Наследница (СИ) - Невейкина Елена Александровна. Страница 91

— Всё. Закончили. Он сказал — без членовредительства, только поучить, — раздался голос, явно принадлежавший человеку, которому привыкли подчиняться другие.

— Он завалил Кузнеца! Да за это с ним надо…

— Цыц! Нам платят деньги, мы работаем. Каждый знает, чем рискует. Я сказал — всё!

— А может, поискать у него хотя бы кошелёк? Ведь должен же я буду лечиться, вон, как он меня продырявил, кровь всё никак не унимается. А лекарь стоит дорого!

— Знаю я твоего лекаря, который в бутылке живёт! Впрочем, чёрт с тобой! О кошельке разговора не было. Бери.

— Во, это дело! — раздался радостный возглас, и Элен почувствовала, как её поворачивают на спину. Не удержавшись, она застонала.

— Не скрипи, гадёныш. Кузнецу-то похуже твоего досталось, — приговаривал убийца, обыскивая её карманы. Наконец, он добрался до верхних, нащупал кошелёк, лежащий там, и полез за ним. Внезапно он отдёрнул руку и охнул. Потом вновь аккуратно запустил её за отворот кафтана. Кошелёк переместился к нему. Он медленно встал и, зажимая раненый бок, повернулся к двум ожидавшим его товарищам.

— Ты чего весь какой-то сам не свой стал? Чего копался так долго? Или чего кроме кошелька обнаружил?

— Ага. Обнаружил.

— Уж не оборотень ли наш подопечный? — захохотал старший. — Чем он тебя так удивил?

— Не, не оборотень. Но почти.

— Чего? Что ты мелешь?! Как это — почти оборотень?

— А так. Баба это.

— Чего?!

— Баба это, — упрямо повторил он. — Ну, или девка. Иди сам проверь, если не веришь.

Наступила тишина. Затем Элен ещё раз почувствовала чужую руку, которая почти сразу убралась.

— Они там что, совсем очумели в этой школе?! Девок на обучение брать!

— Твой пан тоже хорош! Знал бы, что баба, не связывался бы! Не хватает ещё, чтобы слух пошёл, что мы с девками дерёмся!

— Ага, да ещё и убить себя им позволяем, — вставил слово третий.

— Так. Надо будет с ним поговорить обо всём этом, — раздумывая, сказал старший. — Что сделано — то сделано, но пусть оплатит нам дополнительно риск огласки. То-то он сам не хотел этим делом заниматься!

— Во! Это другое дело! Только как ты его найдёшь?

— Это уж моя забота, — голос старшего вновь звучал уверенно. — Он из школы, там я его и найду. Не сейчас, конечно, пусть всё успокоится. Ладно, всё. Пошли.

— А с ней чего делать?

— А что тебя беспокоит? Никогда ты не задавался такими вопросами.

— Так я никогда и против девки не выходил! — огрызнулся раненый. — Она всё-таки послабей мужиков будет, замёрзнет ещё. Сам же говорил, что заказ был только поучить, а не убивать. А ну, как окочурится она на морозе?

— Хорошо. Убедил. Ты, никак, думать научился?.. Ладно, оттащите её вон туда, в тупичок, там солома рассыпана. Да сверху прикройте чем-нибудь. Если до утра не замёрзнет — выживет, найдут её. А если нет, то нашей вины в том не будет, сделали, что могли. Предупреждать нужно, кого обрабатывать придётся! Когда управитесь с ней, стащите туда же Кузнеца. Только его укрывать не нужно. Он-то уж не замёрзнет. Хе-хе!

Кто-то поднял Элен и понёс. От боли она потеряла сознание и не чувствовала, как её положили на солому, сверху набросали ещё немного той же прелой соломы.

— Снег начался, — сказал старший. — Когда засыплет немного, будет потеплей. Да что ты там ковыряешься? Пошли уже! — обратился он одному из своих.

— Да вот пытаюсь ей пальцы разжать, что б шпагу вынуть. Клинок больно хорош, продать можно будет, — пыхтя, ответил тот. — Вот ведь, зараза, не разжать! Намертво вцепилась.

— Ну, ты, знаток клинков, оставь это! Только головную боль себе наживёшь. Шпага с клеймом школы, её не продашь, только попадёшься.

С сожалением бросив ещё один взгляд на оружие, мужчина пошёл вслед за остальными.

Юзеф, прочитав письмо, в котором были поздравления и море любви, улыбаясь своим мыслям, вновь направился к городским воротам. Удивительно, ещё утром он был весь захвачен дурными мыслями, день обещал стать серым и тоскливым. А вон, как всё обернулось! Письмо нашлось, булавка нашлась. Даже проститутка оказалась честной, что уже было редкостью. Хорошо, что он не остался в одиночестве в школе. Хорошо, что Элен вытащила его в город… Элен! Вспомнив о ней, Юзеф ускорил шаги: она там, наверное, совсем замёрзла у ворот, поджидая его. Ну, ничего! Сейчас они согреются, быстрым шагом идя к школе. Времени ещё достаточно, они не опоздают.

Подойдя к воротам и не обнаружив там Элен, Юзеф не расстроился. Он решил, что она, не дождавшись его, вернулась в школу. Немного кольнула тревога: как она в одиночестве прошла весь путь? Но успокоив себя тем, что, скорее всего, Элен встретила кого-нибудь из курсантов и пошла с ними, он бодро зашагал к школе под начавшимся снегопадом. Войдя в ворота, он сразу увидел Штефана, всегда встречавшего Элен из города.

— А пан Ален? Он разве не с вами? — обеспокоенно спросил денщик.

— А разве он ещё не вернулся? — спросил в ответ Юзеф.

Штефан покачал головой и тревожно посмотрел на него. Юзеф почувствовал, как внутри медленно поднималось ощущение чего-то нехорошего, предчувствие какой-то беды. Он повернул обратно к выходу. Там он выяснил точно, что пан Ален на территорию школы не возвращался. Обернувшись к Штефану, сказал:

— Я найду его и приведу. Жди нас, — и вышел за ворота, несмотря на предупреждение стражника, что он не успеет вернуться в срок.

Всю дорогу до города Юзеф бежал. Ему встретился Лех с приятелями, которые проводили его свистом и улюлюканьем. Но обращать на них внимание было некогда. Он не слышал, как Лех сказал:

— Я рассчитывал, что школу покинет один человек, а теперь, кажется, это могут быть двое. Какая удача!

Пройдя в городские ворота, Юзеф попытался выяснить у привратника и ночных сторожей, греющихся у костра, не видали ли они пана, одетого так-то и так-то, такого-то роста и т. д. В ответ он получил только старую мудрость, что, мол, ночью все кошки серые, и что «им только и дела, как приглядываться ко всем, шастающим туда-сюда». Единственной помощью, которую они оказали, являлся факел, выданный ему для поисков.

Дважды Юзеф прошёл по знакомой улице, но никого не нашёл. Густо падающий снег скрывал все следы и мешал смотреть. Юзеф был в отчаянии. Если с Элен случилась беда, но она жива, на морозе легко замёрзнуть насмерть. А время всё бежало. Прошло уже два с лишним часа с момента их расставания у ворот. Не желая сдаваться, Юзеф решил пройти улицу ещё раз, теперь заглядывая во все щели и закоулки, надеясь найти хоть что-то, что могло подсказать, что произошло с Элен и где её искать. Факел давно погас, и ему пришлось опять просить помощи у привратника. Тот долго ворчал, но, в конце концов, дал Юзефу закрытый фонарь, в который не попадал ни ветер, ни снег. С этим фонарём он отправился осматривать улицу в третий раз. Теперь он шёл медленно, переходя от дома к дому, внимательно осматривая стены и мостовую, переходя с одной стороны улицы на другую на подобии челнока. Снег к этому времени уже перестал и видимость улучшилась. Примерно на полпути от ворот к трактиру, у самой стены, там, где камни были прикрыты от снегопада выступом здания, он обратил внимание на какое-то тёмное пятно. Это оказалась лёгкая дубинка, выглядывающая из-под снега. Такие палки часто являлись оружием уличных бандитов. Юзеф, поставив на землю фонарь, стал откидывать снег вокруг, просматривая каждую казавшуюся ему подозрительной кочку. Вскоре его старания увенчались успехом: он нашёл шапку Элен. Вот тут его охватил такой ужас, что все мысли спутались. Осталось только чувство непоправимой беды. Он прислонился к стене, сгрёб с каменного выступа горсть снега, положил в рот, остатком обтёр лицо. Потом огляделся, подняв фонарь, и увидел узкий проулок. Совсем не желая знать, что там, он всё же вошёл в него. И почти сразу наткнулся на лежащее тело. Взглянув на него, Юзеф оценил, каким мощным человек был при жизни. Осмотрев труп, Юзеф нашёл рану против сердца. Бросив его, он пошёл дальше по проулку. Там, в тупике, в слабом свете фонаря он разглядел кучу старой соломы, прикрытую снегом. Он уже повернулся, чтобы уйти, как вдруг взгляд его упал на торчащий из-под соломы и снега сапог. Поставив фонарь на землю, Юзеф стал руками отбрасывать солому и снег. Скоро показался человек, лежащий на левом боку. Свет фонаря падал на лицо…