Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного (СИ) - Кофей Ева. Страница 20
— Я пришёл за Викторией, — едва ли не рычит. — Я уничтожу вас один за одним, если вы не вернёте мне жену.
— Но она не хочет тебя видеть, — доносится лёгкий, словно стеклянный, смешливый женский голос позади, — не хочет, не хочет, не хочет, не хочет…
Эхо будто забирается под кожу и вибрирует там.
Ричард оборачивается. Никого нет.
Он направляет пламя в ту сторону. И в этот миг из леса кто-то выходит. Дракон поворачивается к нему. Пламя отражается в его ледяных глазах.
— Если убьёшь нас, убьёшь и свою истинную, Ваше, — усмешка острая, пиранья, — Высочество. Она теперь одна из нас. Она якшма.
Это высокий мужчина с тёмно-синей кожей с фиолетовым отливом. В тёмных длинных волосах некоторые пряди подсвечиваются пурпурным и алым. Теми же цветами переливаются вены на всём теле. Которое ещё и исписано от стоп до лба надписями на древнем языке. Ричард поджимает губы, оглядывая его. Перед ним главный, из аспидных фэйри. Тёмных фэйри, которые убивают людей и прочих существ не только ради забавы, но и ради пропитания. С такими ещё сложнее договориться.
Якшма… одна из них, ну конечно. Этим словом называют жертв аспидных фэйри, тех, кто войдя в их чертоги, согласился остаться навсегда. Взамен на… сладкий сон. Вечный сладкий сон. Точнее, до того момента, как фэйри не вылакают все жизненные соки.
— Она не нуждается в ваших услугах, — чеканит Ричард.
— Она зашла в портал, тем самым подписав договор.
— Где Виктория? — с каждым мгновением спокойствие сохранять всё труднее. — Где моя жена? Я хочу её видеть.
Фэйри, клыкастый, желтоглазый, но всё же красивый, выгибает бровь, которая также подсвечивается красными и фиолетовыми прожилками.
А затем и вовсе запрокидывает голову и смеётся.
— Здесь твоей жены нет. Эй, вы видели Викторию? — выкрикивает-вышептывает. И со всех сторон леса долетают ответы:
— Кто такая Виктория? Нет! Нет здесь и не было никакой Виктории… Знали одну, но она умерла, ха-ха.
Это всё игры. Ричард знает это.
Фэйри мастаки путать. Но он уже нашёл их. И сил уничтожить хватит.
Жаль только, нет в них страха. Нет ничего, кроме бесконечной жажды.
Жажды веселья, жажды жизненных соков, жажды… жестокости.
Но дракону повезло, насколько он мог судить, настроение у аспида сейчас отличное. Хоть и переменчивое. А ещё он определённо сыт. И пусть это так же временно, фэйри ещё более расточительны, чем люди.
Он протягивает Ричарду длинную, узкую ладонь.
— Королевская голова тяжела. Короли не знают счастья, не знают настоящей любви. Останься с нами. Останься с ней. Только здесь, среди нас, вы будете счастливы… Правда, дети мои?
Мимо Ричарда с жутким смехом проносятся двое маленьких синих человечков. Они держатся за руки. Их руки перевязаны красными лентами.
Дракон облизывает губы и качает головой.
— Оставь эти игры для пастушек. Я предлагаю сделку. Либо вы отдаёте её мне, и я ухожу, а вы навсегда исчезаете из моего поля зрения. Либо уже я, — усмешка, — устрою здесь трапезу.
— И потеряешь истинную в этом лесу?
— Я готов рискнуть.
Аспид ухмыляется.
— Что ж… Найди её в лесу, верни её сам. Но что-то подсказывает мне, Ваше Высочество, что ей милее танцевать среди нас, чем вновь оказаться в удушающих объятьях кожаных крыльев. А это… повод задуматься.
Разумеется, в своей, крагх её побери, манере аспидный фэйри исчезает.
Ричард всё ещё чувствует на себе множество взглядов. Он для них теперь — развлечение. Их с Викторией любовь и ненависть — театральная постановка для созданий без сердца. И именно из-за жажды веселья, из-за интриги — получится у него или нет? — они и вправду дают шанс.
И Ричард намеривается им воспользоваться.
Он прикрывает глаза, прислушивается к себе, мысленно обращается к Ней.
И делает шаг в густую чащу, где за каждым деревом скрывается чудовище, а в каждой норе по ловушке.
Тоня.
Я ошалело моргаю, разглядывая соседа. Страх разливается по телу, словно спиртовые чернила в стакане воды. Медленно наполняя чернотой меня всю. Пока не остаётся ни единого просвета.
Я схожу с ума?
Или я и вправду была в другом мире и один крылатый мудак желает моего возвращения?
Нет, мне нельзя в это верить… Срочно нужно записаться к врачу.
Пока этот ворох мыслей мечется в голове, сосед как-то меняется… Весь лоск спадает. Да не такие уж и длинные каштановые волосы. Обычные. Да не такой уж и мускулистый, даже худой. Высокий, симпатичный и какой-то неловкий. Совсем не Ричард.
Чего это я?
Не знаю даже, то ли ещё сильнее бояться за свой рассудок, то ли выдохнуть.
Мало ли, что только людям иной раз не мерещится…
«Но явно не такое, тупица!» — звучит в голове писклявый, требовательный голос книженции по имени Алиса. Да, её стервозный образ въелся в память едва ли не лучше всего. Словно жвачку под столом в забегаловке — так просто и не отодрать.
— Антонина, — заливается Василий краской, — я так рад, что вы согласились на эту встречу. Я так ждал…
Конечно, не самый вдохновляющий типаж мужчин, но вроде безопасный. Да и вдруг внешность обманчива и передо мной неогранённый алмаз, м?
Мы с ним решаем поехать на набережную, немного погулять там и поговорить. А потом шикануть в ресторане с красивым видом и заказать свежие морепродукты.
Для меня это и вправду шик, я больше откладываю, чем трачу. Всё коплю на какую-то другую, лучшую жизнь. Только когда она уже настанет? Не слишком-то понятно…
Вася — программист средней руки, живёт один и на удивление может себе позволить даже больше, чем я. Обеспеченный мужчина рядом уже немного поднимает настроение. Не в том смысле, что я хочу, чтобы кто-то по щелчку пальцев решил все мои проблемы, платил за меня и подарками одаривал. Скорее я просто не хочу никого тащить на себе. После того, как Паша меня использовал, особенно…
Вася рассказывает о своих путешествиях, о прошлом, о пресловутом чае. В целом с ним интересно говорить. И я даже не замечаю, как оказываюсь в ресторане. За ужином и приятной беседой лишь иногда в мыслях всплывает образ властного дракона.
Боже, Ричард, когда ты уже оставишь меня в покое?
Ты ведь… ненастоящий…
Чтобы поддержать шаткое настроение, заказываю бутылку хорошего шампанского. Хотя едва ли здесь есть плохое. Выпиваю два с половиной бокала, и уже чувствую себя легче любого воздушного шарика. Я больше смеюсь, больше улыбаюсь, даже позволяю Василию коснуться моей руки. Это ободряет его, и он предлагает продолжить вечер у него или у меня.
А чем не шутит чёрт?
Но хочется отказаться. Потому что я не могу перестать думать о Нём.
И вот мне уже кажется, что отказаться, значит, признаться в собственном сумасшествии. И мы с Василием едем ко мне. Смазанные поцелуи в коридоре. Тёплые касания рук и голос… взволнованный голос моей мамы.
— Тонечка, у нас гости?
У меня ком встаёт в горле. Я совсем забыла о ней. Почему же я забыла о том, что она будет дома? Как неловко…
Вася тоже кашляет в кулак, затем улыбается и представляется.
Мать зовёт его на кухню, с моего молчаливого согласия он снимает ботинки и идёт за ней. Я смотрю им вслед. Барсик трётся о ноги. Сердце колотится бешено.
Я была уверена, что матери тут не будет.
Потому что где-то на подсознании всё ещё помню, что на самом деле она мертва.
Уже давно мертва.
И, кажется, я тоже.
Слёзы наворачиваются на глаза, дыхания не хватает. Едва ли не падаю, опираюсь о стену, хватаюсь за сердце. Из кухни доносятся голоса. Мама о чём-то рассказывает, она очень рада видеть мужчину в доме. Вася вежлив и вполне себе хорош собой. Я могла бы выйти за него замуж.
Здесь у меня был бы муж без подвоха.
И мама была бы жива.
И я тоже.
Но это ненастоящее… теперь я понимаю. Это всего лишь моё желание. Больно оставаться здесь. Больно покидать своих друзей, свою семью, всех, кого я любила и ненавидела…