Быть любимой - Лорин Эми. Страница 31

— С днем рождения, Том!

Том взглянул на мать, и ее сердце сжалось: впервые за много лет у ее сына были слезы на глазах, а когда он заговорил, его голос дрожал:

— Спасибо, ма. — Повлажневшие глаза обратились к Мэту. — Я не заслуживаю этого, вы знаете.

Мэт тряхнул головой и тихо сказал:

— То, что ты так говоришь, убеждает меня в обратном.

Том широко улыбнулся, провел ладонью по глазам и взволнованно спросил:

— Можно я ее опробую?

— Разве ключ не в зажигании? — ответил вопросом на вопрос Мэт.

Том опять сверкнул улыбкой и повернулся к машине со словами:

— Пойдем, Джек, прокатимся!

Джек заколебался и бросил взгляд на Мэта. Мэт едва заметно кивнул, Джек поспешно сел рядом с Томом, и они уехали.

Мэт, улыбаясь, покачал головой, взглянул на часы, передал Джонни Мэри и сказал, обращаясь к Кэтрин:

— У меня встреча. Если я не вернусь, когда вы уже будете готовы, идите без меня. Я подъеду прямо в ресторан.

— Но…

— Я приду, Кэтрин, — нетерпеливо перебил он, идя к «Линкольну».

Мэт не приехал, и они отправились без него. Джонни оставили в надежных руках Клайда. В ресторане их встретили Джеймс и трое друзей Тома, которых пригласила Кэтрин. Здесь же была и подружка Тома, с которой он встречался в последнее время, хорошенькая блондинка по имени Тэффи, был Майк, лучший друг Тома, а также девушка Майка — Тина, довольно решительная молодая особа.

Их усадили за большой круглый стол и подали напитки. Случайно Кэтрин услышала, как Майк шепчет Тому:

— Я думал, твой отчим тоже будет.

— Он обязательно придет, — так же шепотом ответил Том.

— Надеюсь, — тихо сказал Майк. — Я рассчитывал наконец встретить старика! Я так много слышал о нем от отца, что уже начал думать, что великий Мэтью Мартин — всего лишь миф, придуманный им мне в пример.

Кэтрин опустила глаза, силясь скрыть улыбку. Старик! Слышал бы Мэт! Смеющийся голос Тома заставил ее поднять голову.

— Ну, похоже, ты сейчас увидишь свой миф!

Проследив за его взглядом, Кэтрин увидела Мэта. Он только что вошел и разговаривал с метрдотелем. Потом он посмотрел в их сторону, кивнул и направился к ним. Головы, как мужские, так и женские, поворачивались ему вслед. Кэтрин хорошо понимала их. Мэт всегда производил впечатление, теперь же, при полном параде, это было нечто особое. Его темно-синий костюм от Кардена прекрасно сидел на мощной фигуре, а бледно-голубая рубашка делала глаза небесно-синими.

Когда он подошел к столу и направился к своему месту между ней и Томом, Кэтрин внимательно смотрела на друзей Тома, изучая выражение их лиц. На лице Майка любопытство сменилось восхищением. Лицо Тэффи выражало радостное ожидание. А вот выражение лица Тины заставило ее тихо вздохнуть. На ее хорошеньком личике читался холодный расчет. Ну что же, успокоила себя Кэтрин, Тина, уж конечно, не первая женщина, которая оценивает Мэта, чтобы потом просчитать свои шансы, и вряд ли она будет последней.

Мэт остановился за стулом Кэтрин, нежно дотронулся до ее плеча и прошептал:

— Прости, я опоздал. — Затем, повернувшись к Тому, сказал: — Мне просто не верится, что я вижу наконец твоих друзей.

Когда мужчины были представлены друг другу, Мэт поднял бровь, услышав мурлыкающий голос Тины. Он кивнул остальным, поздоровался с Джеймсом и обернулся, чтобы взять бокал у подошедшего официанта. Подняв бокал, он оглядел присутствующих, затем повернулся к Тому:

— Предлагаю вам тост в честь дня рождения. За нашего Тома, пусть твой следующий год будет таким же счастливым, таким же прекрасным и наполненным, как та радость, которую ты приносишь своей семье.

Обед прошел прекрасно, еда была великолепной, разговор — интересным и остроумным, так как молодежь не скупилась на шутки и веселые рассказы.

Им подали кофе и ликеры, когда Тина вдруг проворковала:

— Почему бы нам не пойти отсюда на дискотеку?

Майк, Тэффи и Том хором поддержали ее.

Кэтрин, отпивая ликер, опустила глаза и твердо сказала:

— Мне кажется, это ни к чему, Том. Уже поздно, и… — Она остановилась, потому что Том перевел просящий взгляд с нее на Мэта.

Уголок рта Мэта дрогнул, он вынул из кармана бумажник, вытащил из него три двадцатидолларовых бумажки и протянул их Тому со словами:

— Это от меня, теперь делай ставки.

Том радостно улыбнулся:

— Спасибо, Мэт! Отрываемся, ребята, пока мама его не переубедила!

«Да уж, его переубедишь!» — подумала Кэтрин, сердито глядя на Мэта. Но в то же время она впервые окончательно поверила, что Мэт искренне расположен к Тому и эта симпатия взаимна.

— А какие ставки? — спросила она Мэта в недоумении.

— Это жаргон, — со смехом ответил он. — Значит «двигайся живее».

Две недели спустя Кэтрин полетела в Вашингтон, чтобы присутствовать при появлении своего первого внука. Мэта не было в городе, но он оставил им самолет, как и обещал, так что поездка прошла быстро и без проблем. Кэтрин провела в больнице все двенадцать часов, пока продолжались роды, то ходя из угла в угол, то сидя рядом с Карлосом. Потом стояла, плача без стеснения, и глядела на свою внучку. Она зашла в палату, чтобы поздравить измученную, но счастливую Дженис, и вышла, посмотрев с нежной улыбкой на Карлоса, который сидел там, глядя на жену с обожанием, и прижимал к губам ее руку.

Кэтрин поехала к дочери и зятю домой, заглянула в комнату к мирно спящему Джонни и без сил упала на постель, приготовленную для нее Дженис. Она чувствовала себя измотанной, но это была приятная усталость. Кэтрин улыбнулась, вспомнив дочурку Дженис, которая, только родившись, уже обещала быть красоткой.

Мысли о ребенке заставили ее вспомнить о рождении ее сына Джонни, а это неизбежно увело ее опять в прошлое.

В то время Кэтрин казалось, что почти всю беременность она провела в постели. На самом деле это было не так.

Мэт действительно имел в виду то, что говорил в то первое утро. Больше он ни разу не был близок с ней за те несколько дней, что они провели в Поконосе и две недели после возвращения в город.

Как он и говорил, он был очень занят, и Кэтрин использовала свободное время, перевозя вещи из своей квартиры к Мэту и работая в офисе. Джек каждое утро отвозил ее туда на машине, привозил на обед домой, отвозил опять на работу, потом забирал.

В последние недели лета основными спутниками Кэтрин стали Клайд, холодное чувство пустоты, с которым она проснулась в первое утро после свадьбы, и — поскольку Том надолго уехал в Канаду, а Дженис была в Новой Англии — растущее одиночество.

Хотя Мэт пользовался своими супружескими правами нечасто, примерно раз в две недели, все было точно так же, как и в первый раз. Никаких слов, ни малейшего намека на ласку. Это обладание, холодное и механическое, оставляло Кэтрин униженной и раздавленной.

Когда у нее впервые не наступил месячный цикл, она не обратила внимания, решив, что это результат постоянного нервного напряжения. Но и на следующий месяц все осталось по-прежнему, и все сомнения исчезли. Она родила двоих детей и теперь точно знала, что беременна.

Ее первой реакцией был ужас, потому что, судя по подсчетам, она забеременела именно в первую ночь. Несколько дней она пылала ненавистью к Мэту, пока накал ее эмоций не заставил ее задуматься. И Кэтрин осознала, что ее вины тут не меньше, чем его, если не больше. Она была напугана, считая, что в этом возрасте уже поздно заводить новую семью. У нее возникла мысль об аборте, но Кэтрин сразу же отвергла ее. Она просто не смогла бы пойти на это.

Кэтрин металась по комнатам, как попавшее в клетку животное. Ей нужно показаться врачу, но кому именно? Ее прежний врач давно уже не практиковал. Но затем в ее памяти всплыло одно имя. Марк Хантер, доктор гинекологии и акушерства.

Во время свадьбы Кэтрин была приятно удивлена, узнав среди гостей Марка и его жену, Маршу Дрейк. Марша рассмеялась удивлению Кэтрин и сказала:

— Ты, наверно, не помнишь, но я однажды говорила тебе, что собираюсь выйти за Марка. Но должна признаться, что удивлена не меньше, чем ты. Марк и Мэт остались хорошими друзьями, но мы и не знали, что он решил жениться. И, честно говоря, твое имя никогда даже не упоминалось. Пойми меня правильно, Кэтрин, мы на самом деле очень рады. Мэту давно было пора жениться, а мне кажется, что ты ему идеально подходишь. Странно, но мне так казалось еще в школе.