).

У инквизитора Франц Сайрус, похоже, вызвал примерно похожие чувства. Френн чуть поджал губы – высшая степень крайнего раздражения, которую он мог продемонстрировать на людях (если только речь не шла о его оболтусе-сыне), прищурился и сказал:

- Очень приятно. Кстати, премного уважаемый господин Сайрус, а не являлись ли вы лет, эдак, двадцать тому назад одним из старших научных сотрудников столичного Института низких температур?

Сайрус поклонился – неожиданно галантно – и, спокойно кивнув головой, ответил:

- Да, любезный господин Френн, вы совершенно правы. Именно оттуда я сбежал в Нижний Тудым с чертежами криогенной бомбы. А уже непосредственно в Нижнем Тудыме мне выпала честь познакомиться с вами лично. Рука, кстати, уже почти зажила, спасибо за беспокойство.

Голос у колдуна оказался мягким и вкрадчивым; совершенно не подходящим под его внешность.

- Господа… – Начал было Харт, но Сайрус прервал шефа легким взмахом руки.

- Не стоит. Это было давно. Я был молодым идиотом, а господин Френн просто делал свою работу. Как по мне, делал излишне рьяно, но на суде он повёл себя как джентльмен. Во всяком случае, я не получил пожизненную каторгу за передачу секретных документов агентуре Рейха.

- Не было доказательств. – Френн пожал плечами. – Я не фабрикую дел и не ставлю во главу угла своё личное отношение к обвиняемым.

- Думаю, шеф беспокоится, не станут ли наши… м-м-м-м… прошлые конфликты проблемой для совместной работы. – Сайрус бросил на Харта короткий взгляд. – Мой ответ – нет. За инквизитора, сами понимаете, ответить не могу.

- Не станут. – Френн едва заметно вздохнул. – В конце концов, вы, Сайрус, уже отбыли наказание. Срок погашен. Так что если вы не будете пытаться зарезать меня ночью, то, полагаю, мы вполне сработаемся.

Фигаро не подал виду, но он заметил, как дёрнулось лицо Харта при словах инквизитора про «зарезать ночью».

- Не буду я вас резать. – Сайрус улыбнулся. – За убийство инквизитора дают «вышку». А мне от вашей скоропостижной смерти никакой пользы. Лучше вы мне поможете. Помнится, еще двадцать лет назад вы были завидным дуэлянтом. К тому же, вы еще «свежий».