Ночь в Шотландии - Хокинс Карен. Страница 14

— Абигейл, подай мне, пожалуйста, полотенце. Мне хотелось бы побыть в воде подольше, но пора приниматься за дело. Мне надо уговорить графа как можно скорее отдать мне артефакт.

Служанка подала Мэри полотенце для волос и помогла выйти из ванны. В другое приготовленное полотенце Мэри завернулась и села обсохнуть перед потрескивавшим камином.

— Я должна встретиться с графом, — пояснила она. — Попроси лакея передать мою просьбу.

Абигейл сделала книксен и направилась к двери. Мягко открыв ее, она исчезла из комнаты. Мэри услышала тихие голоса, и через несколько мгновений Абигейл вернулась, резко захлопнув за собой дверь.

— Ну?

— Нет.

— Нет? Они даже не спросят графа?

— Очевидно, граф еще раньше предупредил их, что вы станете просить о встрече. Не успела я и двух слов сказать, как один из лакеев сказал: «Вы не можете видеть его светлость. Вы и ваша мисс должны оставаться в своей комнате, пока граф не пришлет за вами».

Несмотря на разочарование, Мэри засмеялась, услышав дерзкое подражание Абигейл сильному шотландскому акценту.

— У тебя хорошо получается.

— Мой дедушка был шотландцем, поэтому я вдоволь наслушалась этого. — Абигейл подвинула стул к камину. — Откиньтесь назад, я причешу ваши волосы, пока они не высохнут.

Мэри услужливо откинулась на спинку стула.

— Никогда не видела таких длинных волос. — Служанка осторожно вела щеткой по белокурым прядям. — Они доходят вам до талии.

— Сейчас это не модно, но я и не отношу себя к большим модницам. — Мэри уныло опустила глаза. — Мне бы очень хотелось, но… Слишком уж я полная, и…

— Ой, мисс, — фыркнула Абигейл, — да вы не толще пенни.

— Спасибо тебе, но если бы ты видела моих сестер. Самое грустное, что нынешняя мода мало что предлагает таким, как я.

— У вас женственная фигура, мисс, вам не стоит даже думать о похудении. Посмотрите, вот мисс Фонтерой, дочка булочника, вот кому надо худеть. О похудении надо начинать думать, когда не видишь собственных ног.

— Уверена, что со мной это скоро случится, если мы будем вынуждены и дальше питаться здесь. Еда просто великолепна. Вчера вечером я съела две чашки дивного рагу из говядины и даже не знаю, сколько кусков свежего, еще теплого хлеба. А сегодня утром — яичница с ветчиной… — вздохнула Мэри.

— Да, а я попробовала на кухне кусочек мясного пирога, и это был самый вкусный пирог на свете. Еще там была копченая селедка и… — Абигейл ударилась в пространный рассказ о тех блюдах, которые она видела внизу на кухне.

Мэри мысленно вернулась к Майклу. Здоров ли он, всe ли у него хорошо? Может, он голодает или замерз… «Нет, перестань думать об этом, — приказала она себе. — Ему всегда везет. И я просто буду молиться, чтобы удача его не покидала. — Мэри закрыла глаза, быстро прошептала молитву и вновь подумала о брате. — Держись, Майкл. Я буду в порту с этим артефактом в ту же секунду, когда туда прибудет Уильям».

Конечно, если она не найдет способа хотя бы поговорить с графом, то, возможно, все получится иначе.

Письмо Майкла настроило этих людей против них. Почему он написал это письмо? Неужели после того, как он послал письмо домой, что-то произошло? Неужели он обнаружил, что каким-то образом его собираются обмануть?

В какую трудную задачу все это превратилось. Она-то думала, что привезти артефакт Уильяму будет довольно легко; она даже обрадовалась возможности пуститься в настоящее приключение. Но она никак не ожидала оказаться взаперти в замке графа.

Если бы только она могла открыть дорогу к сердцу хозяина замка и к его благородству. Граф являлся ключом ко всему.

Майкл смог бы это сделать, потому что когда он старался, никто не мог превзойти его в умении очаровывать людей. Чтобы приобрести ценный антиквариат и не быть обманутым местными, которые являются большими специалистами в этом деле, Майкл научился отлично понимать своего ближнего. Он часто объяснял Мэри, как находил множество нюансов, которые указывали ему на моральную развращенность человека, и, как результат, его обманывали меньше, чем других коллекционеров.

Абигейл от рассказов о великолепной еде в замке Слэйнс перешла к разговору о количестве и качестве тонкого постельного и столового белья в бельевой комнате. Равномерные движения служанки щеткой по волосам, замечательная ванна и еда, а также уютное потрескивание камина почти заставили Мэри забыть, что она пленница.

Но она была пленницей. И ее первостепенный долг — получить свободу.

— Как только я оденусь, — вклинилась Мэри в бесконечный монолог служанки, — мы начнем наш бунт.

— Бунт, мисс? — Рука Абигейл замерла.

— Ты хочешь выбраться отсюда или нет? — удивилась Мэри, чувствуя замешательство Абигейл.

— Да, но я не хочу заставлять графа сердиться. Достаточно лишь взглянуть на него, чтобы понять, что он опасный человек.

— Чепуха. Только потому, что он покрыт шрамами и…

— И запер нас в этой комнате!

— Он думает, что я — вор, поэтому, конечно, он был вынужден принять меры. На его месте я бы сделала то же самое. Нет никакой причины считать, что он опасен.

— Но… Откуда вы знаете, мисс?

— Прежде всего он проживает здесь со своим кузеном, который, похоже, очень приятный человек.

— Ну… — Абигейл закусила губу. — Я слышала, как вчера вечером кто-то из прислуги сказал, что мистер Хей — человек тихий, с детства дружил с графиней. Когда она погибла, он остался с графом, чтобы помочь ему пережить самые тяжелые времена.

— Тогда идем дальше. Стал бы мистер Хей оставаться здесь, если бы граф был злым человеком?

— Не могу себе представить, нет.

— Я тоже. Кроме того, ты ведь провела некоторое время с прислугой замка: боятся они графа?

— Когда он зовет, они бегут сломя голову, мисс, но нет, мне кажется, они его не боятся.

— Вот именно. И наконец, стал бы злой человек заботиться, чтобы у его прислуги была горячая вода и отличная еда на столе? И заботиться о пленнице, уж коли на то пошло? Посмотри на нашу комнату и на еду, которую нам приносят. У меня, между прочим, никогда не было такой шикарной ванны.

— В таком случае думаю, вы правы, мисс.

— Конечно! Несмотря на грубые методы, в его действиях прослеживаются признаки порядочности. Плюс ко всему Майкл любит этого человека и доверяет ему. Для меня такой рекомендации достаточно. Осмелюсь сказать, он принял бы нас совсем по-другому, если бы мы приехали как обычные люди и были представлены его светлости.

— Дело говорите, мисс, — кивнула Абигейл. — Но если граф не опасен, зачем мы собираемся устроить побег?

— Не побег, а бунт. Каким бы приличным ни был граф в других обстоятельствах, сейчас мы должны поскорее получить этот артефакт. У меня есть только три недели, чтобы забрать его и доставить в Уитби. В эту минуту мы должны руководствоваться необходимостью, Абигейл. Чистой необходимостью.

— Да, мисс.

— Значит, договорились, — улыбнулась Мэри. — Теперь заколи мне волосы. У нас есть работа.

— Но у нас нет оружия!

— Нам оно не нужно. Нам нужно немного усилий и эта мебель.

— Но вы ведь не собираетесь ее бросать, да? — заморгала ресницами служанка. — Здесь очень мало мебели, которую я могу поднять.

— Высоко ничего поднимать не надо, приподнять от пола всего на несколько дюймов. Как думаешь, сможешь это сделать?

Абигейл немного подумала и кивнула:

— Кроме кровати и большого шкафа вон там и еще стола. Думаю, остальное смогу.

— Отлично. Принеси мне мое голубое утреннее платье и ленту в тон. Начинаем борьбу.

Глава 6

Письмо Майкла сестре Мэри из каравана, пересекающего пустыню Сахара:

«Мэри, как мне хочется, чтобы ты увидела эту огромную пустыню — бесконечные, сменяющие друг друга горы золотого песка. Людям несведущим кажется, что здесь мало что есть еще. Невозможно представить, будто кто-то в одиночку, а не в племени выживет в таком месте.