Марионеточник - Корсакова Татьяна. Страница 15

Конечно, она не послушалась! Конечно, попёрлась следом за ним. Впрочем, Аресу так было даже спокойнее. Пока они не выяснят, что случилось с Командором, им стоит держаться вместе. И вообще, на этом чёртовом болоте им лучше не разделяться!

Стэф стоял посреди небольшого, относительно свободного пятачка суши. На этом пятачке не было мумий. Зато были кости. Много человеческих костей. Некоторые со следами огня, а некоторые со следами зубов. Огромных звериных зубов. Арес запросто представил себе зверюшек, которые грызли эти кости. И запросто представил тех, кто мог спалить обладателей этих костей до углей. Определённо, день переставал быть томным.

– И побоище это устроили явно не партизаны, – сказал он, пытаясь хотя бы по черепам представить число погибших.

С мумией получалось семь человек. И, скорее всего, это ещё далеко не всё.

– Наверное, сюда добрались псы и угарники, – сказала Аграфена растерянно, а потом добавила уже решительнее: – И это странно!

– Что тут странного? – спросил Стэф.

– Странно, что угарники смогли зайти так далеко на болото. Они обитают около торфяников и, если верить рассказам деда Феликса, не любят воду. Особенно болотную.

– Почему?

Слушая Аграфену, Арес не переставал оглядываться. Местность здесь такая, что подвоха можно было ждать с любой стороны: хоть из полуразрушенного домика, хоть из поблёскивавшей за ним воды, хоть из чересчур буйной растительности.

– Я не знаю. Может, он не объяснял. А может, я просто упустила. Но мне кажется логичным тот факт, что существа, порождённые огнём, не любят воду. Есть в этом что-то правильное.

– А псы могут сюда заходить?

– Псы – запросто. Они ж недаром болотные.

– А марёвки?

– И марёвки.

– А как они вообще ладят между собой?

– Кто?

– Вся эта корпорация монстров: псы, угарники, марёвки…

– Я не знаю. – Аграфена выглядела растерянной. – Они мне не докладывали.

– Плохо. В следующий раз непременно уточни этот момент у чудо-малышей.

– Обязательно.

Арес посмотрел на неё сверху вниз, но не из-за ощущения превосходства, а из-за роста, а потом сказал:

– Ты молодец. Хорошо держишься.

– Хорошо, как для девчонки? – Она слабо улыбнулась.

– Хорошо, как для мужика! – Он улыбнулся в ответ. На душе, несмотря на окружающий их ужас, полегчало. – Ну что, заглянем в домик?

К домику уже направлялся Стэф. Среди прибрежных зарослей маячила его широкая спина. Арес взял Аграфену за руку. Не из-за каких-то там глупых сантиментов, а ради собственного спокойствия. В этом чёртовом месте нужно держаться как можно ближе друг к другу. Удивительное дело, Аграфена даже не пыталась вырваться. Ладонь её была такой маленькой, что Арес ослабил хватку, боясь ненароком сделать ей больно.

Дверь домика кособоко висела на одной проржавевшей петле. Стекло в окошке отсутствовало. Внутри, вопреки ожиданиям, было сухо и ничем не воняло. Даже скудная мебель осталась в целости и сохранности. На сбитом из досок столе стояла алюминиевая армейская чашка, а на топчане в дальнем углу лежал ворох тряпья. Стэф стоял у стола спиной к остальным. В руке он держал пожелтевший клочок то ли газеты, то ли листовки.

– Это что? – Аграфена дёрнула рукой, и Арес отпустил её.

– Это? – рассеянно переспросил Стэф. – Это записка.

– Записка? – Аграфена попыталась заглянуть ему через плечо. Разумеется, у неё ничего не вышло. Пришлось обойти Стэфа. – От кого?

– От Стеши, – в голосе Стэфа слышалась растерянность.

– Опять? – Арес обошёл его с другой стороны, взглянул на клочок бумаги, прочёл нацарапанный карандашом текст.

«Стёпа, бабушка, не волнуйтесь, со мной всё хоро…»

Слово «хорошо» обрывалось на середине, словно у Стеши сломался карандаш. Но смысл написанного всё равно был понятен.

– Получается, она как-то сумела выбраться живой из устроенной тут угарниками и марёвками заварушки? – спросил Арес. – Не могла же она написать эту записку ещё до побоища. Кто бы ей позволил?

– А если она писала её тайком? – предположила Аграфена. – Потому записка написана не на бумаге, а на листовке. Потому и не дописана…

Она присела на корточки, заглянула под стол.

– Что ты там ищешь? – спросил Арес и тоже нырнул под стол.

– Карандаш. Она же чем-то написала эту записку. Наверное, карандаш завалился под стол.

Аграфена включила фонарик на телефоне и обвела ярким лучом земляной пол. Пусто.

– И всё равно я не представляю себе ситуацию, при которой у неё была бы возможность писать записки, – сказал Арес, выпрямляясь. – Зато ясно одно: когда она привела фрицев к болотному домику, твоего деда здесь уже не было. – Он посмотрел на Стэфа. Тот молча кивнул соглашаясь. – Серафим успел вывести его до появления карателей. А раз Стеша всё-таки написала эту записку, то и ей удалось спастись.

– Если бы ей удалось спастись, она бы выбралась из болота! – Аграфена тоже выползла из-под стола. – Она бы точно выбралась. Я в этом уверена!

– Почему? – спросил Стэф.

– Потому что она была особенная. Не важно, жила она раньше на болоте или нет, она должна была чувствовать это место примерно как я. Или даже лучше.

– Почему? – снова спросил Стэф.

– Потому что она была… только не смейтесь! – Аграфена предупреждающе вскинула вверх руки. – Она была ведьмой.

– И что тут смешного? – тут же откликнулся Арес. – Мы с одной такой уже который день общаемся.

– Хотелось бы мне быть, как она, – сказала Аграфена неожиданно мечтательно. – Но, увы. Я самая обыкновенная. Просто слегка… со странностями.

– Точно слегка? – уточнил Арес и тут же пожалел об этом, потому что Аграфена нахмурилась.

– На твоё счастье, да, – ответила она мрачно. – Была бы я ведьмой, ты бы уже давно козлёночком стал.

– Выходит, мне повезло! – Ссориться с ней не хотелось, и Арес предпочёл отступить.

– Даже если Стеша выжила, – Аграфена демонстративно смотрела только на Стэфа, – она не выбралась из болота. Это факт!

Стэф ничего не ответил, словно и не слышал сказанное. Клочок листовки он бережно сложил и сунул в карман куртки, а потом принялся внимательно осматриваться в болотном домике. Арес присоединился к нему.

Сказать по правде, это место было настоящим Клондайком для таких, как он и Командор. Накопать тут можно было много чего интересного. Причём даже копать не пришлось бы. Мысль о Командоре тут же погасила его запал.

– Что будем делать с Командором? – спросил он, рассматривая пыльную керосиновую лампу. Удивительное дело, на дне всё ещё плескалась жидкость.

– Он знал, на что шёл. – Стэф пожал плечами.

– То есть искать его мы не будем?

– Как? – Стэф обернулся, в его взгляде было сомнение. – Скорее всего, он пришёл сюда той же дорогой, что и мы. Наверняка воспользовался своей картой. По пути мы его не встретили. Тут его тоже нет. Вещи брошены.

– Думаешь, он утонул? – спросил Арес, ощущая ползущий по позвоночнику холодок. Командор оказался не самым приятным типом и к тому же спёр черепушку, но такой смерти Арес ему не желал. Чёрт, да он вообще не желал ему смерти!

– Здесь невозможно утонуть. – Стэф притопнул ногой по земляному полу. – Это, пожалуй, единственное место, где под ногами нормальная твердь. Командора что-то напугало. Напугало до такой степени, что он бросил череп и рюкзак. Для чего сбрасывают балласт?

– Чтобы было легче сваливать. Понять бы ещё, от кого.

– Понять бы куда. Потому что бежать тут особо некуда. Тропинка к дому всего одна, а вокруг вода.

– Может, это она… реликтовая змеерыба? – сказал Арес и поёжился. – Выползла на берег и того… утащила его в болото? Ты же сам сказал, что вокруг вода. А где Аграфена? – Он обернулся к двери, и в тот же миг снаружи раздался крик.

На ходу сдёргивая с плеч карабины, они выбежали из домика. Несколько бесценных мгновений их глаза привыкали к свету. А после этого Стэф и Арес увидели болотных псов… Назвать этих тварей волками не поворачивался язык. Они были значительно крупнее обычных волков. Лапы их были тоньше и длиннее, уши острее, а шерсть отливала зеленцой. Арес насчитал шесть особей. Они стояли клыкастым заградотрядом между домиком и застывшей у кромки воды Аграфеной. Морды их были обращены в сторону Стэфа и Ареса. С огромных клыков на моховую подстилку капала слюна. Эти капли, словно серная кислота, заставляли мох чернеть и рассыпаться трухой.