Наглый роман (ЛП) - Артурс Ния. Страница 74

— Джунипер, я не играю, ты… — Она замечает мой пристальный взгляд и отводит телефон от лица. — Хадин Майкл Маллиз, верни свой взгляд на дорогу, пока мы не оказались прижатыми к фонарному столбу.

Я смеюсь. Даже то, как она выкрикивает мое полное имя, заставляет меня чувствовать себя так, словно я танцую чечетку. Парни были правы. Почему я тратил столько времени на то, чтобы дуться, когда мог быть с ней? Я мог бы почувствовать себя живым раньше.

Мы приезжаем в издательство вовремя, но Ваня не выходит из машины.

Я поворачиваюсь к ней лицом. — Что ты делаешь? Ты пропустишь свою встречу, если не поторопишься.

— Хадин…

То, как она произносит мое имя, полно раздражения, и все же для моих ушей это звучит как музыка.

Я поворачиваюсь, чтобы удобнее смотреть ей в лицо. — Да, мэм?

Она усмехается. — Я не знаю, зачем ты это делаешь, и мне все равно. Но Джунипер потерял голову и внезапно решил взять ежегодный отпуск, а Деджона отделалась от меня.

На самом деле, Деджона была той, кто сообщил мне, что Ване нужен дополнительный ассистент. Это натолкнуло меня на идею, и я, не теряя времени, связался с Джунипером.

— Итак, — Ваня поджимает губы, выглядя раздраженной таким поворотом событий, — пока я не найду вариант получше…

— Спасибо. Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе во всем, что тебе нужно. — Я киваю головой в сторону издательства. — Но если ты не выйдешь из машины, ничего хорошего из этого не выйдет.

Она фыркает. — Ты не мог бы…

— Я буду рядом, когда ты вернешься. Сколько бы времени это ни заняло.

Она прищуривает глаза. — Я не собиралась спрашивать об этом. Ты подпишешь документы о разводе или нет?

Я постукиваю по своим часам.

Она закатывает глаза.

Я борюсь с желанием ущипнуть ее за щеки. Иногда она большой ребенок. Но она моя большая девочка, и я никогда не позволю ей забыть об этом.

Как только я смогу убедить ее перестать бросаться словами на букву "р".

Ваня распахивает мою дверь с чуть большей силой, чем необходимо, и ставит ноги на тротуар. Когда она оборачивается и свирепо смотрит на меня, я делаю мысленный снимок. Ее лицо недовольно морщится. Ее волосы уложены сексуальными волнами, подстриженными близко к лицу. На ней платье большого размера, доходящее до середины бедра, и кроссовки ограниченного выпуска.

Я хмуро смотрю на длину ее толстовки, замечая, когда мужчины на улице останавливаются, чтобы поглазеть на нее. Я бы набросил ей на плечи свою куртку, чтобы прикрыть ее… если бы я не думал, что она даст мне этим пощечину.

Маленькие шажочки.

Она еще не нашла повода выгнать меня, и я не собираюсь давать ей его.

Достав свой ноутбук из чехла, я настраиваю его и звоню Уиллу.

Его морщинистое лицо появляется на экране моего мобильного телефона.

— Какая последняя статистика, Уилл? — Спрашиваю я, открывая бутылку с водой и выпивая ее.

Он бросает на меня измученный взгляд. — Ма… мистер Хадин, цифры не изменились с тех пор, как вы спрашивали в последний раз.

— Это нехорошо. — Я хмурюсь. — Тогда поставь еще один рекламный щит. Я хочу, чтобы повсюду было расклеено лицо Вани.

Уилл хмурится. — Мисс Ваня знает, что вы собираетесь доставить ей столько хлопот?

— Конечно, она не знает. — Я делаю глоток воды. — Если бы она знала, ты был бы на моих похоронах.

— Даже тогда вы, вероятно, нашли бы способ доставить мне головную боль, — бормочет Уилл.

Я ухмыляюсь ему. Когда я увидел фотографии Вани в обнаженном виде, плавающие в Интернете, я немедленно перешел в наступление. Я единственный, кто получает удовольствие от этого тела, и мысль о том, что какой-то панк развлекается с моей женщиной в подвале своей мамы, меня не устраивала.

Итак, я завладел портфолио Вани. Я отправляю ее лучшие фотографии во все компании, входящие в семейство Маллиз. Джунипер уже предоставил мне права на это, и я благодарен, что папа не поднял шума.

— Мы уже наблюдаем тенденцию к росту вовлеченности. Кроме того, наши дочерние компании также хотели бы использовать образ мисс Вани, — говорит Уилл.

— Я подумаю об этом. Прямо сейчас она принадлежит мне. Я не хочу делиться.

Уилл прочищает горло. — Вы уже просмотрели профили собранной гоночной команды?

— Я сделаю это сейчас. — Я открываю документ, который будет отправлен.

Мы разрабатываем стратегию в машине. Когда я смотрю на часы и вижу, что время близится к обеду, я заказываю что-нибудь для Вани.

Она выглядит ошеломленной, увидев меня, когда я стучу в дверь офиса ее издателя и ставлю перед ней еду.

— С-спасибо, — бормочет она.

Я подмигиваю. — Напиши мне, когда будешь готова уйти.

У нее отвисает челюсть.

Я киваю президенту издательской компании и ухожу. На выходе я слышу, как он кричит: — Это твой муж?

Улыбка расплывается на моем лице.

Вернувшись в машину, я ем сэндвич, одновременно просматривая данные потенциальных водителей. Я ошеломлен, услышав стук в дверь.

Это Ваня.

Я открываю двери и торопливо собираю все бумаги, разложенные у меня на коленях. Небрежно засовывая их в сумку для ноутбука, я ставлю ее на пол.

— Куда мы едем дальше? — Я спрашиваю.

Она смотрит на дырку в моей шее. — Что ты делаешь, Хадин?

— Помогаю, — говорю я.

— Ясно, что у тебя много работы. — Ее взгляд падает туда, где стоит моя сумка. — Это неудобно для тебя и неловко для меня.

— Почему это неловко? — Я оборачиваюсь.

Она прикусывает нижнюю губу. — Просто так оно и есть.

Я смотрю на ее красивые губы, и моя кровь закипает. Делая глубокий вдох, я признаю: — Что можно подарить тому, у кого есть все?

Она вцепляется пальцами в подол своей юбки. Ее глаза больше не ледяные, и я могу сказать, что она внимательно слушает.

Я провожу рукой по подбородку. Костюм больше не чешется, но в машине внезапно становится невыносимо жарко, и я жалею, что не могу его снять.

— Некоторым нужны бриллианты, или шикарные поездки, или дом. Но у тебя есть все это. Ты можешь получить все это самостоятельно, — говорю я.

Ваня всегда была самодостаточной. Это краеугольный камень ее характера. Ты не смотришь на нее и не думаешь, что можешь воспользоваться ею. Ты смотришь на нее и задаешься вопросом, как она собирается изменить мир.

— Поэтому, вместо того, чтобы возвращаться к тебе с вещами, которые у тебя уже есть, я хочу дать тебе то, чего у тебя нет. Мое плечо. — Я бросаю на нее взгляд. — Мое время. Мое понимание.

Она не сдвинулась ни на дюйм. Лед еще не полностью растаял, но уже лучше, чем раньше.

Ваня хмурится. — Что, если я попрошу твой кошелек?

Я немедленно выуживаю его из кармана и отдаю. — Бери.

— А твой телефон?

Это тоже оказывается у нее на ладони.

Она прищуривается, глядя на меня.

— Ты можешь получить все, что захочешь, — говорю я.

— И что ты хочешь взамен?

— Если все, что я могу получить, это быть рядом с тобой вот так, тогда я соглашусь.

Ей требуется некоторое время, чтобы ответить, и в те секунды, которые тянутся между нами, я борюсь со стеснением в груди.

Наконец, Ваня медленно, прерывисто вздыхает. — Следующим я отправляюсь на гоночную трассу.

У меня загораются глаза. Ваня никогда не участвует в гонках, но она заходила на ипподром всякий раз, когда хотела увидеть меня или Макса. Она никогда не говорила, что это потому, что она скучает по нам, но мы все равно знали. Между нами было негласное соглашение, что, когда Ваня будет в городе, мы встретим ее там.

Я притормаживаю на парковке и вспоминаю момент, когда Макс, Алистер и Даррел снизошли до того, чтобы вбить в меня немного здравого смысла. Я рад, что они это сделали. Сегодня, впервые за долгое время, я смог вздохнуть свободно.

Ваня вылезает из машины. Ее кроссовки тонут в траве, когда она поднимается выше по склону и смотрит вниз на машины, проносящиеся по трассе.

Я смотрю вместе с ней, узнав в одной из машин Стерлинга, новенького в гоночной команде и первого в моем составе.