Наследница (СИ) - Невейкина Елена Александровна. Страница 140

— Погодите, господин Лосев, не стоит.

— Почему? — вырвалось у него.

— Для того чтобы разговаривать, штаны снимать не нужно. Оставайтесь в них.

— Разговаривать? Мы пришли сюда, чтобы разговаривать?!

— Именно, — кивнула Элен.

— О чём? — резко засмеялся Борис. — О любви и дружбе?

— Может быть.

— Ладно, хватит этих глупостей. Иди сюда! Я хочу тебя!

— А я не хочу, — невозмутимо ответила Элен. Её польский акцент внезапно исчез, так же как и капризный тон и застенчивость. — Мне нужны от вас только ответы на несколько вопросов.

— Нет, это уже слишком! — Борис сделал попытку встать. Но ему тут же пришлось лечь обратно, поскольку в руке Элен неожиданно оказался пистолет со взведённым курком. Откуда она его взяла, было совершенно не ясно. Только если из небольшого кресла, стоявшего у стены, в которое присела.

— Лежите тихо, — приказывала теперь она.

Лосев смотрел на дуло пистолета, направленного ему в лицо.

— Это что, ещё один розыгрыш? Как с мужским платьем?

— Можете считать так, если вам угодно.

— Но это не игрушка!

— Я знаю.

— Он заряжен!

— Я знаю.

— Ну, хватит, заканчивай свою шутку, она мне не нравится! — нахмурился Лосев, но при этом в его голосе была слышна лёгкая тревога.

— Это не шутка.

— Хочешь сказать, что выстрелишь в меня?

— Если понадобится — да. И я попросила бы вас называть меня на вы.

— Но что вам нужно? Я вас чем-то оскорбил? Обидел?

— Обидел… Оскорбил… — Элен медленно повторила его слова, как бы прислушиваясь к их звучанию. — Пожалуй, и то и другое.

— Но… — Лосев был в замешательстве. — Чем? Вам неприятно моё внимание? Тогда почему просто не сказать об этом? Я больше не подойду к вам, если в этом дело.

— Дело не в этом.

— Тогда в чём? Я, право, теряюсь. Мы знаем друг друга совсем недолго, а своим вниманием вы почтили меня и вовсе только лишь в последнее время.

— Вы не правы, — покачала головой Элен, — мы знаем друг друга очень давно… Постарайтесь припомнить, не случалось ли в вашей жизни события, о котором вы предпочитаете не только не говорить, но не вспоминать о нём даже наедине с самим собой? — и, видя усилившуюся тревогу в глазах Бориса, она продолжила: — Чтобы не тратить зря время, драгоценное для нас обоих, я дам вам подсказку. Когда-то я часто слышала от окружающих, что очень похожа на мать, которую, к сожалению, не помню, и на брата, с которым мы были — просто одно лицо. Только разница в возрасте мешала принять нас за близнецов. Правда, у него волосы были русые, а глаза — серые… И вот, из всей нашей семьи в живых удалось остаться только мне, да и то случайно. Этим я обязана отцу и брату, которые, давая мне возможность спастись, погибли от рук неких пяти негодяев, пришедших в наш дом, как воры, среди ночи.

Теперь Лосев смотрел на неё с ужасом. Он побледнел и ничего не говорил. Элен, понаблюдав за ним немного, нарушила давящую тишину:

— Вижу, вы вспомнили. Память пока что не подводит вас. Это хорошо.

Борис через силу сглотнул и сразу севшим голосом тихо сказал:

— Этого не может быть. Вы не можете…Это не вы… То есть вы — это не она…

— Да, я понимаю, вам трудно поверить, что я жива после того как вы там, в гостиной графа Кречетова, приняли участие в убийстве, после того как не пожалели маленькую девочку, совсем ещё ребёнка, предоставив ей или заживо сгореть вместе с домом, или задохнуться в дыму. Мало этого. Спустя несколько лет вы и все остальные опять собрались вместе, когда узнали, что её приютили цыгане, и вновь попытались её убить. Вам опять не повезло. Цыгане действительно меня любили и сделали всё, чтобы спасти.

— А Польша?..

— Что — Польша? Да, я теперь живу в Польше. Там тоже нашлись люди, которым оказалась небезразлична моя судьба. Впрочем, вы тоже, по-своему, не были к ней равнодушны, — усмехнулась Элен.

— И вы пришли сегодня, чтобы убить меня? — по губам Лосева тоже скользнула улыбка, но бледность не прошла, страх прочно владел им, хотя он и старался не показывать этого. Он лихорадочно пытался найти выход.

— Да, — спокойно кивнула Элен, — я пришла вас убить. По-моему, это справедливо. Разве нет?

— Вы не сможете.

— Это почему? — поинтересовалась Элен.

— Вы, которая не может застрелить ни зверя, ни птицу? Вы решили выстрелить в человека? Вы сами-то верите в это? — в улыбке теперь явно была видна издёвка.

— Птицу, зверя — не могу. Точнее — не хочу. Они мне не причинили никакого вреда, и от голода я не умираю. А вот человека — почему бы нет? Особенно такого, как вы.

Лосев заставил себя рассмеяться:

— И всё же это труднее, чем вы думаете. Только представьте себе, как много будет крови после выстрела. Она будет здесь повсюду. Может попасть и на вас. Это очень неприятно, поверьте. Я видел многих молодых людей, которым становилось дурно после того, как они в первый раз убили человека.

— А почему, собственно, вы решили, что для меня это будет впервые? — Элен повторила вопрос, как-то поставивший в тупик месье де Бретона.

Лосев замер, уставившись в абсолютно спокойные глаза почти обнажённой молодой красивой девушки, которая сидела перед ним в кресле, положив ногу на ногу и слегка покачивая ею. В глазах не было ничего, кроме презрения. Но почему-то именно сейчас ему стало по-настоящему жутко. Именно в эту минуту он поверил ей. Она действительно сможет нажать на спуск, а потом спокойно уйти. Уйти… Уйти? Постойте-ка!

— И всё же вы не станете стрелять.

— Почему? — опять спокойно спросила Элен.

— Потому что рядом с домом мои люди, которые ожидают меня. Они тут же прибегут на звук выстрела. И вам не удастся скрыться. Они-то с вами церемониться не станут! А учитывая вашу одежду… точнее, её почти полное отсутствие… я предполагаю, что дальше произойдёт. Право, вам лучше уйти сейчас, чем дождаться их.

— Вы всё сказали? Теперь послушайте меня. Ваших людей там давно нет. Там мои люди. Всё, что происходит, было спланировано мной. Ваша скупость, которая не позволила вам потратить деньги для того, чтобы снять дом для нашей встречи, невольно помогла мне. Я сама выбрала место так, чтобы было удобно мне.

— Хорошо, пусть будет так, — Лосев цеплялся за любую мелочь, надеясь, если не избежать выстрела, то хотя бы отсрочить его. — Но всё же на выстрел могут явиться не только те, кого вы ждёте. Тогда придётся давать объяснения тому, что они здесь увидят. Или вы намерены убить всех?

— В ваших словах есть здравый смысл. Хорошо, будем считать, что вы меня убедили. Но ведь стрелять и не обязательно. Есть другие способы.

— Какие?

— Ну, у меня выбор обширный. Думаю, самое разумное — нож. Например, вот этот, — и она показала ему его же нож, держа его левой рукой. — Вы так любезно положили его поверх вашей одежды вместе со шпагой, что грех не воспользоваться. Я вообще-то предпочитаю ножи покороче и с тяжёлой рукояткой, они точнее достигают цели, но и этот подойдёт. Вам придётся поверить мне на слово, что бросаю я ножи так же хорошо, как и стреляю. А звука от него — никакого.

— Что вам нужно? — Лосев больше не ухмылялся. — Если пришли убивать, почему до сих пор не сделали этого?

— Я же в самом начале сказала, что хочу поговорить с вами.

— О чём?

— Я хочу знать об остальных убийцах. О кузене я наслышана, говорить об уже убитом Кускове бессмысленно. Расскажите мне об оставшихся двоих.

— Так это вы?.. В лесу…повесили…

— Нет, — прервала его Элен, поняв, что имеет в виду Борис, — это не я. Я бы не стала вешать. Да и сил у меня на это не хватило бы, я же женщина.

— Женщина? — Борис нервно усмехнулся. — Вы скорее Эриния из греческих мифов.

— Что ж, остаётся спросить вас, не удивляетесь ли вы, что эти богини мщения — именно женщины. Хотя сама я предпочитаю сравнение с Афиной, ведь это она — покровительница справедливого возмездия… Так вы будете говорить?

— А какой смысл? Вы всё равно меня либо застрелите, либо зарежете. Чего ради я буду распинаться перед вами?