Красавицы Бостона. Распутник - Шэн Л. Дж.. Страница 1
Л. Дж. Шэн
Красавицы Бостона
Распутник
L.J. Shen
THE RAKE
Copyright © 2022. THE RAKE by L.J. Shen
The moral rights of the author have been asserted
© Мчедлова В.Г., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Посвящается моему брату,
который никогда это не прочтет.
Мне больше некому посвящать
мои книги, такие вот дела.
Распутник (сущ.) – модный или стильный мужчина, склонный к разгульному или развратному образу жизни.
Примечание автора
Ради сюжета я позволила себе творческую вольность в вопросе о том, как именно британская монархия распоряжается своей собственностью и владениями.
Следует отметить, что на данный момент Уайтхолл и Бутчарт не являются представителями пэрских титулов.
Порой все самое прекрасное и стоящее в жизни заключено в терновый венец.
Плейлист
Empara Mi – Alibi
Purity Ring – Obedear
Rolling Stones – Under My Thumb
Young Fathers – Toy
Everybody Loves an Outlaw – Red
Пролог
Дэвон
Меня сосватали незадолго до того, как зачали.
Мое будущее было расписано, скреплено печатью и согласовано прежде, чем моя мать впервые побывала на ультразвуковом исследовании.
Прежде чем у меня появились сердце, пульс, легкие и позвоночник. Мысли, желания и предпочтения. Когда я сам был лишь абстрактным понятием.
Перспективным планом.
Пунктом в списке, который нужно отметить галочкой.
Ее звали Луиза Бутчарт.
Для знакомых просто Лу.
Впрочем, я не знал о договоренности, пока мне не исполнилось четырнадцать. О ней мне рассказали прямо перед традиционной охотой в канун Рождества, которую Уайтхоллы устраивали вместе с Бутчартами.
В Луизе Бутчарт не было ничего дурного. Во всяком случае, на мой взгляд.
Она была мила, хорошо воспитана и обладала прекрасной родословной.
С ней все было совершенно нормально за исключением одного – я ее не выбирал.
Полагаю, именно так все и началось.
Именно так я стал тем, кем стал.
Гедонистом с тягой к веселью и распитию виски, фехтованию и катанию на лыжах, который ни перед кем не отчитывался и ложился в постель со всеми подряд.
Все данные и переменные были призваны создать идеальное уравнение.
Большие надежды.
Помноженные на подавляющие требования.
И поделенные на такое количество денег, которое мне никогда не потратить.
Я был благословлен надлежащим телосложением, надлежащим банковским счетом, надлежащей ухмылкой и надлежащим количеством обаяния. С одним лишь невидимым изъяном – отсутствием души.
А особенность отсутствия души заключается в том, что я об этом даже не знал.
Потребовалось, чтобы кто-то особенный показал, чего мне не хватало.
Кто-то вроде Эммабелль Пенроуз.
Она рассекла меня надвое, и хлынула смола.
Липкая, темная, нескончаемая.
Вот в чем секрет истинного королевского распутника.
Моя кровь никогда не была голубой.
Она, как и мое сердце, была чернее черного.
Четырнадцать лет
Мы выехали на закате.
Впереди бежали гончие. Мой отец и его приятель Байрон Бутчарт-старший следовали за ними по пятам. Их лошади скакали безупречным галопом. Мы с Байроном-младшим и Бенедиктом плелись позади.
Молодым парням дали кобыл. А они более непокорные, и их сложнее объезжать. Укрощение молодых бойких самок – упражнение, которому мужчины моего класса обучались с юных лет. Ведь мы рождены для жизни, неотъемлемой частью которой были вышколенная жена, пухлые детишки, игра в крокет и соблазнительные любовницы.
Подбородок опущен, ноги в стременах, спина прямая. Я был воплощением королевского наездника. Впрочем, это никак не помогало мне избежать попадания в карцер, в котором я сидел, свернувшись, как улитка.
Отец любил бросать меня туда, чтобы понаблюдать за моими мучениями, как бы сильно, усердно, отчаянно я ни старался ему угодить.
Карцером, также известным как изолятор, служил кухонный подъемник [1] семнадцатого века. Он имел форму гроба и дарил примерно такие же ощущения. А поскольку я, как известно, страдал от клаустрофобии, именно к такому методу наказания отец прибегал каждый раз, когда я плохо себя вел.
Однако, что самое печальное, я безобразничал нечасто, можно сказать, никогда. Я ужасно хотел, чтобы меня приняли. Был отличником и талантливым фехтовальщиком. Даже попал на молодежный чемпионат Англии по фехтованию на саблях, но все равно оказался брошен в подъемник, когда проиграл Джорджу Стэнфилду.
Возможно, отец всегда знал, что я пытался скрыть от посторонних глаз.
Внешне я был безупречен.
Но внутри – прогнившим до мозга костей.
В свои четырнадцать я уже переспал с двумя дочерьми слуг, сумел загнать любимую лошадь отца до преждевременной кончины и баловался наркотиками.
Сейчас же мы направлялись на охоту на лис.
Я порядком ненавидел охоту на лис. И под «порядком» я имею в виду «чертовски сильно». Я ненавидел ее как спорт, как само понятие, как увлечение. Мне не доставляло никакого удовольствия убивать беспомощных животных.
Отец говорил, что кровавый спорт – великая английская традиция, как сырная гонка [2] и танец Моррис [3]. Лично я считал, что некоторые традиции устаревают не так, как другие. Взять, к примеру, сжигание еретиков на костре и охоту на лис.
Стоит отметить, что она была – или, вернее сказать, до сих пор остается – в Соединенном Королевстве незаконной. Но, как я усвоил, у власть имущих сложные и нередко напряженные отношения с законом. Они устанавливают его и насаждают другим, но при этом сами почти полностью игнорируют. Моему отцу и Байрону-старшему охота на лис потому и нравилась так сильно, что была запрещена для низших классов. Это придавало занятию дополнительный лоск. Служило вечным напоминанием о том, что они рождены другими. Лучшими.
Мы держали путь в лес, минуя мощеную дорожку, которая вела к величественным кованым воротам замка Уайтхолл-корт, поместья моей семьи в графстве Кент. Живот свело при мысли о том, что я буду делать. Убивать невинных животных, чтобы умилостивить отца.
Позади раздался тихий стук туфелек по булыжнику.
– Дэвви, подожди!
Голос звучал сбивчиво, отчаянно.
Я отклонился на Герцогине, вытянул ноги вперед и потянул за поводья. Кобыла попятилась назад. Рядом со мной показалась Луиза, сжимавшая в руках что-то завернутое наспех. На ней была розовая пижама, а на зубах – жуткие разноцветные брекеты.