Физрук-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 22

Бурча, он отправился восвояси. И вскоре в квартиру хлынул шумный поток под названием восьмой «Г», который внес преподавательницу математики Разуваеву. Я потребовал, чтобы пальто и шапки складывали в спальне, а ботинки и сапоги заняли всю прихожую, оставив место только для прохода. Понятно, что и речи не могло быть о том, чтобы уместить всех за одним столом. Поэтому решили разделить компанию. Двадцать человек разместить в большой комнате, десять — включая троих взрослых — на кухне.

Просмотр фильмов, конечно, будет общим. Уместимся как-то. Антонина Павловна вызвалась присматривать за чаепитием, происходящем в комнате, откомандировав на кухню Абрикосова, чтобы соблюсти пропорцию. Вскоре вся квартира наполнилась звуками — стук чашек о блюдце, звон ложечек, шумное прихлебывание и чавкание. На кухне было потише. В присутствие двух взрослых, особенно хмурой «двоюродной сестры», пацаны вели себя сдержанней. Только Алька вертелся, видать, не терпелось ему что-то выложить.

— Ну, говори? — сказал я ему, когда все остальные наши сотрапезники, не считая Ефросиньи, покинули кухню.

Пацанчик покосился на старлея. Та, видимо все поняла, потому что встала и тоже ушла в большую комнату.

— Выгнал тетю, — улыбнулся я.

— Ну-у, она же чужая… Ой, извините, Сан Сеич!

— Не извиняйся, ты прав…

— Ну вот, я же чувствую…

— Ладно. Ты дело говори!

— Я закончил, Сан Сеич! — выпалил он.

— Поздравляю! Дашь почитать?

— Да, я принес. Даже перепечатанное. Без помарок!

— Кто перепечатал-то?

— Илга Артуровна попросила кого-то.

— Понятно… — я помолчал. — У меня будет к тебе большая просьба, Алька.

— Какая?

— Нужно прочитать и это… отредактировать рукопись нового романа Третьяковского.

— Миния Евграфовича?

— Так точно.

— Отредактировать, — задумчиво повторил юный писатель. — Вообще-то, у него в книжках есть… Ну не то что — ошибки, неточности, что ли… Их, наверное, мало кто замечает, а меня они расстраивают… Ну ведь можно же лучше!

— Ну вот у тебя есть шанс их исправить… Хотя бы в новой книге, — сказал я. — Я возьму у Третьяковского рукопись и принесу ее тебе в школу.

— Хорошо, Сан Сеич!.. Я буду очень стараться!

— А пока неси свою рукопись.

Абрикосов сорвался с места и через минуту притащил на удивление пухлую распечатку.

— Вот это кирпич! — восхитился я.

— Шесть авторских листов, полтора интервала, — солидно известил пацаненок.

— Я в этом ничего не смыслю, — сказал я, — но тебе верю. Сегодня, завтра прочитаю.

— Если не понравится, вы так и скажите! — потребовал Алька.

— Скажу! Пойдем кино смотреть. «Звездные войны» называется.

— Ух ты! — выдохнул он, и его как ветром сдуло.

Сунув под мышку распечатку, я пошел следом. Зрители расселись, кто где сумел. Разместились на диване, на стульях и табуретках, на полу и даже не спинке дивана. Мне места не осталось, но я и не претендовал. Впервые я увидел это кино еще, когда учился в военном училище, ходил с дружками в видеосалон. Ну и потом пару раз смотрел. Поэтому, воткнув кассету в видик и дождавшись, когда запустится фильм, я ушел в спальню. Там было хорошо, тихо. Можно было поваляться и почитать творение нашего школьного писателя.

За не слишком толстой стеной, разделявшей спальню и большую комнату, что-то свистело и бухало, а я открыл творение восьмиклассника, которое называлось «Рыцари Старого Замка». Название не слишком оригинальное, но вот текст мне понравился с первой строчки. За окном сгущались сумерки. Срывались с края крыши капли, автомашины с шипением расплескивали лужи — в городе прошел первый весенний дождь — а со страниц сказки дохнуло летней жарой, гудели шмели, надсадно скрипели петли замковых ворот.

И все это казалось таким реальным, что я даже вздрогнул. Подумал, что заснул. Нет. Комната никуда не делась. И капель за окном всё так же серебрилась в лучах фар, но и избавиться от ощущения, что нахожусь на пыльном дворе Старого Замка, а босые пятки жжет накаленная зноем брусчатка, не получалось. Хуже того — я чувствовал ломоту во всем теле и как чешутся подживающие ссадины, хотя никто меня не избивал. Меня — нет. А вот Дэна Гора — главного героя сказки — еще как! Его долго лупцевали стражники, прежде чем притащить на суд своего хозяина.

Я выдержал страниц тридцать из ста пятидесяти. Не потому что скучно, а потому что это даже не литература и не кино, а живая жизнь. Вот тебе и еще одна суперспособность еще одного моего ученика, которую я для себя открыл. Он умеет строчками вызывать у читателя подлинные ощущения. Здесь даже слово «гений» не подходит. Он маг, чародей от литературы, волшебник словесности, а добрый или злой — жизнь покажет. Вернее — зависит от дальнейшего воспитания. Причем — не от родительского, а скорее от моего.

Видел я его мамашу. Лощеная пустышка, которая тут же принялась строить мне глазки, едва я порог переступил. Папашу Абрикосова видеть не доводилось. И не жалею. И так ясно, что родители не понимают, кого они произвели на свет. Впрочем, я этого тоже до конца не понимаю. И скорее всего — никто не понимает, разве что гражданка Шульц-Эглите. Каких еще гениев открою я в своем классе? Даже представить трудно. Ладно, не буду заранее голову ломать.

Бух, бах, пиууу — доносилось из-за стены. Похоже, дело двигалось к развязке. Надо сделать перерыв. Тем более, пацаны сами хотели со мною поговорить. Надо только выставить на кухню телохранительницу. Не для ее ушей этот разговор. Пусть моет посуду. В конце концов, я ее не звал меня охранять. Я сполз с кровати, погасил в спальне свет и вышел в прихожку. Из большой комнаты доносились торжественные звуки марша — шло награждение победителей. И вдруг музыку перекрыл истошный женский визг.

Глава 12

Я бросился в большую комнату и тут навстречу мне, как ошпаренная, выскочила старший лейтенант Зудова. Не говоря ни слова, она впрыгнула в сапожки, схватила пальто и ту дурацкую розовую вязанную шапку, которую носила, и вылетела из квартиры. Ну и ладно. Пусть пока проветрится. Вернется! Куда ей деваться, у нее приказ. А вот что ее так напугало, с этим следует разобраться. Я вошел в большую комнату и увидел вытаращившую глаза Тигру и пацанов, которые тихонько фыркали в кулачки.

— Та-ак! — протянул я. — Чья это работа?

Вопрос был риторическим, потому что ЭТИ своего не выдадут даже любимому учителю. Однако и я не собирался сдаваться.

— Сделавший это — шаг вперед!

Сработало. Из фыркующей толпы однокашников выдвинулся Доронин. Привычная глумливая ухмылка гуляла у него на губах.

— И что ты сделал? — спросил его я.

— Мышь показал, — хмыкнул пацан.

— Ты притащил сюда мышь? Покажи!

— Вы ее не увидите… — ответил «Чапай».

— Почему?

— А вы мышей не боитесь, — откликнулся паренек и добавил: — Каждый видит то, чего боится…

Так. Еще один психократ на мою голову. Человек, управляющий чужим страхом. Надеюсь, пацаненок пока еще не до конца понимает всю силу своей сверхспособности.

— Судя по реакции Ефросиньи, мышь была размером с тигра, — перевел я разговор в шутку. — Ну как фильм, понравился?

— Да!

— Еще бы!

— Клево!

— Суперски! — загалдели школяры наперебой.

— Звездолеты там, пришельцы всякие, это, конечно, крутяк, — проговорил Олег Трушкин. — А сила эта их… фигня на постном масле…

Он осекся. А остальные переглянулись. Похоже, эти пацаны не склонны были недооценивать свои возможности, но и выставлять их напоказ тоже не торопились. Потихоньку мне удается выявлять их. Вот уже восемь из двадцати семи так или иначе раскрыли себя. Что ж, осталось всего девятнадцать гавриков, обладающих скрытыми талантами, о которых мне ничего неизвестно. Не будем торопить события. Шила в мешке не утаишь. Со временем я буду знать все об истинных возможностях своих учеников.

— Через неделю мы отправляемся к Чертовой башне, — сказал я. — Цель — обнаружить устройство, созданное вашим земляком еще до революции.