Марионеточник - Корсакова Татьяна. Страница 16

– Феня… – прохрипел Арес, боявшийся резким звуком спровоцировать болотных монстров. – Феня, ты как?..

В окутывающей это место тишине каждый звук разносился очень далеко. Аресу казалось, что он слышит тяжёлое и испуганное дыхание Аграфены.

– Я хорошо, – прошептала она в ответ. – А вы как?

В такой ситуации она ещё умудрялась думать о них.

Один из псов оскалился и зарычал. Наверное, ему не понравились эти переговоры. А Аресу не понравились его глаза. Глаза были не волчьи. И даже не из-за оранжево-красного цвета радужки. У пса были вертикальные зрачки. Как у кошки. Или как у змеи…

– Только не стреляйте… – прошептала Аграфена, когда Стэф навёл карабин на пса. – Я попробую как-нибудь сама.

Что она могла сама? Арес мысленно застонал, прикидывая, успеют ли они со Стэфом положить всех шестерых псов, прежде чем хоть один из них доберётся до Аграфены.

– Что делать будем? – просипел он, ловя в прицел одного из псов.

– Три левых – мои, – просипел в ответ Стэф, – а три правых – твои. Без команды не стреляй.

– Чего они хотят?

Вопрос был риторический. Вполне вероятно, что они хотят кушать, а Аграфена самая вкусная из них. Вот только непонятно, почему смотрят эти твари не на Аграфену, а на них со Стэфом. Понимают, что они опаснее? Знают, как выглядит оружие? А Феликс Фишер рассказывал, что псов Мари не берут обычные пули, что они покрыты броней. Эти вроде ничем не покрыты. И не нападают, просто стоят и смотрят. Если бы Аграфена была по эту сторону, можно было бы попробовать отступить. Может быть, у них даже получилось бы. Но Аграфена стояла у самой кромки болота. Ноги её уже были по щиколотки в воде. Ещё пару шагов – и эта вода хлынет за голенища её сапог. А в сторонке, на волнах, которых в принципе не должно быть на болоте, покачивалась лодка. С виду крепкая, совсем не хлипкая.

– Не стреляйте, – снова прошептала Аграфена и сделала осторожный шажок к лодке.

Арес понимал её манёвр, но не видел в нём смысла. Псы не кошки, они отлично плавают. А эти твари не простые псы, а болотные.

– Феня, мы лучше шмальнём, – прошептал он, от всей души надеясь, что псы не понимают человеческую речь.

– Феня, я начну считать, – сказал Стэф очень спокойно, почти буднично. – Когда досчитаю до трёх, падай. Ты на линии огня.

– Может, мне сразу упасть? – спросила она, делая ещё один шаг к лодке.

– Сразу не надо, это может привлечь их внимание раньше времени. Арес, мои левые, твои правые. Феня, ничего не бойся. Один…

Наверное, эти твари всё-таки понимали человеческую речь, потому что, как только Стэф начал отсчёт, они зарычали. Шерсть на их загривках ощетинилась, на глазах слипаясь в острые чёрные иглы. Но иглы ведь всё равно не броня…

– Два…

Наблюдая за псами из заградотряда, они упустили появление седьмого. Этот был другой. Совсем другой! Крупнее, матёрее, опаснее! Этот медленно крался по воде прямо к Аграфене. Оранжевые глазюки его пылали недобрым огнём.

– Видишь? – Во рту пересохло так, что голос почти пропал.

– Стреляем в вожака, – велел Стэф прицеливаясь.

Их выстрелы прозвучали одновременно. Они оба не промахнулись. Промахнуться с такого расстояния просто невозможно! Аресу даже показалось, что он видел, как пули вонзились в бок твари. Нет, не вонзились, а ударились и срикошетили. Потому что тварь была покрыта не шерстью… Тварь была покрыта чешуйчатой бронёй!

Пёс обернулся. Оранжевые глаза полыхнули яростью. А от его рыка заложило уши.

– Сейчас начнётся, – прошептал Арес, а потом заорал во все горло: – Феня, в лодку!

Потому что некуда ей больше бежать. Потому что лодка к ней ближе всего! Потому что ей нужно как можно быстрее уйти с линии огня.

Аграфена была умная! Умная и быстрая! Она запрыгнула в лодку с кошачьим проворством. Как раз в тот момент, когда Арес со Стэфом открыли пальбу.

– Отплывай! – гаркнул Стэф, пытаясь переорать грохот выстрелов. – Подальше от берега! Жди там!

А дальше они уже не орали, не слышали и почти ничего не видели в этой дикой круговерти из звериных тел, дыма, водных брызг и откуда-то взявшегося чёртова тумана. Туман изменил всё: и видимость, и расстановку сил, и планы. Словно у Мари, у этого чёртова болота, были собственные планы, которым они мешали.

Стрелять вслепую было не просто бессмысленно, но и опасно. В тумане они могли попасть в Аграфену.

– К дому! – Донёсся до Ареса голос Стэфа. Самого Стэфа он больше не видел. Впрочем, как и дома.

Арес отступал задом, крутясь волчком, в любой момент ожидая нападения.

Никто не напал. Им дали укрыться в доме. Никто не сунулся следом. В наступившей вдруг могильной тишине они слышали лишь собственное тяжёлое дыхание. Снаружи не доносилось ни звука.

– Куда они делись? – спросил Арес, прижимаясь спиной к бревенчатой стене с одной стороны от двери.

– Не знаю. – Ответил Стэф, стоящий с другой стороны. – Но если бы они хотели нас убить, нас уже не было бы в живых.

– А что они хотели?

Вопрос был правильный. Пожалуй, самый правильный из всех вопросов, которые когда-либо задавал Арес. Пожалуй, от ответа на этот вопрос зависела вся его дальнейшая жизнь.

Стэф ничего не ответил. Он сосредоточенно вслушивался в тишину. А Арес больше не мог ни вслушиваться, ни вглядываться. Его не задели, не куснули и не поцарапали, но в груди вдруг заныло так сильно, что стало больно дышать.

– Я выхожу, – сказал он и, не дожидаясь, пока Стэф попытается его остановить, нырнул в туман.

Глава 8

Едва оказавшись с Аресом в болотном домике, Стэф понял, что их обвели вокруг пальца. На них не собирались нападать, их просто загнали в угол, как глупых щенят. Зачем загнали? Чего добивались?

Стэф не стал останавливать Ареса, просто ломанулся вслед за ним в туман. Это было рискованно. Нет, это было смертельно опасно. Из болотного домика только что вышли два смертника. Дойдёт ли хоть один из них до кромки воды живым? Думать об этом Стэф не стал. Жизнь научила его быть фаталистом. Жизнь научила его верить в судьбу и удачу.

В тумане менялись не только звуки. В тумане, кажется, менялось даже расстояние. Они всё шли и шли, но никак не могли дойти до берега.

– Феня! – Закричал Арес, но туман сожрал этот крик и выплюнул лишь жалкое шипение.

Сначала шипение, а потом всплеск.

– Слышишь? – Стэф протянул руку, нащупал плечо впереди идущего Ареса. – Вода где-то близко.

– Чёрт, да тут кругом вода, – простонал Арес. – Почему она не отзывается? Она же должна была слышать, да?

– Могла и не услышать. – Стэф, как мог, успокаивал парня. Получалось плохо.

А всплески делались всё чаще, всё громче. Словно где-то совсем рядом проплывала огромная то ли рыба, то ли змея…

Арес застонал. Стэф скорее почувствовал, чем увидел, как он рванул вперёд. Он тоже рванул. Он тоже всё ещё надеялся, что они не опоздали, что Феню ещё можно спасти.

– Феня! Аграфена!

Туман больше не крал их голоса. Туман припадал к земле и собирался в плотные кольца, превращался в огромную призрачную змею, уползающую в воду.

– Где она? – Арес вошёл в воду уже по колено. – Стэф, где она?!

На чёрной глади воды недалеко от берега закручивалась воронка. В эту воронку соскальзывало сотканное из тумана змеиное тело. А потом воронка схлопнулась, окатив Стэфа и Ареса с ног до головы холодными брызгами. Стэфу показалось, что за мгновение до этого он видел хвост. Огромный рыбий хвост. Однажды у берега Шантарских островов ему довелось встретить гренландского кита. Кит уходил под воду с той же неукротимой мощью и вызывал в человеческих сердцах тот же ужас пополам с восторженным трепетом.

– Феня! – Арес рвался вперёд, туда, где от воронки уже не осталось и следа. Ни от воронки, ни от лодки… – Аграфена!

– Стой! – Стэф поймал его за ворот куртки. Арес, не глядя, отмахнулся.

Пришлось хватать его обеими руками, скручивать, уклоняясь от яростных замахов и ударов. Пришлось вот так, за ворот волочь парня из воды. А потом швырять спиной на берег, в прожжённый почерневший мох, и, навалившись всем весом, держать. Чтобы выдохся. Чтобы выкричался. Чтобы обессилил. Чтобы смирился. Хотя бы на время…