Обречён любить тебя (СИ) - Мелевич Яна. Страница 61
Никакой реакции от Марка не последовало. Вместо ответа или попытки призвать Радова к ответу он просто прошел мимо. Из-за этого чуть подтаявший лед противоречий и молчаливых обид, что плотной коркой покрывал пространство вокруг, вновь превратился в непробиваемый панцирь. Непонимание в светлых глазах Влада и Михаила заставило Настю нервно рассмеяться — она даже обняла себя руками, чуть подрагивая. Словно в помещении стало очень холодно, хотя температура вип-зала едва ли опускалась ниже двадцати пяти градусов.
— Эй, что за фигня?! — возмутился старший из братьев Радовых. Ноздри затрепетали от гнева, кулаки сжались в явном желании преподать «отмороженному» угрю пару уроков вежливости.
— Все хорошо, Миш, — пробормотала сестра Антона, затем задумчиво прикусила губу. — Мы просто поссорились перед его отъездом.
Никто ничего не сказал, и Татошка в очередной раз понял, как сильно ему хотелось отмотать время назад.
Глава 33. Дебют
Частные и государственные клиники давным-давно стали похожи одна на другую благодаря проекту стандартизации Министерства здравоохранения. Новый глава считал, что в России должна работать единая система персонифицированных данных пациентов, а здания больниц отвечать всем современным требованиям для комфортного лечения больных. Естественно, это сильно отражалось не только на внутреннем содержимом, но и внешнем виде каждого медучреждения.
Широкие окна для большего доступа света, бело-зеленый интерьер и уютные диванчики. Обязательно ровный газон у центрального входа, подземная парковка в три этажа минимум, послушные роботы и андроиды, а в небе — дроны, сканирующие территорию вокруг.
Именно на них Антон задержал внимание дольше всего, игнорируя современное трехэтажное строение отделения сердечно-сосудистой хирургии. При виде современного чуда техники он сразу вспомнил тот чертов день, когда его жизнь разорвалась на части. В ушах еще гремел взрыв, крики раненных и обожжённых солдат преследовали Канарейкина, маниакально воссоздавая перед глазами видение взрыва.
Люди видели и более страшные вещи, но Татошке этих воспоминаний хватало, чтобы возненавидеть любой летающий аппарат, способный убить человека.
— Антон? — чуткое прикосновение матери заставило Канарейкина вздрогнуть и вырваться из цепких лап прошлого. Там осталась вонючая тюрьма, презрительные взгляды эфиопов и бесконечная борьба с самим собой.
— Я в порядке, — хрипло отозвался он, оглядывая почти пустую парковку из окна автомобиля.
Искусственный интеллект Ольга быстро сориентировался в пространстве и выбрал наиболее удачное место поближе к лифтам, что вели на первый этаж частной клиники. Первой выскочила Настя, следом поспешил Антон, заметив. как мать замешкалась и дернулась за ними — но в последний момент остановилась. Кира поджала губы, затем провела ладонью по бархатной поверхности диванчиков, словно пытаясь занять чем-то руки и скрыть неловкий момент.
— Ты точно не пойдешь? — тихо спросил Татошка, внимательно разглядывая мать. Настя уже нетерпеливо подпрыгивала на месте у лифта и показывала брату на смарт-часы, явно поторапливая с разговорами.
Он ведь так и не удосужился заехать домой, даже не захотел там побывать после долгого отсутствия. Неожиданно собственные хоромы, о которых Антон столько грезил в молодости, показались совершенно чужим местом. Пропало желание находиться одному в просторной пятикомнатной квартире, где все дышало глупыми мечтами Канарейкина поскорее избавиться от навязчивой опеки родителей.
Ой, как Татошка радовался, когда отец соизволил вручить ему карту-ключ на день рождения. Буквально прыгал до потолка, хвастался приятелям по телефону и готовился перебраться в холостяцкую берлогу. Подальше от вездесущей матери, надоедливого отца — даже любимого Слюнявчика. Все что угодно, лишь бы съехать из детской спальни.
Так куда же Антон вернулся? Именно в родительские пенаты и комнату, где еще остались фигурки рыцарей и сохранился дизайн средневековой крепости. Томики Дюма на полках, тематические журналы и дракон, взмывающий в небо, — настольная лампа, привезенная Павлом из поездки по Европе. Все такое родное, из-за чего саднило в груди почти до боли.
— Я не могу, — поджала губы Кира, возвращая сына к реальности. — Если меня заметят, вся тактика пойдет прахом. Знаешь же, мы должны придерживаться версии, будто действительно расходимся с Павлом.
Эти слова давались Канарейкиной с невероятным трудом. Она еще не до конца верила, что совсем недавно обсуждала с юристами раздел имущества по брачному договору, говорила в интервью о сложных периодах брака и позволила себе оставить мужа одного. Без поддержки и участия.
— Совсем необязательно было устраивать такие игры, — непроизвольно пробурчал Татошка и покачал головой. — Другого способа не нашлось?
— Репутация твоего отца сейчас под сомнением, из-за этого бизнес терпит убытки, — Кира прямо посмотрела сыну в глаза. — Ты видел, как нашу семью поливают грязью в интернете. Мы рискуем оказаться в теневом бане всех тех, с кем работаем. Культура отмены безжалостна — она уничтожает людей и компании в пыль. Это приказ твоего отца, я лишь исполняю его поручение.
— Никогда бы не подумал, что ты так легко сдашься, — разочарованно ответил Татошка и попытался выйти, но в последний момент почувствовал крепкую хватку на запястье. Он вздрогнул, поднял взгляд и столкнулся с яростным янтарным огнем, который раньше никогда не замечал у своей матери.
— Учить меня вздумал? — процедила Кира неожиданно зло. — Я тридцать лет отдала нашему делу и семье не для того, чтобы какие-то пиявки все разрушили. И уж поверь, если я согласилась на этот план, значит, он был самым лучшим!
Мать неожиданно отпустила Антона и отвернулась, пряча блеснувшие в глазах слезы. Ни одной капли не сорвалось вниз — выдержка не изменила Кире, а вот Татошке стало дико стыдно за глупый вопрос. Сколько ему нужно раз ошибиться, чтобы наконец перестать причинять близким боль?
— Прости, мам, — пролепетал невнятно, почти по-детски, спеша покинуть салон.
Сестра проводила Татошку взглядом и озадаченно оглянулась на машину, где осталась мать. В кабину они вошли молча, набирая необходимый код на появившейся цифровой панели. Электронный голос поприветствовал Канарейкиных, пожелал приятного посещения клиники и заставил лифт неспешно тронуться с места. Пока Антон рассеянно разглядывал зеркальные стены, Настя продолжала кусать губу и о чем-то думать, сжимая в руке небольшую сумочку.
— Ты теперь тоже переехала домой? — спросил неожиданно для себя Татошка, но к сестре не повернулся.
— Ага, вроде того. Я же говорила, у нас с Марком некоторые разногласия.
Створки раскрылись и пропустили их прямо в просторный холл, внутри которого все сверкало и блестело — дань уважения стандартам. Огромное люминесцентное дерево посреди искусственного водоема, где плавали рыбки для умиротворения посетителей. Детская зона за прозрачной перегородкой, автоматы с полезным перекусом, сканеры для считывания чипов, встроенных в смарт-часы, многочисленные терминалы и… роботы. Много дроидов, андроидов, датчиков и полностью компьютеризированная система с искусственным интеллектом. Именно там хранилась вся база данных о пациентах клиники: поднеси чип и тебе выдадут информацию, передадут на соответствующий уровень, а еще ответят на любой вопрос.
— Добрый день. Чем могу быть полезна? — оцифрованное лицо молодой женщины появилось перед Настей и Антоном, стоило им подойти ближе к считывателю. Она несколько раз моргнула, точно живая, и мило улыбнулась Канарейкиным.
— Здравствуйте, мы пришли навестить Павла Александровича Канарейкина. Его дети, — проговорила Настя, поднося запястье со смарт-часами к сканеру. Антону пришлось повторить тот же маневр, дождавшись, пока данные загрузятся.
Понадобилось несколько секунд, чтобы система проверила информацию о больном и посетителях, после чего искусственный интеллект ответил: