Прекрасное чудовище - Олтедж Нева. Страница 14

Внутри меня нарастает ярость. Одна только мысль о том, что она одета во что-то, что принадлежит другому мужчине, даже моему брату, заставляет меня мурашки по коже. – Нет. Ты не будешь носить дерьмо Гвидо.

– Если меня здесь держат в плену, мне нужна одежда!–

Думаю, да. Но мне очень нравится, как она выглядит в моей рубашке. – Не стесняйтесь взять себе все, что захотите, из моего шкафа.

Василиса откидывается назад. – Не происходит.–

Она упадет с чертовой террасы. Моя рука скользит к ее пояснице, удерживая ее неподвижно. – Тогда ты будешь ходить голой.

– Пошел ты– , — говорит она сквозь зубы. — Убери от меня руку.

Я неохотно отстраняюсь, но при этом позволяю своим пальцам коснуться ее руки. – Я с нетерпением жду возможности вести с вами дела, мисс Петрова.

— Ну, это чувство определенно не взаимно. Она обходит меня и врывается в дом.

Я следую за ней глазами, пока она мчится через гостиную и вверх по лестнице, а затем возвращаюсь к своему месту отдыха. Моя спальня находится прямо над террасой, поэтому я прекрасно вижу фигуру, которая пять минут спустя выходит на верхний балкон.

Ветер заставляет ее волосы развеваться вокруг ее лица, когда она перегибается через перила, ее взгляд сосредоточен на покачивающихся вдалеке рыбацких лодках, а босые пальцы ног выглядывают из-за стоек ограждения. Беря свой бокал вина со столика в патио, я углубляюсь в тень, опираясь спиной на каменную стену, и не спускаю жадных глаз с моей злющей русской принцессы.

* * *

— Что значит – она останется здесь– ? Гвидо пристально смотрит на меня. – Я думал, вы попросили нашу команду снять это видео, чтобы оказать на нее давление, чтобы она не раскрывала Петрову наши личности после того, как мы отправим ее обратно.

– Это видео — страховка. Но для другой цели. Я откидываюсь на диване. – Я предложил ей работу.

— Вы предложили работу женщине, которую похитили?

– Да. Я предложил ей три миллиона долларов за ее услуги. Она отказалась. Ее точные слова были: – Возьми свои миллионы и засунь их себе в задницу.

Гвидо вздыхает и садится на кресло напротив меня. – Чертов Христос. Какие услуги?–

– Похоже, наша сеть неожиданно вышла из строя. Я хочу, чтобы она это исправила.

– Если не считать черного хода, который она каким-то образом создала, в наших системах все в порядке.

– Сейчас есть. Я позвонил Митчу и приказал его ребятам зашифровать наши корневые каталоги и приложения так, чтобы они перестали работать. Г-жу Петрову уговорили остаться в качестве нашей гостьи, пока все вопросы не будут решены. Поскольку она не была восприимчива к моим деньгам, мне пришлось найти валюту, от которой она не могла отказаться. Кажется, она любит свою семью и готова починить наши ИТ-системы, чтобы предотвратить угрозу их жизни.

– Так сколько времени займет это – исправление– ?–

– Я поручил Митчу продолжать диверсию, конечно, тайно, пока я не скажу иначе. Я смотрю на свое перевязанное предплечье и улыбаюсь.

– Она тебе нравится.–

– Да.–

— Господи, черт возьми, Рафф. Я знаю, ты привык получать все, что хочешь, включая женщин, но это? Шантажировать эту девушку, чтобы она осталась здесь, угрожая убить ее родителей? Сотни женщин – красивых женщин – готовы броситься на вашу сторону. Все, что вам нужно сделать, это щелкнуть пальцами.

– Ты имеешь в виду, помахай моей кредитной картой.

– Рафаэль…–

— Тема закрыта, — перебиваю я. — Завтра я собираюсь нанести визит Калоджеро. Одного из его головорезов видели в порту Катании. Наш крестный останется в Палермо, как мы договорились, иначе ему не понравится напоминание, которое я ему назначу. Я не позволю ему посягать на то, что принадлежит мне.

Когда я вернулся на Сицилию, Манкузо — в то время Дон Коза Ностра — уже утратил контроль над большей частью восточной части острова. Территорией от Катании до Рагузы управляли банды. Мне потребовалось два года, чтобы исправить эту ситуацию и взять территорию под контроль. После того, как Калоджеро вступил в свою роль в Семье, я согласился на его владычество над западной Сицилией, но восточное побережье находится под моим правлением.

– Калоджеро теряет деньги, используя круизные лайнеры и пассажирские паромы для перевозки своей продукции. Ему нужен доступ к основным грузовым маршрутам, а все они проходят через порт Катании. Я не думаю, что он откажется от этого, Рафф.

– Не мои проблемы. Я не хочу, чтобы его наркотики были в моем порту. Я хватаю куртку со спинки дивана и встаю. – Я иду спать.–

– А где это будет, позвольте спросить? Поскольку, судя по всему, ты отдал свою спальню нашему заложнику.

– Гостевая комната.–

– Почему бы вместо этого не переместить ее туда?–

Я встречаюсь взглядом с братом. – Потому что с этого момента она будет спать только в моей кровати.

Глава 5

Ветхая таверна, где Калоджеро обычно проводит дни, расположена на тупиковой улице в старой части Палермо. За исключением разрушительного воздействия времени и безжалостного средиземноморского солнца, это место ни капельки не изменилось за все годы. Засранная дыра, которую я помню из своей юности, до сих пор выглядит как дыра, с внешней поверхности которой отслаивается краска.

Когда я открываю шаткую дверь и вхожу в мрачный интерьер, меня поражает запах несвежего алкоголя и прогорклый запах сигарного дыма. Вдобавок к этому через открытую заднюю дверь доносится и тяжело висит в воздухе безошибочный запах рыбы с соседнего рынка. Каждое место в этом гнилом месте пустует. Единственный посетитель заведения сидит за небольшим садовым столиком, установленным во внутреннем дворике. Ему чуть больше семидесяти, он склонился над разложенной газетой и пьет кофе. Позади него, прислонившись спиной к стене, но всего в нескольких футах от него, стоят двое вооруженных мужчин. Их глаза следят за мной, пока я пересекаю пустую таверну и направляюсь к лидеру сицилийской мафии.

— Какое дело привело тебя сюда, Рафаэль? Калоджеро подносит чашку кофе ко рту; его глаза никогда не отрываются от газеты.

Я сажусь за стол и провожу его. Он может вести себя могущественно и очень важно перед своими людьми, но мы оба знаем, что единственная причина, по которой он сейчас находится на этой руководящей должности, заключается в том, что Семья была в полном беспорядке после того, как я убил предыдущий дон.

— Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

Мой крестный отец наконец поднимает глаза, но его взгляд задерживается на моем лице лишь на кратчайшее мгновение, прежде чем он ускользает. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я качаю головой. Вид этого человека вызывает ненависть во всех клеточках моего существа.

В Италии крестный родитель максимально приближен к семейным отношениям. Некоторые люди даже считают эту связь сильнее, чем настоящие кровные узы. Когда я был ребенком, этот человек был моим примером для подражания. После того, как моего отца убили, Калоджеро занял его место. Он взял под свою защиту мою мать, брата и меня. Когда мама и Калоджеро встретились, я никогда не возражал ни одному из них. Я верил, что мой крестный отец был хорошим человеком. Но правда в том, что он был трусом. Возможно, сейчас он и дон, но он все тот же старый цыпленок, который ничего не сделал, когда его предшественник объявил мою мать предательницей и казнил ее.

– В следующий раз, когда я поймаю одного из ваших людей в Катании, пытающегося подкупить портовых рабочих, я отрежу ему язык, и вы обнаружите его труп, брошенный у вашей входной двери. Я хлопаю рукой по столу, от чего чашка кофе и стакан с водой дребезжат. – Не шути со мной, кампари. Или у тебя может быть перерезано горло, как у Манкузо.

– Ты позоришь свою кровь и Семью, Рафаэль– , — говорит он сквозь зубы. Его взгляд падает на мою левую руку. – Присягаем на верность нашим врагам. Если бы у тебя была хоть капля порядочности, ты бы давно удалил их след.