Лезвие пустоты - Джордж Элизабет. Страница 37

Увидев это, Сет не стал устраивать скандал. Он вышел из зала и побрел к машине. До конца вечера Хэйли даже не знала, что он был в клубе. Деррик Мэтисон проводил ее до грузовика, стоявшего на парковке. Они задержались там, делясь впечатлениями о концерте. Потом их губы снова встретились. Ласки его рук привели к еще одному поцелую. Ей нравилось целоваться с Дерриком, и это продолжалось довольно долгое время. Она же не знала, что Сет наблюдал за ними из своего «Фольксвагена». Затем рядом с ними завелась машина. Кто-то подъехал к ним, и знакомый голос удивил ее. В тот момент она вообще не думала о нем.

– Веселишься, Хэйл? Ну-ну…

Сет с отвращением посмотрел на Деррика. Такое выражение лица бывает у людей, когда они наступают на чужую рвоту. Он переключил сцепление и уехал.

На следующий день она позвонила ему домой, надеясь объяснить свое поведение. Она передала его матери просьбу, чтобы он перезвонил ей как можно быстрее. В течение вечера Хэйли три раза пыталась пообщаться с ним, но он не отвечал. Утром ей удалось застать Сета в постели. Она попросила миссис Дэрроу разбудить его, и, когда он взял трубку, Хэйли спросила:

– Значит, мы разрываем наши отношения? Я правильно тебя поняла?

Он ответил в своей манере:

– Ты сама так решила, Хэйли.

Каким неправильным, глупым и безумным было ее поведение. Зачем она целовалась с Дерриком Мэтисоном? Но ей нравилось целовать его. Если бы время вернулось вспять, она поступила так же. Подумаешь, поцелуи! Разве это измена? Однако Сет Дэрроу даже не захотел выслушать ее объяснения.

И тогда она подумала, что, если уж на то пошло, Сет не заслуживал ее внимания. К чему было тратить время на такого олуха? Свой досуг она начала проводить на репетициях джаз-бэнда и группы маршировки. Там она встречалась с Дерриком. Они не стали парой, но их дружба окрепла. Они в основном говорили об Уганде и о том, что он помнил о своей стране. Хэйли мечтала поступить в «Корпус мира» и уехать в Африку.

Мать не спорила с ее планами на будущее. Ее папа ничего не знал о них. На самом деле обстановка в их семье вызывала больше тревог, чем те страны, куда после окончания школы собиралась отправиться Хэйли. Ее отец был тревогой номер один. На любые вопросы о его здоровье мать всегда отвечала: «Давай не будем говорить об этом». В семействе Картрайтов скопилось так много проблем, о которых никто не собирался говорить, что большую часть времени они болтали о погоде или обсуждали план работ, необходимых для существования фермы. Хозяйство приходило в упадок, однако каждый притворялся, что у них все было нормально.

Хэйли устала от постоянных волнений и обмана. Естественно, Сет не догадывался о том, как она себя чувствовала, поэтому, когда они встретились в госпитале, их плохие отношения еще больше ухудшились.

Прежде всего, они давно уже расстались. Сет не имел никакого права расспрашивать ее, почему она приехала в госпиталь. В то же время Хэйли полагала, что эта тема будет первой в череде его вопросов. Она уже придумала план обороны: ей следовало сказать, что они больше никогда не сойдутся вместе и что, если кому-то из них захочется съездить в Каупевилл, им не нужно объяснять друг другу причины такого желания. Но Сета интересовал инцидент в лесу Саратоги. Он спросил, почему она оставила семейный грузовик на дороге, ведущей в лес Меткалфа, где никому не разрешалось парковаться. Не имелось ли у нее особых причин для проникновения на частную территорию? Возможно, она не хотела, чтобы кто-то увидел ее?

Каждый местный житель признал бы логику в словах Сета. Чтобы попасть из леса Меткалфа в лес Саратоги, нужно было совершить довольно сложную прогулку. К тому же следовало знать, куда идти, и никакая карта не помогла бы разобраться в путанице троп. То есть выбор такого маршрута не имел никакого смысла. Вот почему Сет, встретив ее в госпитале, первым делом задал вопрос об инциденте в лесу Саратоги.

– Почему ты спрятала свой грузовик у леса Меткалфа? Ты встречалась с Дерриком, верно? Вы хотели оставить эту встречу в большом секрете от других людей?

– Я не имею от тебя секретов, – сердито ответила Хэйли.

Конечно, это было ложью. Вскоре их разговор перешел в обычную ссору. Сет говорил о ловеласе Деррике. Девушка укоряла его тем, что он бросил школу ради музыки. Парень злился, что она отдала собаку его деду, а Хэйли напоминала ему о репетиторе, которого он до сих пор не нашел для домашнего обучения. Все эти доводы не давали повода для полного безоговорочного разрыва или начала новых отношений. Сет и Хэйли просто изливали накопленную боль и обиду. Им требовалось много времени для понимания и прощения друг друга.

К сожалению, такого времени они не получили. Посреди их беседы в фойе госпиталя вошли мистер Мэтисон и Дженн Макдэниелс. Дженн направилась к стойке регистрации, чтобы проверить список посетителей. Старший помощник шерифа подошел к Хэйли и Сету. Он поздоровался с девушкой и слегка кивнул парню, когда тот, запинаясь, выразил свое сожаление о несвоевременной оплате штрафов за превышение скорости. Мистера Мэтисона мало волновали штрафы. Хэйли хотела сказать это Сету, но подбежавшая к ним Дженн начала возмущаться, что список посетителей был безнадежно испорчен. Его следовало заменить другим – причем незамедлительно.

Ее вмешательство остудило молодую пару и отвлекло помощника шерифа от сиюминутного допроса. Зная характер маленькой склочницы, они поняли, что кто-то отметился не в той строке списка. Дженн с усмешкой посмотрела на Хэйли и Сета. Она тут же догадалась, что они снова поссорились. Это могло породить целую серию сплетен.

Сет сослался на дела и ушел, что вполне устраивало Хэйли. Она больше не хотела общаться с этим парнем, поскольку разговоры с ним были бесперспективными. Она вернулась с мистером Мэтисоном в палату Деррика, а Дженн осталась исправлять свой драгоценный список посетителей. Ей не терпелось выяснить, кто именно его испортил.

Войдя в палату, папа Деррика шагнул к кровати. Его лицо сияло от благоговения. Хэйли почтительно держалась позади. Помощник шерифа нежно опустил ладонь на лоб Деррика и прошептал:

– Вставай, малыш. Пора просыпаться.

Слово «малыш» показалось Хэйли странным. При своих шести с лишним футах Деррик был выше приемного отца. Наверное, Дэйв Мэтисон выражал таким образом свою привязанность, и это обращение вело к тому моменту, когда они впервые познакомились друг с другом.

Помощник шерифа склонился, поцеловал сына в лоб и разжал его ладонь, желая подержать ее в своих руках. Что-то выпало из пальцев Деррика на простыню. Хэйли, стоявшая у двери, увидела, что это был клочок бумаги. Мистер Мэтисон прочитал записку вслух: «Верни мне это, когда с тобой все будет хорошо». Его губы изогнулись в усмешке.

– Написала некто «Б». Ах, милые дети!

Он вложил записку обратно в руку сына. Хэйли подумала, что буква «Б» могла означать Бекку. Зачем Деррику возвращать эту бумажку, с удивлением подумала она.

Внезапно в комнату вбежала Дженн Макдэниелс.

– Кто-то приходил сюда, воспользовавшись моим именем! – закричала она. – Вы представляете, какая наглость! И это случилось сразу после твоего визита, Хэйли. Ты видела кого-нибудь?

Она вела себя так, словно здесь произошло преступление. Хэйли подумала, что Бекка вполне могла подписаться именем Дженн. А кто еще, кроме нее, был в палате Деррика? Но она не стала рассказывать Дженн о Бекке. Она не знала, почему пугливая девушка в очках воспользовалась чужим именем. Пока было ясно одно: Бекка пришла сюда тайком и вложила странную записку в руку Деррика. Все остальное Хэйли решила узнать позже.

Старший помощник шерифа попытался успокоить Дженн.

– Похоже, ребята отнеслись к моей просьбе с большим энтузиазмом. Они приходят повидаться с Дерриком. Я надеюсь, что так будет продолжаться и дальше. Кстати, девочки… Мне хотелось бы поговорить с вами о том дне в лесу Саратоги. Давай пойдем в кафетерий. Я выставлю вам «коку».