(Не) люби меня (СИ) - Красовская Марианна. Страница 15

– Я не знаю, – упрямо ответил Кьян Ли. – Но если не верить родной матери, то кому верить?

Он и сам много раз задавал себе эти вопросы, понимая, что им просто пользуются, но разве у него был выход? Кьян Ли любил свою родину, любил ее традиции и мечтал стать полезным императору. Он хотел богатства и почета, хотел спокойной жизни, мечтал о семье и детях. Он был выращен убийцей, но такая жизнь была не по нему. Поэтому он просил деда позволить заняться чем-нибудь другим. В конце концов, у Ли были способности к языкам, отличная память и хороший почерк, он мог быть переводчиком, писарем, чиновником. Дед тогда заявил, что отпустит его, если он выполнит последний заказ… тот, ради которого его растили. В принципе, так и вышло. Он отпустил Ли. На тот свет, в ад, в пустоту.

Язык у Ли болтал уже сам по себе – зелье у лекаря было отменное. Впрочем, самого Аяза такой результат весьма удивлял: ведь в склянке действительно было обычное успокоительное. Просто Кьян Ли последние пять лет жил в таком напряжении, что сейчас у него просто была банальная истерика.

Степняку было жаль этого парня, который выглядел, как взрослый мужчина, но внутри оказался совсем мальчишкой. Он даже вопросительно посмотрел на Браенга, но канцлер только пожал плечами. По закону Кьяна Ли казнят, если Кирьян не придумает, как этого избежать. Но у лорда Браенга сейчас кружилась голова и всё плыло перед глазами, поэтому он даже думать ни о чем не хотел, кроме одного: противоядие будет готово лишь к завтрашнему утру. А пока его задачей было пережить ночь.

12. Закон о свадьбе под виселицей

Раиль влетел в дом, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. У него были такие новости для сестры, такие новости! Благо в столичном доме Оберлингов были достаточно высокие лестницы – он успел немного запыхаться и оттого сдерживался. Раиля все вокруг считали рассудительным и спокойным юношей, пожалуй, даже слишком серьезным для шестнадцати лет, но мало кто знал, что именно к этому он и стремился. Он чувствовал, что так он нравится окружающим, и в то же время люди не воспринимают его всерьез. Именно это ему и было нужно, он всё время играл какие-то роли, внутри оставаясь безжалостным циником. Для матери он был ласковым и веселым сыном, для отца – хладнокровным и невидимым помощником, для учителей – прилежным и тихим мальчиком. Один только человек знал, что у него внутри – старшая сестра. Она видела насквозь все его уловки с самого детства, а поскольку ее все равно было не обмануть – Раиль и не пытался с ней играть. С ней было легко. Раиль любил Лилиану и ценил, что именно ему сестра поверяет свои тайны, и оттого спешил… пожалуй, огорчить ее.

Она много раз говорила, что пора уже забыть свою глупую юношескую влюбленность, что все предсказания судьбы – ерунда и самообман. Лилиана дала Кьяну Ли последний шанс. Он говорил, что ему надо в Галлию, и Лили тоже попросилась в гости к бабушке и деду. Говорила: дает возможность исполниться своей глупой мечте. Конечно, она не слишком верила, что увидит его вновь. Но и не попытаться не могла. В своей голове она давно была за ним замужем, качала на руках его детей и ждала его с работы. Правда, кем он работает, она не определилась. То он был кузнецом, ковавшим мечи, то плавал на корабле, а то и вовсе выращивал рис. Почему именно рис? Ну так он катаец, ему рис ближе пшеницы. Отец, правда, говорил, что Кьян – убийца, но Лили верила, что ради нее он изменится.

Родители зачем-то решили ехать с ней – хотя изначально девушка планировала самостоятельное путешествие с одним лишь братом. Но мать решила показать малютку Изабеллу своим родным, отец захотел поглядеть на Льенский университет и узнать, насколько хороша там медицинская кафедра и нельзя ли договориться об обмене опытом, словом, испортили Лилиане такой замечательный план.

Раиль спешил. К счастью, ему никто не повстречался. Отец, видимо, еще не вернулся из тюрьмы, матери не было дома, а бабушка с дедом и вовсе в столицу не поехали.

Лилиана читала, лежа на кровати и болтая ногами. Совсем свихнулась с этими глупыми книгами. Как только сестра не понимает, что жизнь совсем не такая, как в любовном романе?

– Лили, у меня для тебя новости, – выпалил Раиль, задыхаясь. – Человек, который пытался убить лорда Браенга – Кьян Ли!

Юноша впился в лицо сестры глазами: ему было страх как интересна ее реакция. Закричит? Заплачет? Не поверит? Но Лилиана спокойно перевернула страницу книги, строго посмотрела на брата и ответила:

– Я так и думала.

– Коза ты драная, – разочаровано выдохнул Раиль, опускаясь рядом с сестрой и вырывая у нее книгу. – Его ж казнят.

– Когда?

– Не знаю, когда лорд Браенг поправится.

– А он поправится?

– Отец же лечит. Куда он денется.

– И за что тогда его казнить? – поджала пухлые губки Лили. – Никто же не умер?

– За покушение на члена королевской семьи, я думаю, – и, выдержав паузу, чтобы сестра хорошенько прониклась, бросил перед ней несколько исписанных листов бумаги. – Должна будешь.

– Что это? – пустым голосом спросила сестра.

– Я забежал в публичную библиотеку университета, – небрежно бросил Раиль, очень довольный собой. – Узнал, не отменили ли закон «о свадьбе под виселицей».

– Дай сюда, – мгновенно оживилась Лилиана, хватая листы. – Я и забыла об этом законе.

– Надо было учителя слушать лучше, – важно ответил Раиль. – А еще дед рассказывал мне кое-что…

***

Эстебану Лилиана не нравилась. Она, конечно, была красива какой-то дикой, экзотической красотой: невыскокая, темноволосая, со странно-светлыми раскосыми глазами на смуглом лице, с очень женственной фигурой, на которой простое галлийское платье смотрелось даже вызывающе – такая грудь при тонкой талии даже у монаха вызовет грешные мысли. У Эстебана же эта девочка вызывала только раздражение, впрочем, он прекрасно понимал, почему – но не утруждал себя какими-то угрызениями совести. В конце концов, девчонка ему во внучки годится.

– Вы очень настойчиво просили об аудиенции, леди… гм… Кимак. Настолько настойчиво, что я решил пойти вам навстречу. Итак, что за неотложное дело у вас к королю Галлии?

– Ваше величество, – не смущаясь, ответила девушка. – Я просила о встрече с лордом канцлером. Для меня большая неожиданность, что именно вы желаете меня выслушать.

– Лорд канцлер болен.

– Мой отец считает по-другому.

Эстебан нахмурился. Аяза Кимака он не любил, даже ненавидел. Упоминание о нем не доставляло ему ни малейшего удовольствия.

– Леди, говорите, чего вы хотели, или уходите. Королевское время, к вашему сведению, дорого стоит.

Лилиана глубоко вздохнула. Насколько проще ей было бы разговаривать с дядюшкой Кирьяном! Но выбора у нее нет, надо взять себя в руки. В конце концов, она внучка правителя Степи, а значит – по происхождению имеет полное право разговаривать с галлийским королем почти на равных.

– Я пришла просить помилования для Кьяна Ли, – очень спокойно сказала она. – Согласно закону о «свадьбе под виселицей».

Пожалуй, Лилиана была первой, кому удалось лишить короля Эстебана дара речи. Он только смотрел на нее и пытался представить рядом дочь Виктории и сумасшедшего катайского убийцу. Картинка не складывалась.

– Зачем вам это надо? – наконец, спросил он.

– Я люблю его.

– Глупая девчонка! – воскликнул Эстебан. – Сядь! Ты в своем уме? Родителей пожалей! Сколько тебе лет? Девятнадцать? Двадцать? Что ты можешь знать о любви? Ты его не знаешь совсем – какая любовь?

– Я люблю его с пятнадцати лет.

– Богиня! Кто ты – и кто он! – король был возмущен. – Нет, я не позволю! Даже не думай об этом!

– Закон един для всех, ваше величество, – твердо отвечала Лилиана. – Он гласит, что, если найдется невинная дева, пожелающая стать женою осужденного на смерть преступника, то снимается с преступника обвинение и играется свадьба.

Эстебан скрипнул зубами. Закон действительно был, его не отменяли – на всякий случай.