Спектакль для предателя - Шарапов Валерий. Страница 12

– Чебурек отниму, – пообещал Зимин, – и будете заниматься демагогией на голодный желудок. К чему эти антисоветские выпады, Дина Борисовна? Хотите меня позлить или впечатлить?

– Главное, что вы сами понимаете, что я права, – Дина задрала нос. – А и в самом деле, зачем советским гражданам стиралки, микроволновки, видеомагнитофоны, электрические мясорубки? Буржуинство все это. Работать надо, план выполнять, повышенные соцобязательства принимать. И радоваться, что уже не расстреливают, как в 37-м… Все, простите, замолкаю. – Дина схватила беляш, пока не перекрыли путь к продуктам, стала жадно запихивать в рот.

– Из последних сил сделаю вид, будто я ничего не слышал, – сказал Зимин. – Кто-нибудь приходил?

– Не знаю, – она равнодушно пожала плечами. – Я словно выпала из реальности, на балконе целый час просидела.

– Доедайте, мусорное ведро под раковиной. Сегодня ночуем здесь. Дверь по-прежнему никому не открывать. Спите в дальней комнате, только умоляю, не надо ничего двигать. Ваше целомудрие не пострадает.

– Предлагаете в шесть часов вечера отправиться спать? – Дина ухмыльнулась.

– Делайте что хотите. Газеты вон почитайте, их на подоконнике целая стопка. Надо же как-то перевоспитываться. Лезть с наставлениями не буду, обещаю.

Темные силы уже не угнетали. Но непонятное продолжало присутствовать, не отпускало. «Дипломатические работники» Ее Величества едва ли имели допуск к любой информации на территории СССР. Но если им что-то втемяшится, добывали любой ценой. Легенду гражданину Зимину создали безупречную. На Лубянке его лицо не примелькалось – а если честно, ни разу там и не появлялось. Но в любой легенде можно найти изъяны, а значит, повод нервничать все-таки был. Если его проверили (в том числе глушаком по голове), то теперь должны отстать. Вопрос, что будет делать в данной ситуации Дина Борисовна, имел для британцев чисто академический интерес. Ответить на все вопросы должно было время.

Кушетка в гостиной протяжно скрипела, пружины впились в ребра. Пару техник по быстрому засыпанию Зимин освоил – они помогали. Сон был чуткий. Ночью встал, прошел на цыпочках в прихожую, послушал. Голова еще побаливала, перед глазами стояла тень, мелькнувшая за спиной за мгновение до удара. Ни лица, ни подробностей телосложения. В этом было что-то обидное… Потом он курил у открытой форточки, разбирался с мыслями. В конце концов завернулся в покрывало и снова уснул…

Наутро Дина снова бродила сомнамбулой – в брюках и мятой сорочке навыпуск. На голове – классическое «я упала с сеновала, тормозила головой», в лице застыла библейская мука. Зимин спрятался на кухне, чтобы не видеть этого декаданса.

– Условия хуже тюремных, – пожаловалась подопечная, высовываясь из ванной комнаты. – Где предметы гигиены, хотя бы элементарные? Я трижды открывала этот чертов шкафчик над головой – ничего там не появилось.

– Попробуйте такой же шкафчик под раковиной, – посоветовал Зимин. – Должно повезти.

Дина попробовала, презрительно фыркнула, но замолчала, пустила воду. На кухню вошла относительно поздоровевшая, но еще далекая от идеала. В кружках остывал чай, обеденный стол украшала одинокая вазочка с печеньем.

– Как спалось? – из вежливости спросил Зимин.

– Не очень, – буркнула Дина. – Всю ночь боролась со звуками извне. Вы храпите, как танк, гражданин майор, закрытые двери не спасают.

Зимин воздержался от комментария. А вообще, интересно бы послушать, как храпит танк.

– Ешьте что бог послал и поменьше ворчи-те. Через два часа уезжаем. Будете хорошо себя вести, пообедаете в столовой напротив входа в метро «Тушинская». Затем поедем на Ленинградский вокзал.

– Мне нужна одежда, – бросила Дина. – То, что на мне, принимает совершенно затрапезный вид.

– Ну, извините, – развел руками Зимин. – Здесь не пещера Али-Бабы. Заглянем по дороге в какой-нибудь универмаг, смените гардероб. И не надо иронично улыбаться, триста миллионов ходят в такой одежде, и вы походите. Специального обслуживания в вашей жизни больше не будет. К тому же для наших дальнейших планов отечественная текстильная продукция – вполне уместна. Еще приобретем резиновые сапоги и что-нибудь водонепроницаемое.

– Как прикажете это понимать? – Дина напряглась. – Подождите… а зачем мы поедем на Ленинградский вокзал?

– Будем скрытно переходить финскую границу, – простодушно объяснил майор. – Под лай собак и мат пограничников. Романтика, Дина Борисовна, – карельская природа, комары, десять километров по болотам…

Ему доставляло огромное удовольствие наблюдать за ее лицом. Оно буквально позеленело.

Из квартиры через несколько часов уходили, как преступники, бесшумно закрыли дверь, торопливо спустились. Обстановка у подъезда была сложной. Работники горводоканала погружали в колодец страшный гофрированный шланг. Проезд перекрыла спецмашина с соответствующей надписью.

Они быстро пошли по двору, женщина держала спутника под руку. В арке отпустила, потом опять взяла, прилепив на лицо пластилиновую улыбку. На улице было шумно, ползли автобусы и троллейбусы. К киоску «Союзпечать», рядом с остановкой, выстроилась очередь. Сограждане разбирали свежие выпуски «Комсомольской правды» и «Советского спорта». Иногда брали «Известия». Главная в стране газета «Правда» популярностью не пользовалась. Ее распределяли в основном по подписке – в трудовых коллективах, в партийных ячейках. Отказаться было невозможно – и в кладовках у граждан скапливались целые залежи макулатуры.

Остановку общественного транспорта Зимин проигнорировал, впрочем, постоял в очереди в киоск, украдкой понаблюдал за обстановкой. Дина мялась рядом как бедная родственница. Явная слежка в глаза не бросалась, ее могло и не быть. Как же хотелось расслабиться, черт возьми, сбросить напряжение!

Он взял несколько газет, включая «Правду», иронично покосился на спутницу. Той уже было все равно.

В столовой на перекрестке дорог было людно, голодные трудящиеся сметали с прилавков все, сотрудницы заведения едва успевали заполнять бреши. Кормили в принципе нормально – котлеты жевались, в картофельном пюре почти не было комков. Дина ела жадно – опять проголодалась. Хорошие манеры и правила поведения за столом остались в преступном прошлом.

Мимо прошел милицейский патруль, стражи порядка пристально озирали обедающих граждан, словно искали кого-то. Мазнули взглядом застывшую с набитым ртом преступницу – искали, видимо, не ее. Слежка не выявлялась, но сохранялось безотчетное беспокойство.

В центр поехали на метро – на этот раз Зимин решил поберечь казенные деньги. Всю дорогу Дина подавленно молчала. Большинство пассажиров читали – книги, газеты, журналы. Дефицит нормальной печатной продукции не мешал сохранять звание самой читающей страны. Большой популярностью в этом сезоне пользовались книги Дюма – трилогия о мушкетерах, «Асканио», «Черный тюльпан», «Графиня де Монсоро».

На кольцевой пересели, проехали еще несколько станций. Преследовало чувство, что вся Москва переселилась под землю. Нескончаемым потоком шли по переходам москвичи и гости столицы.

Наверху это ощущение прошло. Перед глазами бурлил Ленинградский вокзал. Люди путались под ногами, тащили во все стороны баулы и чемоданы. Дина чертыхалась, отставала, кое-как догоняла. Каждую секунду Зимин был начеку. Бежать глупо, но эту особу он уже начал познавать – Дина Борисовна далеко не всегда дружила с логикой.

– Огорчены, что сегодня вам не подали карету? – иронично осведомился Зимин. – Привыкайте, Дина Борисовна, то ли еще будет. И выбросьте дурь из головы – я по глазам вижу, что у вас ее полная голова. Не забывайте про отца.

Документы, заготовленные для обоих, покоились во внутреннем кармане. При Дине не было никаких бумаг, удостоверяющих ее личность.

«Советской державе – лучший в мире транспорт!» – гласили сопроводительные лозунги. «Берегись поезда! Не ходи по путям!» «Товарищи железнодорожники! Выполним пятилетний план за четыре года!» Как ни крути, а страна являлась великой железнодорожной державой. Стальные пути опутывали все пространство шестой части суши – они возникали даже там, где особо и не требовались (например, на БАМе).