Крылатая смерть (сборник) - Уондри Дональд. Страница 67
Затем следовал пробел в рукописи, и начиналась другая страница. Она была написана уже другим почерком и, вероятно, взята из другого источника: судя по всему, она была значительно древнее той, что я только что прочитал, так как и бумага пожелтела сильнее, да и написание букв было довольно архаичным.
“Все было сделано, как и было обещано перед этим, когда Он был взят Теми, Кому бросил вызов, и опущен в самые дальние морские глубины и помещен в покрытую ракушками Башню, которая, как говорят, возвышается среди громадных развалин у Затопленного Города Р'лиех и которая запечатана изнутри Высшим знаком, и Он неистовствовал на Тех, Кто бросили Его в тюрьму. Он снова навлек на Себя Их гнев, и Они навлекли на Него подобие Смерти, но оставили Его спать в этом месте под большими водами и возвратились туда, откуда пришли. А именно, Глю-Во, который среди звезд и смотрит на землю, когда наступает время и опадают листья, до того времени, когда пахарь вновь возвращается на свое поле. И останется Он там спать навечно в Своем Доме в Р'лиех, куда тотчас же роями устремятся Его Сторонники, преодолевая на пути все препятствия; и устроятся там, ожидая Его пробуждения, будучи не в силах прикоснуться к Высшему знаку и опасаясь его великой силы, зная, что Цикл завершается, и Он будет освобожден, и сможет обнять снова Землю и превратить ее в Свое Царствие, и вновь бросить вызов Высшим Божествам. То же произошло и с Его братьями, они были взяты Теми, Кому бросили вызов, и отправлены в изгнание; Тот, Которого Нельзя Назвать, отправлен в самое далекое пространство за Звезды вместе с другими, покуда Земля не будет освобождена от Них; и Тех, которые пришли в образе Огненных Башен, возвратили туда, откуда Они пришли, и никто больше их не видел, и на Земле наступивший мир был нарушен, когда Их Сторонники собрались и начали искать средства, чтобы освободить Древних, и ждали, когда человек придет, чтобы постигнуть секрет запретного места и открыть Ворота…”
Я решительно перевернул страницу и задержался на следующей, которая оказалась меньше по размеру, была написана на тонкой прозрачной бумаге и оставляла впечатление, что кто-то писал украдкой, вероятно, пытаясь избежать посторонних глаз. Автор делал сокращения, поэтому приходилось время от времени задерживаться, чтобы разобрать, что имеется в виду, а это, конечно, лишь создавало дополнительные трудности.
Третий отрывок, судя по всему, более точно соответствовал второму, чем второй – первому.
“…Древние все время ждут у Ворот, и Ворота расположены повсюду во все времена, ибо Им неведомо ничего о времени и пространстве, но Они одновременно находятся повсюду, хотя этого и не видно, и среди Них есть такие, которые принимают различную форму и черты, любую мыслимую форму и любое мыслимое лицо, и Ворота для Них повсюду… В Иреме, в Городе Столбов, городе, расположенном под пустыней, где люди устанавливают Камни и трижды произносят запретные Слова, возникнут Ворота и будут ждать Тех, кто пройдет через них точно так, как Доле, и ужасный Ми-Го, и народ Тчо-Тчо, и Глубинные дхоли, и Гуги, и Ночные Призраки, и Шогготы, и Вормисы, и Шантаксы, которые охраняют Кадата в Холодной Пустоши и на равнине Ленг. Все они в равной степени чада Высших Божеств, но Великая раса Йита и Великие Древние не пришли к согласию друг с другом и разделились… Потом Они вернутся в своем великом Возвращении; и Великий Ктулу будет освобожден из Р'лиех, из глубин Моря; и Тот, Которого Нельзя Назвать, вернется из Каркосы возле озера Хали; и Шаб-Ниггрот выйдет, чтобы расплодиться в своем безобразии; и Нар-латотеп понесет Слово всем Великим Древним и Их Сторонникам; и Йогг-Сотот, который есть Всё-в-Одном и Одно-во-Всём, рассыплет шары… и из черных пещер на Земле выйдет Цаттогва и возобладает над всем… когда Господин Великой Бездны узнает об Их возвращении и выйдет со Своими Братьями, чтобы рассеять Зло”.
Я отложил в сторону книгу, совершенно озадаченный этими зловещими ссылками на что-то, что явно было выше моего понимания, но уверенный, что ключ ко всем тайнам – именно в этих ветхих страницах. Теперь я окончательно убедился, что компиляция этих отрывков началась по инициативе Ричарда Биллингтона, который был “уничтожен Тем, что он призывал с неба”, и продолжалась под руководством Илии, неизвестно с какой целью. Последствия того, что Биллингтонам было известно, как правильно интерпретировать прочитанное, как использовать такие знания, вероятно, были ужасными, тем более в свете событий, которые произошли при их жизни.
Когда я повернулся, чтобы отправиться на кухню, мой взгляд невольно остановился на окне с витражом и я испытал глубокое потрясение, близкое к стрессу. Последние красные лучи заходящего солнца высвечивали на цветном стекле абсолютно отвратительную карикатуру на нечеловеческое лицо какого-то громадного фантастического существа. Оно было ужасно искажено: глаза, если они у него были, глубоко запали; у него не было ничего похожего на нос, хотя были заметны ноздри; нижняя челюсть лысой сияющей головы завершалась массой худосочных щупалец… В ужасе взирая на это привидение, я вдруг с новой силой ощутил царящую в кабинете всепоглощающую погибель, снова ужасное ощущение зла наваливалось на меня со всех сторон, давило, словно осязаемый поток, устремившийся со стен и окон, будто он хотел уничтожить все живое на своем пути. Тут же мне в нос ударила омерзительная вонь – кладбищенский дух, воплощение всего тошнотворного и отталкивающего.
Потрясенный, я все же подавил в себе импульс закрыть глаза и отвернуться – нет, я продолжал глазеть на окно, будучи уверенным в том, что стал жертвой галлюцинации: несомненно, мое воображение вернуло мне только что прочитанное. В это мгновение отвратительная образина сократилась в размерах, растаяла, окно вновь приняло прежний вид, и нос мой не чувствовал больше чудовищного запаха. Но то, что произошло потом, было в каком-то роде еще более ужасным, и я сам оказался в этом виноват.
Не довольствуясь выводом, что я стал жертвой оптического обмана, на удочку которого недавно попался и Амброз, я снова взгромоздился на шкаф, стоявший под окном, и выглянул наружу через центральное окошко из обычного стекла в направлении каменной башни, которую намеревался увидеть, как и прежде, на фоне окаймлявших ее деревьев в свете уходящего за горизонт солнца. Но, к моему невыразимому ужасу, перед моими глазами развернулся совершенно незнакомый пейзаж. Я чуть было не свалился со шкафа, на котором стоял на коленях, но по-прежнему не отрывал взгляда от ландшафта, усеянного какими-то воронками и, казалось, разрытого; небо над головой мерцало странными, загадочными созвездиями, совершенно мне неизвестными, за исключением одного, напоминавшего мне Гиады, как будто эта группа приблизилась к Земле на тысячу тысяч световых лет. В том, что я увидел, было движение – движение в этих чуждых небесах, движение на этом разорванном пейзаже каких-то громадных аморфных существ, которые быстро приближались ко мне явно со злым умыслом…
Долее нервы мои не могли подвергаться этому испытанию; я закрыл глаза и, уже не помню как, очутился на твердом полу. Затем я выбежал из дома, глотая морозный воздух и постепенно приходя в себя, воочию убедившись, что, слава Богу, всё по-прежнему на своих местах. В тот день я ничего не сказал Амброзу…
Спалось мне плохо. Я укрылся одеялом с головой, стараясь не прислушиваться к ночным звукам, чтобы не мучить себя вновь неразрешимым вопросом: где в этом Богом проклятом месте проходит граница реального и ирреального. Я проснулся, когда едва брезжил рассвет, и понял, что уже не засну В доме было тихо; светлело на глазах от выпавшего за ночь снега Я решил совершить небольшую прогулку – мне было о чем подумать; но едва я отворил входную дверь, как с изумлением обнаружил четкую цепочку следов у самого порога. Пристально разглядев их, я осторожно произвел несложный эксперимент: достал ботинок Амброза и сравнил со следом. Сомнений не было. Очевидно, ночью у него опять был приступ снохождения, а свежевыпавший снег позволял мне в точности повторить путь кузена. Убедившись, что он все еще спит, я, не без колебаний, отправился по следам шаг за шагом.