12 табуреток. Непридуманные истории о тех, кто не погашает кредиты - Бориз Йана. Страница 25

Спустя полгода с момента заключения сделки моя тщательно выщипанная бровь стала всё чаще и чаще неприлично изгибаться при упоминании имени Акботы. Тем временем кредитный менеджер настойчиво напоминал очаровательной автолюбительнице, что выторгованный со слезами срок подошёл к концу, и в дальнейшем мы будем самостоятельно продавать земельный участок при помощи его документарного собственника.

Почему же до сих пор денежки не дошли до нашей кассы? Потому что для успешной продажи нужно своевременно снижать цену. Акбота же выбрала выжидательную политику – ничего не предпринимала, а злой Эрик между тем уже планировал выставить водоёмы с аквакультурой на продажу за $50 000. Я же потихоньку злорадно потирала руки, вспоминая, как старательно метала громы и молнии перед неблагодарной аудиторией, а меня никто не слушал.

Ненастным днём в начале октября я забежала в офис, прячась от дождя, и увидела в тёмном холле какой-то дополнительный яркий источник освещения – это сияло радостью юное лицо Акботы. Девушка пришла на встречу с вашей покорной слугой. Надеясь, что для радости есть подходящий повод, пригласила гостью в кабинет. Надо с огорчением заметить, что за прошедшие месяцы коммуникативные свойства белого верблюжонка не улучшились, зато повысился градус настроения: она больше не плакала, наоборот, постоянно и беспричинно улыбалась. Не исключаю, что корень этой весёлости крылся в том, что её семейство передумало продавать земельный участок; отныне они планировали развивать базу отдыха. Акбота нынче обещала погашать кредит регулярно и своевременно, не уточняя, из каких именно источников, но, опровергая свои слова, не внесла ни копейки в кассу. Так чему же радоваться?

Как же мне нравятся такие люди! Они звонят, чтобы назначить встречу, едут через полгорода в пробках, тратят кучу времени, чтобы войти в мой кабинет, сесть в удобное кресло и сказать:

– У меня сейчас денег нет, но когда будут, я обязательно погашу кредит.

В лучшем случае могут ещё добавить:

– Поверьте мне, пожалуйста, я вам обещаю.

Разве мне удалось сохранить за все годы жесточайшей борьбы на рынке имидж девчонки наивной и доверчивой? Неужели не видно, как сквозь стёкла моих очков щурится беспощадный мировой империализм? Не верю! Они просто приходят, чтобы меня лицезреть, другого объяснения нет. Чертовски приятно всё-таки осознавать свою привлекательность, но, увы, кредиты выдаются на основе платности и возвратности, просроченные обещания и векселя в зачёт не принимаются.

Проверив сайты с объявлениями о продаже недвижимости, мы убедились, что искомый участок покупателям не предлагался. Чем была так воодушевлена девушка? Денег у неё не было, земли тоже. Однако, по иронии судьбы, из нас двоих я была более опечалена и рисовала себе разные плачевные сценарии.

Прошло ещё полгода в предновогодней суете и посленовогодней спячке. Зимой всё равно такого рода недвижимость не продавалась. В марте мы поставили Акботу во главе списка неотложных дел. Девушка продолжала упираться, но в её привычной песенке с пустыми обещаниями появились новые куплеты – например, о том, что родители больны, и новость о продаже участка их убьет. Философски рассудив, что все мы там будем, я не нашла другого утешения, как напомнить сердобольной дочери о том, что этот куплет мы слышали год назад, и похвалить её за то, что она выиграла для своих предков целый год жизни. Теперь Акбота опять начала плакать. Предположительно, деятельность слёзных желез зависела от сезона: весной плачет, осенью смеётся.

В конце концов я дала ей неделю срока, чтобы переговорить с родителями и поставить их в известность.

Когда выделенная неделя истекла, ваша некреативная слуга не придумала ничего другого, кроме как выделить ещё одну неделю. Затем – ещё одну, но назначила нерешительной девушке помощника в лице нашего Директора. Теперь они должны были сообщать предкам наперегонки: кто быстрее успеет, тот и молодец. Эрика тоже не радовала доставшаяся роль почтальона Печкина, но по сравнению с необходимостью выступать против нашей организации эта перспектива казалась аппетитным бутербродом. Как бы дальше разворачивался этот бег наперегонки – непонятно, но в понедельник юрист любезно сунул мне в руки свой телефон и запустил на нём видеоролик на YouTube. Оказывается, на выходных от нечего делать он бродил по просторам интернета и обнаружил любопытную рекламу, где некий господин рассказывает о чудесных качествах прудов, ставших для нас уже родными, и приглашает всех желающих там отдохнуть и порыбачить. Ошибки быть не могло, потому что сотрудники лично навещали объект и легко опознали «место преступления». О продаже ни слова.

Я сделала звонок по номеру телефона, указанному в рекламе, и познакомилась с интересным джентльменом по имени Артур. Господин любезно пригласил меня порыбачить, отдохнуть, рассказал о красотах, подстерегающих путешественников за 5 км от города, и, что самое интересное, представился собственником земельного участка и фешенебельных сараев количеством не менее пяти штук.

Где-то сутки потребовались для переваривания полученной информации. Чтобы процесс осмысления шёл успешнее, я периодически звонила Директору и знакомила его с нецензурным лексиконом, доставшимся мне в качестве награды за долгие годы успешного ведения бизнеса. Через сутки план созрел: наш менеджер позвонил Артуру и сообщил, что тот рекламирует чужой участок. Возможно, его собеседник на другом конце цифровой дуги был немного удивлён, но предельно вежлив:

– Вы, наверное, номером ошиблись. Это моё крестьянское хозяйство, я собственник.

– Я так не думаю, – вкрадчиво начал мой коллега, – дело в том, что я планирую купить этот самый земельный участок. На прошлой неделе я передал задаток за него человеку по имени Эрик, этот человек показал мне оригиналы правоустанавливающих документов на землю и постройки.

– Вы что-то путаете, в этом районе много крестьянских хозяйств, на некоторых имеются и пруды, – увещевал подставного покупателя Артур. – Вы приобретаете соседний участок, а это наш, и мы его пока не продаём.

– Да нет же, уверяю вас, – менеджер не мог раскрыть всю подноготную, но всё же необходимо было приоткрыть Артуру глаза, – у меня прекрасная зрительная память, я приобретаю именно этот участок. И жена сразу же узнала его.

– Этого не может быть, – неизвестный Артур терял терпение, – документы на мой участок у меня на руках.

У неравнодушных слушателей с нашей стороны округлились глаза, так как все знали, что на самом деле документы хранятся в сейфе.

– Вы всё-таки проверьте, где ваши документы. Убедитесь, что они в порядке, – напоследок озадачил мужчину наш коллега и повесил трубку.

Вообще-то я планировала посвятить разработке дальнейшего сценария следующие сутки, но этого не произошло. Потому что через 10 минут мне позвонила Акбота. Продолжалась весна, девица по обыкновению плакала:

– Что вы делаете? Зачем вы позвонили моему брату? Он же меня убьёт! – кидалась она обвинениями сквозь слезы.

– Во-первых, здравствуйте, Акбота. Во-вторых, я никому не звонила.

– У человека приступ, у него же давление! – слёзы переходили в истерику.

– Простите, чем я могу помочь? Я же не медик, – парировала я, так и не разобравшись, кто именно страдает гипертонией.

– Зачем вы рассказали моему брату, что я продала землю?

– А зачем вы продали землю? – я искренне удивилась.

– Ну пожалуйста, умоляю вас, я буду погашать кредит, только позвоните моему брату и скажите, что вы ошиблись.

– Акбота, дорогая! Я никому не звонила и звонить не собираюсь. Не понимаю, о чём вы говорите.

После разговора с неуравновешенной особой я набрала Эрика:

– Если у этой девки есть брат, почему мы об этом не знаем? – накинулась я на него с первых слов.

– Какой ещё брат? Она же соседка моих родителей! Нет никакого брата!

Ситуация не прояснялась, а всё больше запутывалась. Теперь уже и пруды чужие, и брат неродной. Однако напрасно я плохо думала об Артуре. Нам не удалось установить степень их родства, но он проявил серьёзную степень своей заинтересованности.