Мрачные истории, как вы любите (ЛП) - Кинг Стивен. Страница 91

— Я больше никогда не дам тебе готовить, — сказал я Бучу, когда мы мыли посуду.

— Ловлю на слове, — парировал он.

Мы собрали все вещи и сложили их у двери. Буч слегка пнул большую аптечку.

— Зачем мы вечно таскаем эту штуковину?

— Потому что на этом настаивает Шейла. Она уверена, что кто-то из нас упадет в яму и сломает ногу или кого-то из нас подстрелят. Вероятно, приезжий с винтовкой с оптическим прицелом.

— Чепуха. Думаю, она просто суеверная. Верит, что единственный раз, когда мы не возьмём с собой аптечку, станет тем самым разом, когда она нам понадобится. Хочешь пойти посмотреть ещё раз?

Мне не нужно было спрашивать, что он имел в виду.

— Почему бы и нет.

Мы пошли на поляну посмотреть на небо.

Огоньков мы не увидели, но на мосту что-то было. Вернее, кто-то. На досках лицом вниз лежала женщина.

— Какого хрена? — вымолвил Буч и побежал на мост. Я последовал за ним. Мне не нравилось, что мы втроём находимся на мосту одновременно, да еще так близко друг к другу, но нельзя было оставлять её там, лежащей без сознания, а возможно, и мёртвой. У неё были длинные чёрные волосы. Вечер была ветреным, и я заметил, что когда дул ветер, её волосы раздувались одним пучком, как будто пряди были склеены. Не тонкие разлетающиеся пряди, а только этот пучок.

— Хватай её за ноги, — велел Буч. — Надо убрать её, пока этот чёртов мост не рухнул в чёртов ручей. — Он был прав. Я слышал, как скрипят опоры и как грохочет Джиласи, полноводный от дождя.

Я взял её за ноги. На ней были сапоги и вельветовые брюки, и в ней было что-то странное. Но было темно, мне было страшно, и всё, чего я хотел, — это почувствовать твёрдую почву под ногами. Буч поднял её за плечи и вскрикнул от отвращения.

— Что? — спросил я.

— Неважно, давай быстрее!

Мы перетащили её с моста на поляну. Всего шестьдесят футов, но казалось, что прошла целая вечность.

— Положи её, положи. Господи! Господи, Боже мой!

Буч уронил верхнюю часть её тела, и она рухнула лицом вниз, но он даже не обратил на это внимания. Он скрестил руки и начал тереть ладонями подмышки, как будто хотел избавиться от чего-то противного и неприятного.

Я начал опускать её ноги и застыл, не веря своим глазам. Мои пальцы, казалось, погрузились в её сапоги, словно они были из глины, а не из кожи. Я выдернул руки и тупо уставился на следы на пальцах. Следы постепенно исчезали.

— Боже мой!

— Это как... чёрт, как будто она сделана из пластилина или чего-то подобного.

— Буч.

— Что? Чёрт побери, что?

— Её одежда — это не одежда. Это как... боди-арт. Или камуфляж. Или ещё какая-то чертовщина.

Он наклонился к ней.

— Слишком темно. У тебя есть...

— Фонарик? Нет. Не взял его. Её волосы...

Я дотронулся до её волос, потом резко отдёрнул руку. Это были не волосы. Это было что-то твёрдое, но податливое. Не парик, но что-то искусственное. Я не знал, что это такое.

— Она мертва? — спросил я. — Мертва же...

Но в этот момент женщина сделала долгий хриплый вдох. Её нога дёрнулась.

— Помоги мне её перевернуть, — сказал Буч.

Я взял её ногу, стараясь не обращать внимания на эту странную гибкость. В моей голове, как метеор, промелькнула мысль о Гамби [200]. Буч схватил её за плечо. Мы перевернули её. Даже в темноте было видно, что она молода, красива и жутко бледна. Мы заметили ещё кое-что. Её лицо было лицом манекена из универмага, гладкое и без морщин. Глаза были закрыты. Только у её век был цвет — цвет синяка.

"Это не человек", — подумал я.

Она сделала ещё один хриплый вдох. Он, казалось, зацепился за что-то в её горле, когда она выдыхала. Больше она не сделала ни одного вдоха.

Будь я один, наверное, я бы застыл на месте и дал бы ей умереть. Её спас Буч. Он упал на колени, двумя пальцами раскрыл ей челюсть и приложил свой рот к её рту. Зажал ей нос и вдохнул в неё воздух. Её грудь поднялась. Буч повернул голову в сторону, сплюнул и сделал ещё один глубокий вдох. Он снова вдохнул в неё воздух, и её грудь снова поднялась. Он поднял голову и уставился на меня, выпучив глаза.

— Это как целовать пластик, — сказал он и снова принялся за дело.

Пока он склонялся над ней, женщина открыла глаза и посмотрела на меня. Когда Буч отстранился, она сделала ещё один хриплый, горловой, гортанный вдох.

— Аптечка, — сказал Буч. — ЭпиПен. И "Иноген". Быстрее! Принеси, чёрт возьми!

Я покачнулся на ногах, и на мгновение мне показалось, что я грохнусь в обморок. Я шлёпнул себя по лицу, чтобы прийти в себя, и побежал к хижине. "Она, оно, что бы это ни было, умрёт, когда я вернусь", — подумал я (ничего из этого не стёрлось из моей памяти). — "И, наверное, это к лучшему".

Аптечка была прямо за дверью, на ней лежали наши рюкзаки. Я отшвырнул их в сторону и открыл её. Там было два выдвижных ящичка. В верхнем — три эпинефрина. Я взял два из них и с силой захлопнул ящик, прищемив указательный палец правой руки. Ноготь почернел и отвалился, но в тот момент я этого даже не почувствовал. Голова пульсировала. Мне казалось, что у меня жар.

Кислородный баллон "Иноген" с прикреплённой маской и контроллером лежал на дне, вместе с сигнальными ракетами, рулонами бинта, марлевыми подушечками, пластмассовой шиной, бандажом для лодыжек, различными тюбиками и мазями. Там также был карманный фонарик "Пенлайт". Я захватил его тоже и помчался обратно по тропинке, светя перед собой фонариком.

Буч по-прежнему стоял на коленях. Женщина по-прежнему прерывисто, хрипло дышала. Её глаза были открыты. Когда я опустился на колени рядом с Бучем, она снова перестала дышать.

Он наклонился, прижал свой рот к её и вдохнул в нее воздух. Поднял голову и крикнул:

— Бедро, бедро!

— Я знаю, я прошёл курс.

— Тогда делай это!

Он сделал ещё один глубокий вдох и снова занялся ею. Я сорвал колпачок с эпинефрина, приложил его к её бедру — которое выглядело как вельветовые брюки, но это было её бедро — и услышал щелчок. Затем я начал отсчитывать до десяти. На пяти она резко дёрнулась.

— Держи, Лэр, держи!

— Я держу её. Думаешь, стоит использовать второй?

— Оставь пока, она снова дышит. Чем бы она ни являлась. Чёрт, какой странный у нее вкус. Как у прозрачного чехла, который надевают на мебель. Ты взял кислород?

— Вот он.

Я дал ему маску и баллон. Он прижал маску к её рту и носу. Я включил контроллер и увидел зелёный свет.

— Высокий поток?

— Да, да, давай на полную. — Капля пота с его лба попала на пластиковую маску и скатилась сбоку, как слеза.

Я передвинул регулятор до упора, в положение ВЫСОКИЙ ПОТОК. Кислород начал шипеть. На высоком уровне кислорода хватало не более чем на пять минут. И хотя в аптечке почти всё было продублировано (именно поэтому она была такой тяжёлой), этот "Иноген" был единственным. Мы уставились друг на друга.

— Это не человек, — сказал я. — Не знаю, что это, может, какой-то сверхсекретный киборг, но это не человек.

— Это не киборг.

Он указал большим пальцем на небо.

Когда кислород закончился, Буч снял маску, и женщина — давайте называть её так — продолжила дышать сама. Хрип затих. Я посветил фонариком ей в лицо, и она закрыла глаза от яркого света.

— Посмотри, — сказал я. — Посмотри на её лицо, Буч.

Он посмотрел на неё, затем на меня.

— Оно теперь другое.

— Оно теперь более человеческое, вот что ты имеешь в виду. И взгляни на её одежду. Тоже выглядит лучше. Более... чёрт, более реалистично, что ли.

— Что будем с ней делать?

Я выключил фонарик. Её глаза открылись. Я спросил:

— Ты меня слышишь?

Она кивнула.

— Кто ты?

Она закрыла глаза. Я потряс её за плечо, и мои пальцы больше не вдавливались.