Патент АВ - Лагин Лазарь Иосифович. Страница 62

— Понятно, дяденька! — хором ответили воспитанники.

— Еще громче и веселее! — скомандовал Магараф.

— Понятно, понятно! — закричали воспитанники, на сей раз уже совсем весело и так громко, что у Магарафа зазвенело в ушах. — Понятно, понятно!

Теперь они были полны восторга от ожидавшего их увлекательного занятия. Лица их по-прежнему сияли простодушием и благожелательностью. Они увивались вокруг Магарафа, стараясь обнять его за талию, хоть на мгновение дотронуться до нового дяденьки. Одна девушка схватила его за руку и шагала, не отставая от него и влюбленно заглядывая ему в глаза. За другую руку крепко уцепился счастливый Педро Гарго. Он обожал этого нового дяденьку со всей страстью ребенка, стосковавшегося по ласке.

Звуки гонга, разорвавшие прохладную утреннюю тишину парка, произвели на увивавшихся вокруг Магарафа воспитанников такое впечатление, словно их вдруг окатили ледяной водой. Их лица сразу приняли испуганно-сосредоточенное выражение, и они стремглав бросились назад, к круглому зданию, строиться. Педро, чуть помедлив, тяжело вздохнул, выпустил руку Магарафа и побежал догонять своих товарищей.

— Спешат! — удовлетворенно заметил вернувшийся доктор Мидруб. — Со вчерашнего дня всякий, кто позволит себе опоздать к построению, остается без обеда. Заметьте, сударь, через желудок пролегают кратчайшие пути к выработке условных рефлексов.

Снова прозвучал гонг, донеслись обрывки команды, и воспитанники молча, с сумрачными лицами, в строю, но уже без пения, протопали мимо Магарафа к широкой железобетонной пристани.

На противоположном берегу пруда, на фанерной палубе крейсера, маячили фигуры двух служителей. Один из них стоял наготове у небольшого столика, на котором он что-то раскладывал.

Воспитанников расставили рядами по сторонам широкого желоба, длиною около трех с половиной метров, пролегавшего в настиле пристани перпендикулярно берегу. В желобе покоилось нечто похожее на огромную стальную сигару, заканчивающуюся сзади винтом и крестообразно пересекавшимися вертикальным и горизонтальным рулями. Ближе к переднему, тупому концу сигары через возвышавшийся покатым куполом прозрачный козырек виднелось кожаное, чуть откинутое назад сиденье, а перед ним изящное штурвальное колесо, какие бывают на гоночных машинах.

Инструктор, высокий тощий человек, с лицом кое-как обтянутым желтой, дряблой кожей, строго промолвил:

— Педро Гарго, Мин Ашрей!

Физиономии нового приятеля Магарафа и стоящего рядом с ним веснушчатого блондина исказились страдальческими улыбками.

— Кроме вас обоих, — продолжал инструктор и окинул их взглядом, не обещающим ничего хорошего, — повторяю, кроме вас, уже все догоняли крейсер. Сегодня вы имеете последнюю возможность показать, что вы оба еще на что-нибудь годитесь. Мин, ты пойдешь первым.

Инструктор приподнял прозрачный купол сигары, Мин Ашрей торопливо залез внутрь, уселся на сиденье и вцепился обеими руками в штурвал. Инструктор захлопнул над ним герметически закрывавшийся купол, постучал пальцем о прозрачную пластмассу и прокричал замершему в тоскливом ожидании Мину Ашрей:

— Смотри же, не трусь! Бояться нечего! Не сбивайся с пути!

Мин, боязливо улыбаясь, кивнул головой.

Инструктор поднял правую руку, по этому сигналу служитель на макете нажал кнопку, и фанерный крейсер двинулся вдоль противоположного берега со скоростью быстрого пешехода. Инструктор резко махнул рукой, раздался очень громкий хлопающий звук, девушки дружно взвизгнули, кто-то из воспитанников испуганно вскрикнул: «Ой!», сигара, как летающая рыба, выпрыгнула из желоба, шлепнулась в воду и помчалась по направлению к двигающемуся фанерному макету, подталкиваемая быстро вращающимися винтами. Она шла примерно на четверть метра ниже поверхности воды, и только ее обтекаемый прозрачный купол чуть выделялся над зеркальной гладью залитого солнцем пруда.

— Он должен подойти к самому центру корабля, — объяснил доктор Мидруб Магарафу, растерявшемуся от этого неожиданного зрелища. — Всего только нагнать макет и пристать к самому его центру, туда, где стол с тортом. Простейшая процедура для координации чувства пространства и цели… И одновременно первичные навыки в пользовании автомобильным рулем.

Несколько не очень высоких столбов воды с глухим грохотом встали на пути Мина Ашрей. Потом затарахтели выстрелы жестяных пушек фанерного крейсера, сопровождаемые яркими, багрового цвета вспышками, и игрушечные батареи игрушечного корабля окутались густыми облаками синеватого дыма.

— Пиротехника! — прокричал Сим Мидруб на ухо оглушенному Магарафу. — Звуковая и световая терапия!.. На этих чертовых кретинов приходится тратить не меньше, чем на содержание университетской клиники на двести коек! А что толку?..

И он кивнул на пруд, где происходило нечто огорчавшее его, костлявого инструктор и стоящих на пристани воспитанников.

Видимо, Мин Ашрей, томившийся внутри стальной сигары, почувствовал себя неважно от фонтанов воды, вздымавшихся поблизости, и в особенности от оглушительной канонады, которой встречал его медленно двигавшийся фанерный корабль. Во всяком случае, не прошло и минуты, как Мин Ашрей круто свернул в сторону от прежнего курса, и вскоре стальная сигара беспомощно застыла на месте: ее запас горючего был исчерпан.

Крейсер тотчас же вернулся на исходную позицию. От пристани, не дожидаясь специального приказания, отвалил на ялике служитель, взял сигару на буксир и спустя десяток минут привел ее к пристани.

Инструктор по ступенькам, уходившим в воду, спустился вниз, приподнял мокрый купол сигары и за шиворот вытащил оттуда несчастного Мина Ашрея. На лице Мина не было ни кровинки. Оно было мокро от холодного пота и слез и перекошено от предвкушения наказания, которое его ожидало. Мин Ашрей всхлипывал и вот-вот готов был разреветься.

— Отставить! — рявкнул на него инструктор, но, перехватив недовольный взгляд доктора Мидруба, кивнувшего на Магарафа, он резко изменил тон. — Ну, в чем дело, дурачок? — с приторной, неумелой лаской спросил он проштрафившегося воспитанника. — Почему это ты вдруг свернул в сторону?

— Я… я… я… испуга-а-ался-а! — не выдержал и в голос разревелся злополучный мореплаватель.

— Ай-ай-ай, как стыдно! — покачал головой инструктор. — Ну чего же тут страшного! Не будешь больше бояться?

— Не-не-не бу-у-уду! — согласился Мин Ашрей и даже попытался улыбнуться сквозь слезы, поняв, что опасность наказания, если не исчезла окончательно, то, во всяком случае, отдаляется.

— Ну, вот и молодец! — все тем же невыносимо фальшивым тоном одобрил его инструктор. — А трусить совсем не с чего…

Снова инструктор поднял вверх правую руку, снова пришел в движение макет корабля, снова шлепнулась в пруд огромная стальная сигара, снова с грохотом вздымались вокруг трепещущего Мина фонтаны воды, гремели жестяные пушки, полыхали зловещие вспышки безвредного огня. Но страх наказания и опасение, что его товарищи не будут с ним водиться, пересилили его трусость. На этот раз процедура для координации чувства пространства и цели была им проделана сполна. Сигара ни разу не свернула с курса и вскоре стукнулась в борт крейсера точно в указанном месте, отмеченном большим белым кругом. Очевидно, в головке сигары было специальное приспособление, останавливающее действие механизма, потому что винты немедленно перестали работать. В то же время верхняя половина белого круга провалилась внутрь и в черном зияющем просвете появился служитель с обширным подносом, на котором были аппетитно разложены куски торта. Другой служитель подгреб к сигаре на ялике, принял из рук своего коллеги поднос, пересадил Мина Ашрей к себе в ялик, вручил ему поднос, и со стальной сигарой на буксире вскоре причалил к пристани. Там Мин боязливо передал поднос здоровенному воспитаннику с нагловатым, злым лицом. Тот, отложив себе самый привлекательный кусок, распределил остальные куски торта между подобострастно взиравшими на него воспитанниками. Получили свою порцию и Педро, и сам Мин.