Злые клятвы (ЛП) - Макколл Джо. Страница 19

— Не отворачивайся от меня, — его голос — низкое, властное рычание, и я чувствую, как его жар обжигает мою кожу. Его грубые пальцы легли на мое горло, лаская нежную плоть с удивительной нежностью. Я встречаю его пристальный взгляд пламенным взглядом, но чувствую, как на моих щеках разливается глубокий румянец смущения. Он не сжимает хватку, и мне интересно, почему он сдерживается. Это из-за сдержанности или какой-то другой скрытый мотив? Напряжение между нами потрескивает, как электричество, и меня одновременно тянет и пугает его мощное присутствие.

— Хочешь научиться печь? — спрашивает он меня. — Я даю тебе такую возможность. Ты хочешь иметь магазин? Я сделаю это.

Мое дыхание под его рукой становится поверхностным, легкие горят, я изо всех сил пытаюсь не заплакать.

— Я хочу пойти в университет, — честно говорю я ему. — С людьми. Одногруппниками. Знаешь, в реальном мире, за решеткой тюрьмы, которую ты воздвиг вокруг меня.

— Тюрьма? — его губы кривятся в насмешливом веселье. — Есть места и похуже, где я мог бы держать тебя, Эвелин. У тебя есть все, что ты можешь пожелать, прямо здесь, у тебя под рукой. Это вряд ли тюрьма.

Из моей груди вырывается приглушенный звук.

— Клетка все равно остается клеткой, даже если она позолочена, — я сглатываю под его хваткой. — Меня держали в одной всю мою жизнь, Кензо. Я наконец-то испытала свободу. Не отнимай это у меня, — мой голос — не что иное, как шепот мольбы, отчаянно пытающейся заставить его понять.

В течение трех лет я была свободна от контроля, который испытывала всю свою жизнь. Каждый аспект моей жизни постоянно контролировался. Что я ела. То, что я носила вне дома. Что я изучала. Куда я ходила и в чем участвовала. Моя жизнь была расписана от восхода до заката.

Впервые я смогла сама определять свой день. Со временем я узнала о том, что меня действительно интересует, и поняла, чем мне нравится заниматься. Моя первая работа была в маленькой пекарне в Южной Каролине, и я влюбилась в нее. Начало рано утром и окончание в полдень. Что-то в выпечке заставило меня отключиться от громких голосов в голове. Те, кто говорит мне, что я никогда этого не сделаю. Никогда не будь достаточно хорошей.

— Мне кажется, что ты просто хочешь еще одной возможности сбежать от меня, — обвиняет он, и глубоко в его груди нарастает гул.

Я качаю головой так сильно, как могу, в его хватке.

— Нет, — уверяю я его. — Я обещаю. Ты правда думаешь, что я бы приложила столько усилий к свадьбе и всему остальному, если бы собиралась сбежать?

ГЛАВА 13

Кензо

— Да, — говорю я ей честно. Это правда. Я не верю, что если бы ей дали возможность бежать, она бы этого не сделала. Мы оба знаем, что при первой же возможности она снова уйдет.

Еще одно небольшое покачивание головой.

— Пожалуйста, — умоляет она. Нет, не умоляет она. Она в отчаянии. — Пожалуйста, верь мне. Ты можешь поставить на меня всю охрану, какую захочешь. Пожалуйста, я не убегу, — ее дыхание учащается, пульс учащается под моими пальцами. Ее нижняя губа дрожит так сильно, что зубы почти стучат.

Она не лжет мне.

— Шшш, — успокаиваю я ее, лаская ладонями ее лицо. — Дыши, маленькая искорка. Все в порядке. Мы можем что-нибудь придумать.

— Я не могу… — она закрывает глаза, поднимает подбородок и тяжело сглатывает под моим вздохом. Эвелин делает глубокий вдох, затем еще один. Это занимает у нее несколько мгновений, но ей удается успокоиться.

— Я готов работать с тобой, Эвелин, — обещаю я ей. — Мы можем поговорить об этом позже, но сначала нам нужно обсудить твое поведение внизу.

Я позволю ей ходить в университет за этими стенами. Доверие ей противоречит всему моему внутреннему состоянию, но я готов попробовать. Но это на потом. Прямо сейчас я хочу, чтобы она была обнажена подо мной. Распределяем и готово. Я не хочу, чтобы этот брак был наполнен злостью и страхом. Я видел брак ее родителей и знаю, что она боится этого.

— Могу я сейчас встать? — невинно спрашивает она подо мной.

Мои губы растягиваются в легкой улыбке.

— Нет, — взяв оба ее запястья в одну руку, я вытягиваю их над ее головой и быстро связываю их галстуком. Шелк будет испорчен, но стоит увидеть его и вспомнить, как она выглядела связанной и готовой для меня.

— Кензо… — она поднимает голову к связанным рукам. Я не скучаю по выражению опасения на ее лице.

Я прикасаюсь пальцем к ее губе, заставляя ее замолчать. Путешествуя по ее телу, я помещаю пальцы прямо под резинку ее леггинсов и тяну их вниз по ее ногам, отбрасывая их в угол комнаты.

Эвелин скрестила ноги, закрывая от моего взгляда свою красиво выбритую пизду. Я шлепаю ее по внутренней стороне бедра, и она задыхается, ее ноги автоматически раздвигаются.

— Никогда не прячься от меня.

Она слегка ерзает на кровати, испытывая явный дискомфорт из-за того, что находится передо мной частично обнаженной. Я провожу пальцами по ее гладкой пизде, ухмыляясь тому, какая она мокрая. Моя маленькая петарда любит, чтобы ею доминировали.

Подняв руку, я срываю тонкую блузку с ее тела, ткань легко рвется под моей грубой силой. Ее глаза округлились, зрачки расширились, а рот слегка приоткрылся от шока.

— Бля, эти сиськи прекрасны, — шепчу я, позволяя свободной руке щипать и играть с ее сосками, переходя от одного к другому, пока они оба не станут твердыми маленькими пиками. Эвелин выгибается в моих прикосновениях, с ее губ срывается тихое всхлипывание. — Такая отзывчивая, искорка. Такая хорошая девочка.

Я отпускаю ее руки и откидываюсь назад, давая ей возможность встать. Откинувшись к изголовью кровати, я хватаю подушку и протягиваю ей. Ее брови нахмурились, когда она взяла его и вопросительно посмотрела на меня.

— Поднимись и ляг на эту подушку, — приказываю я ей, вставая. — Тогда ложись на них и подставь мне свою задницу для наказания.

— Что? — какое-то время она смотрит на меня с недоверием. — Ты не можешь… Я…

— Могу, — уверяю я ее, расстегивая рубашку. — Есть много других вещей, которые мы могли бы сделать этим утром вместе, но ты решила устроить истерику и уйти. Ты решила, что сбить меня с толку в лифте — хорошая идея.

Ее губы изгибаются в усмешке.

— Ну и что? Каждый раз, когда я делаю что-то, что тебе не нравится, ты собираешься меня наказать?

Я наклоняюсь, кладу руки по обе стороны от нее на кровати и прижимаюсь к ее лицу в нескольких дюймах.

— Нет, детка, — говорю я ей. — Ты можешь делать то, что мне не нравится, сколько хочешь. Ты можешь не соглашаться со мной сколько хочешь. Но чего ты не сделаешь, так это неуважения ко мне, и ты сделала именно это. А теперь положи подушку себе под живот и подставь мне свою задницу. Потому что, если мне придется положить тебя себе на колени, последствия тебе не понравятся.

Стягивая с себя пиджак, я бросаю его на пол возле изножья кровати. Моя нижняя рубашка следует за ней. Я снимаю туфли и стягиваю носки. Эви все еще не двинулась с места. Она бросает на меня быстрые взгляды, но ее взгляд продолжает скользить по моей обнаженной груди. Она почти бессознательно облизывает нижнюю губу, осматривая мое тело. Я много работал, чтобы прийти в форму, стараясь сохранять ее подтянутой. Это не просто для галочки.

Когда я стою в одних черных штанах, моя рука тянется к поясу. Ее горло дергается, когда она наблюдает, как кожа со свистом скользит сквозь отверстия.

— Ты сказал, что никогда не причинишь мне вреда, — напоминает она мне, крепко прижимая подушку, которую я ей дал, к ее груди, как будто она могла защитить ее от меня. Спойлер: не сможет.

— Это не причинит тебе вреда, искорка. Уверяю тебя. Здесь ты научишься уважению. Непослушных девочек, которые плохо себя ведут, шлепают.

Ее плечи расправляются, а позвоночник выпрямляется.

— Я не какая-то маленькая девочка, которую можно отшлепать, Кензо. Я твоя жена.

Мои губы кривятся в лукавой улыбке, когда я смотрю на нее, мою новую жену.