Бесы (Приключения блудного Дракона) - ЛетАл "Gothic &. Страница 59

Нахожу там, где и оставил: в парной. А ты не терял зря время. Нас уже ждут большие белые полотенца, а воздух пропитан ароматом хвои.

— Любимый, ты что, еще не готов? — возмущаюсь, глядя на одетого тебя.

— Еще немного, и все будет готово, — твой озорной взгляд, — Чуть поднимется температура и … — ты замолкаешь, встряхивая запаренным веником над камнями. А я зависаю, глядя, как упругие стебли разгоняют воздух. Ты кладешь веник в кадку и улыбаешься. Я сглатываю подступивший к горлу ком. — Я сейчас приду, любимый, можешь пока раздеться и приготовиться… — Чего? Твои слова с трудом пробираются до моего сознания.

— К чему приготовиться?! Ты проиграл! — возмущаюсь, вытаращив глаза.

— Да к бане приготовиться, счастье мое! – Нет, у меня точно мозги утекли. Ага, через член.

Через несколько минут ты появляешься с пивом. Запотевшие бутылочки привлекают мой взгляд, но твой магнетизм сильнее.

Ты отпиваешь, а я смотрю, как двигается твой кадык. Ставишь бутылку на стол и, потянув за край, снимаешь с себя футболку. А я вижу, как при этом напрягаются твои руки, мышцы груди, пресса. Непроизвольно сглатываю. Тело моментально реагирует. Ты вскидываешь бровь, озорно глядя на меня. Уже просек мое состояние?

— Ал, ты париться одетым собрался? — Выхожу из ступора. Скидываю с себя футболку и джинсы, замечаю на мне твой не менее голодный взгляд. Усмехаюсь. По ходу, это, и правда, заболевание, сравнимое с наркотической зависимостью. Мурлычу под нос песню и, виляя бедрами, скидываю последнюю деталь гардероба. Труселя летят куда-то в сторону дивана.

Жар гуляет по всему телу, разнося в каждую клеточку истому. Отпиваю холодный напиток, пытаясь хоть как-то погасить жажду и огонь в животе. Ты следуешь моему примеру и примеряешь костюм Адама. Зуд рождается откуда-то изнутри. Ладони начинает покалывать в желании пройтись по тебе, огладить, оставить на тебе свои метки, царапины, засосы.

Ты протягиваешь мне руку и тянешь на себя. Твой поцелуй с привкусом пенного напитка пьянит получше любого алкоголя. Наши языки сплетаются, а твои сильные руки вжимают меня в себя. Я привстаю на носочки, тянусь к тебе, обнимаю за шею, и мы встречаемся взглядами.

— Мы так до парилки не дойдем, — твой голос с хрипотцой и подрагивающий друг, что прижимается к моему животу, выдают тебя с головой.

— Так пошли, — смеюсь я и тяну тебя в душевую. Твой взгляд скользит по телу, подмечая, что мое положение ничуть не лучше твоего. Остается только радоваться, что ты не знаешь, что творится сейчас в моей голове.

Прохладные капли чуть остужают наш пыл. Зато парилка обдает горячим воздухом, заставляя тело расслабиться. Ты выплескиваешь на камни воду. Пар поднимается, разнося по небольшой комнате ароматы хвойного леса.

— Ложись, — командую. — Я веничком поработаю, помогу твоей тушке достичь нирваны.

Ты лежишь передо мной. Разгоряченное, влажное тело распласталось на полке, подложив под голову руки. Бросаешь на меня взгляд и прячешься в изгибе рук. Вижу твою насмешливою улыбку, и меня уносит. В этом жарком мареве, что обжигает кожу, ты распалил меня изнутри.

Я машу над тобой ароматным веником, нагоняя жар, и во мне все горит. Легкий шлепок по плечам, спине. Ты прикрываешь глаза, жмуришься от удовольствия. Маленькие листочки пристают к влажному и разгоряченному телу. Упругие ветки, лаская, хлещут бока и бедра. Ты вздрагиваешь.

- Да-а-а, м-м-м. Хорошо, сильнее…

Едва сдерживаю себя, чтобы не замахнуться и не вдарить тебя со всей дури. Но этот веник не принесет боли, только горячее возбуждение. Размахиваюсь, и веник опускается на твои ягодицы. В жарком пару разносится умопомрачительный звук мокрого шлепка. Снова поднимаю руку, и снова летят эти звуки.

Ты лежишь и млеешь, стонешь. Меня накрывает дикое возбуждение. Жарко… Жарко… Все горит. Приближаюсь к тебе, кладу влажные ветви на спину и веду вниз, стирая прилипшие листья и выступившую влагу, массирую ягодицы и не удерживаюсь, просовываю руку между ног, ласкаю такие горячие яички. Ты приподнимаешь бедра, я захватываю член и оттягиваю на себя.

Ты разводишь ноги, приглашаешь меня. Не могу на это смотреть. Откидываю веник в сторону и впиваюсь зубами в ягодицу. Как голодный звереныш, запрыгиваю на полку, там еще жарче. Пот струится по моему телу, охлаждая его от жара парной. Капает со лба и с распущенных волос. Развожу половинки, терзаю их в руках, тычусь в тебя возбужденным членом. Меня трясет. Ложусь к тебе на спину, жаркий шепот течет тебе в ухо.

— Любимый, я не могу. Я так хочу тебя, — не дожидаясь ответа, поднимаюсь, пихаю коленом меж твоими бедрами. Ты влажный, скользкий, и ты – мой. Я это знаю. Развожу половинки и приставляю член к тебе. Ты сжимаешься. Чуть давлю, смотрю, как входит головка, как расходятся мышцы ануса под моим напором. Слышу, как стонешь. Меня уносит. Происходящее – словно во сне. Толкаюсь, вхожу. Я в тебе, но и ты заполняешь меня: мысли, сердце, душу…

Не могу сдержаться, я горю. Звуки шлепающего о тело веника все еще плывут в голове. К ним присоединяются другие звуки: тела о тело, и это уносит сознание в нирвану. Умираю с тобой. Живу тобой. Улетаю с тобой. Люблю тебя.

Ничего не помню, все словно в тумане. Как я кончил, как ты кричал мое имя, а я твое. Очнулся на тебе, еле вернув себя в сознание. Пустая голова и пульс, бьющий в висках, разгоняют в разгоряченном теле такое теплое чувство: счастье.

— Мы так и не попарились, — слышу твой хриплый голос. Склоняюсь и целую твою пылающую щеку. Шепчу тебе на ушко:

— Мы не попарились, мы отжарились, — чуть пошатываясь, поднимаюсь с тебя. Голова кружится, но телу на это глубоко наплевать. По нему после сильнейшего оргазма гуляет экстаз. Дико хочется пить и наконец-то выплыть из этого жара.

Ты обнимаешь меня под мягкими струями воды, придерживая за талию, я расслабляюсь, откинувшись спиной на твою грудь.

— Ал, ты засыпаешь, — твой голос вырывает из полудремы. — Пойдем. – И ты, выключив душ и накинув на меня полотенце, тянешь наверх.

Я просто ныряю в кровать, как есобняллый, с мокрыми волосами. Ты тут же пристраиваешься рядом. Заграбастав мою несопротивляющуюся тушку к себе, укрываешь одеялом. Я отрубаюсь так, словно меня выключили, раз, и все. Сон окутывает нас своими объятиями.

Просыпаюсь от голода. В окне отражаются блики заходящего солнца. Ну, ничего себе мы продрыхли! Ты рядом, такой по-детски смешной и расслабленный.

— Леха, вставай, зараза, я жрать хочу, — толкаю тебя в плечо, пытаясь разбудить. — В меня за целый день только кофе упало да бутер.

Ты вскакиваешь, как в жопу ужаленный.

— А? Что? Кого? — Я аж в сторону отпрыгнул, видя, как ты приходишь в себя.

— Ниче! Ты дракона кормить собираешься или как? — потеряв страх, продолжаю наезжать, ибо в желудке беспощадно сосало. — Или ты меня сюда притащил, чтобы с голодухи уморить? Все, я понял твой хитрожопый план! Трахаться до одури, забыв про еду и сон, — продолжаю я свою тираду мозгоебства.

— Какой же мой дракон прозорливый! Но голодом морить — не вариант. Ты умрешь от истощения, а я ж без тебя с ума сойду, — ты вылезаешь из тепла постели и роешься в шкафу в поисках одежды. – Так что не боись. Я тебя сейчас и накормлю, и залюблю.

— А-а-а! Ну, как всегда, у тебя наполеоновские планы. – Я, кутаясь в нагретое нами одеяло, шлепаю босыми ногами вниз. Где-то там, в подземелье, остались мои драгоценные шмотки.

— Одевайся, я буду во дворе, — слышу твой удаляющийся голос. Ладно, ладно, оденусь. Только надолго ли?

***

Сизый дымок вьется над мангалом, разнося по окрестностям одуряющий запах и вызывая голодные спазмы в животе.

— Ты издеваешься, что ли? — в который раз доебываюсь до тебя. — Щас все волки с округи прибегут на эти запахи, и мне ничего не достанется! Буду тебя глодать. Так и знай! Все косточки обгрызу! — по десятому кругу обхожу мангал.

Ты то ухмыляешься моим наездам, то просто хохочешь, то как-то странно посматриваешь, колдуя над шашлыками и явно испытывая мое терпение на прочность, а желудок на приступы зверского урчания.