Любовное письмо - Райли Люсинда. Страница 9
«Зои? Зои-и-и-и-и?! Ладно, понял, тебя нет дома. Перезвони мне. Немедленно. Я не шучу. Это срочно!»
Зои поморщилась, услышав, как брат нечетко выговаривает слова. Вчера в церкви она пришла в ужас, увидев, в чем пришел на службу Маркус. Он даже не потрудился надеть галстук! И улизнул с поминок при первой же возможности, даже не попрощавшись. А все потому, что брат дулся.
Сразу после смерти Джеймса Зои, Маркус и их отец присутствовали на оглашении завещания. Сэр Джеймс Харрисон оставил практически все свои деньги и Хейкрофт-хаус Джейми, но пока правнуку не исполнится двадцать один год, они будут находиться в доверительном управлении. Также мальчику полагался страховой сертификат для оплаты учебы в школе и университете. Дом на Уэлбек-стрит переходил к Зои вместе с памятными для него вещицами из актерского прошлого, которые занимали большую часть чердака в Хейкрофт-хаусе. Однако денег дед ей не оставил, и Зои понимала почему. Джеймс хотел, чтобы она во что бы то ни стало продолжала заниматься актерским ремеслом. Еще он выделил крупную денежную сумму для учреждения «Памятной стипендии сэра Джеймса Харрисона» – для оплаты обучения двух талантливых юношей или девушек, у которых не имелось средств на поступление в престижную театральную школу. Реализацию этого плана Джеймс возложил на Чарльза и Зои.
Маркусу дед оставил сто тысяч фунтов – «жалкий символический жест», как выразился ее брат. После того как огласили завещание, от него отчетливо волнами исходило недовольство.
Зои включила чайник, раздумывая, стоит ли звонить Маркусу. Впрочем, даже если она его проигнорирует, он все равно перезвонит сам – вероятнее всего, пьяный, в неурочный час – и начнет что-то неразборчиво бормотать в трубку.
Несмотря на чрезмерный эгоизм Маркуса, Зои любила брата. В детстве она видела от него лишь нежность и доброту. И пусть в последнее время он вел себя не слишком хорошо, Зои знала, что у Маркуса доброе сердце. Вот только склонность влюбляться не в тех женщин вкупе с ужасной деловой хваткой изрядно подпортили ему жизнь. Он потерял почти все деньги и впал в депрессию.
После окончания университета Маркус уехал к отцу в Лос-Анджелес, чтобы испытать свои силы в качестве кинопродюсера. Судя по рассказам отца и деда, эта затея не увенчалась успехом. За десять лет жизни в Лос-Анджелесе проекты Маркуса один за другим рассыпались в прах, все больше разочаровывая его и отца, который взял на себя роль покровителя. В конечном счете Маркус остался практически без гроша в кармане.
– У него доброе сердце, но он мечтатель, – заметил Джеймс, когда три года назад Маркус поджав хвост вернулся из Лос-Анджелеса в Англию. – Этот его новый проект, – Джеймс похлопал по предложению о фильме, которое Маркус прислал ему в надежде на финансирование, – полон здравых политических и моральных идей, но где же история?
И дед отказался его поддерживать.
Даже несмотря на то, что брат сам загнал себя в такую ситуацию, Зои не могла избавиться от чувства вины, ведь Джеймс всегда отдавал предпочтение ей и ее сыну, как при жизни, так и в недавнем завещании.
Сжимая в руках кружку с чаем, Зои прошла в гостиную и оглядела обшарпанную мебель из красного дерева, потертый диван и старые кресла, ножки которых заметно просели от старости. Тяжелые узорчатые занавески выцвели, на ветхой ткани тут и там виднелись мелкие вертикальные прорехи, как будто сделанные невидимым ножом. Поднимаясь по лестнице в свою спальню, Зои решила, что нужно снять старые ковры. Возможно, деревянный пол под ними еще удастся спасти…
Она замерла на лестничной площадке, возле двери в спальню Джеймса. Теперь, когда из нее исчезли все мрачные атрибуты, связанные с жизнью и смертью, комната казалась пустой. Зои толкнула дверь и вошла внутрь, представляя, что дед сидит в постели и широко ей улыбается.
Внезапно силы покинули ее. Она соскользнула на пол, съежилась возле стены и горько разрыдалась, выплескивая скопившиеся внутри горе и боль. До сих пор Зои старалась не давать волю слезам, держалась ради Джейми. Но теперь, впервые оставшись одна в этом доме, она плакала навзрыд, скорбя о потере своего истинного отца и лучшего друга.
Услышав звонок в дверь, Зои вздрогнула и замерла, надеясь, что непрошеный гость уберется прочь и даст ей спокойно зализать свои раны.
В дверь снова позвонили.
– Зои! – донесся из щели почтового ящика знакомый голос. – Я знаю, что ты здесь. Твоя машина возле дома. Впусти меня!
– Будь ты проклят, Маркус! – выругалась она себе под нос и сердито стерла с лица последние слезы.
Сбежав вниз по лестнице, Зои распахнула входную дверь. Брат стоял снаружи, прислонившись к каменному портику.
– Господи, сестренка! – воскликнул он, увидев ее лицо. – Ты выглядишь столь же ужасно, как и я.
– Благодарю.
– Можно мне войти?
– Так будет лучше, раз уж ты пришел, – бросила сестра и отступила, пропуская его внутрь.
Маркус проскользнул мимо нее и зашагал прямиком в гостиную, к шкафчику с напитками. Не успела Зои закрыть входную дверь, как брат уже схватил графин и плеснул себе щедрую порцию виски.
– Хотел спросить, как ты держишься, но вижу все по твоему лицу, – заметил он, откидываясь на спинку кожаного кресла.
– Маркус, говори прямо, чего ты хочешь. У меня куча…
– Только не рассказывай мне о своих трудностях, ведь старина Джим [4] оставил тебе этот дом. – Маркус обвел руками комнату, не замечая, что виски опасно близко плещется к краю стакана.
– А тебе Джеймс завещал кучу денег, – сквозь стиснутые зубы процедила Зои. – Знаю, ты злишься…
– И имею право, черт возьми! Я уже так близко… буквально в шаге от того, чтобы Бен Макинтайр согласился стать режиссером моего нового кинопроекта. Но он хочет убедиться, что у меня есть средства на подготовку к съемкам. Мне всего-то и нужно сотню тысяч на счету компании. И он наверняка согласится.
– Просто наберись терпения. Когда завещание вступит в силу, ты их получишь. – Зои откинулась на спинку дивана и помассировала ноющие виски. – Или возьми ссуду.
– Ты же знаешь, каков мой личный кредитный рейтинг. Да и у компании «Кинопремьеры Марка» тоже не самая лучшая финансовая история. Мне нужно решить этот вопрос в ближайшее время, иначе Бен возьмется за какой-нибудь другой фильм. Серьезно, Зо, если бы ты пообщалась с этими ребятами, то и сама захотела бы поучаствовать в проекте. Это будет самый важный фильм десятилетия, а может, и тысяче- летия…
Зои вздохнула. За последние несколько недель она много слышала о новом проекте Маркуса.
– Скоро нужно подавать заявку на получение разрешений на съемки в Бразилии. Если бы только папа одолжил мне денег до утверждения завещания… – Маркус посмотрел на Зои. – Но он отказался.
– Не стоит его винить. Он много раз выручал тебя прежде.
– Но сейчас все по-другому. Зои, я клянусь, этот проект перевернет все с ног на голову.
Она молча смотрела прямо ему в глаза. За последние несколько недель брат в самом деле распустил себя, и Зои всерьез начинало беспокоить его пьянство.
– Ты же знаешь, у меня нет денег, Маркус.
– Да ладно, Зои! Ты с легкостью могла бы заложить этот дом или просто взять для меня ссуду в банке. Всего на несколько недель, пока не закончится волокита с завеща- нием.
– Перестань! – Зои хлопнула рукой по подлокотнику дивана. – Все, хватит! Послушай, что ты несешь! Ты в самом деле удивлен, что Джеймс не оставил этот дом тебе? Да он отлично знал, что ты почти сразу его продашь! К тому же, пока он болел, ты здесь почти не появлялся. Я одна заботилась о нем, любила его… – Зои замолчала и проглотила рыдание, уже готовое сорваться с губ.
– Нет, ну… – У Маркуса хватило совести изобразить смущение. Он опустил глаза и сделал глоток виски. – Ты всегда была для него особенной. На меня он почти не обращал вни- мания.
– Маркус, что с тобой такое? – тихо спросила она. – Я волнуюсь за тебя и в самом деле хочу помочь, но…