Как провести медовый месяц в одиночестве (ЛП) - Хейл Оливия. Страница 17
Он закатывает глаза и вгрызается в свою рыбу-меч.
— Я нечасто хожу в суд. Великие адвокаты вообще редко ходят.
— Как же так? Разве не там ты произносишь свои напыщенные речи, обращаешься к присяжным и… и… ведешь небольшие беседы с судьями?
— Ты слишком много смотришь телевизор, — говорит он. — Нет, в основном это встречи.
— Ты заключаешь сделки до суда?
— Я в основном работаю с контрактами, слияниями и поглощениями. Не с судебными исками.
Я делаю долгий глоток своего ромового пунша. Он крепкий, и мы выпили по две порции, любезно предоставленные счастливым часом.
— Ты, должно быть, хороший адвокат, — говорю я. — Даже несмотря на то, что ты приятный человек.
Филипп нарезает свою рыбу на гриле.
— Я не такой уж и хороший.
— Так и есть, — говорю я. — Ты ведь согласился на это, не так ли? Хотя, — добавляю я, постукивая пальцем по подбородку, — полагаю, ты не смог бы позволить себе бунгало на две недели без некоторого количества кровных денег.
Он потянулся за своим напитком.
— Теперь ты это понимаешь.
— Тебе нравится? Адвокатская деятельность?
— Нравится, — повторяет он и полунасмехается. — Это, кажется, не имеет отношения к делу.
Я жую свой кусок рыбы с макаронами.
— Это не кажется уместным? Ты серьезно?
— Да. А какое это имеет значение? Всем нужна работа, и я хорошо справляюсь со своей.
— Ну, учитывая, сколько времени мы все проводим на своей работе, я думаю, что любить то, что мы делаем, довольно важно. Я люблю свою работу, даже если иногда она бывает сложной. Бывают дни, когда мне хочется взять отпуск на неделю, чтобы просто поспать. Но в целом она мне нравится. Ты тоже так считаешь?
Он вытягивает ногу рядом со столом и опирается на нее рукой. Свободной рукой он крепко сжимает вилку.
— Я умею находить решения проблем, которых, казалось бы, нет. Это то, что нужно моим клиентам, и они платят за это хорошие деньги.
Я улыбаюсь ему.
— Это не то, о чем я спрашивала.
— Конечно, — говорит он и закатывает глаза. — Мне нравится эта часть.
— Звонкое одобрение от Филиппа Мейера! — говорю я. — Это работа его мечты!
Он качает головой.
— Ты невыносима. Это нормальная работа. Работы много, но я люблю много работать. Больше ничего особенного в ней нет. Кроме того, это работа, в которой четко определены победители и проигравшие.
— И это… что-то, что тебе нравится?
— Да, — говорит он. — Я конкурентоспособен. Победа мне очень подходит.
Я хихикаю.
— На той неделе я потратила вечер на то, чтобы сделать кубки за участие для каждого ребенка в моем классе.
Через деревянный стол Филипп издает звук отвращения и режет свою рыбу. Мой взгляд падает на его большие руки. Одна из них лежала на моем голом бедре.
— Вот, что не так с сегодняшним обществом.
Я моргаю ему.
— Прости. Что?
— Трофеи за участие, — говорит он и поднимает бровь. — Ты в порядке?
Я делаю еще один большой глоток своего ромового пунша.
— Да. Он крепкий.
Он хихикает.
— Да, это точно, Иден.
Нам приносят еще два напитка, на этот раз ромовый соус, а также кусочек ромового торта. Я чувствую себя сытой и счастливой и покачиваюсь в такт музыке, доносящейся со сцены. Мужчина играет на барабанной установке, а другой поет. Люди, как местные жители, так и туристы, танцуют перед сценой. Все вокруг наполнено жизнью.
Когда приходит время уходить, я просовываю свою руку через руку Филиппа и подпеваю ему. Группа исполняет старую поп-песню.
Он продолжает идти.
— Я же говорил, что ром крепкий.
— Я не пьяна, — говорю я. — Я навеселе. Это огромная разница.
— Угу, — говорит он, и мы останавливаемся рядом с оживленной дорогой. — Теперь я буду настаивать на этом — мы поедем на обычном такси обратно на курорт.
— Тебе не понравилась твоя работа в качестве ремня безопасности, не так ли?
Он неопределенно хмыкает и поднимает руку. Такси замедляет ход, и Филипп открывает для меня заднюю дверь. Когда я скольжу по заднему сиденью, я слышу его пробормотанный ответ, но половина его теряется в дымке музыки и движения.
— …слишком сильно понравилось.
10
Я покачиваюсь на пятках, стоя на причале «Зимнего курорта». Сегодня прекрасный день. Солнце светит на меня с безоблачного неба.
Филипп должен скоро приехать.
На сегодня у него заказана экскурсия по запланированному маршруту. На этот раз это частная прогулка на лодке к одному из многочисленных затонувших кораблей вдоль побережья Барбадоса. Развалины уже давно отвоеваны у природы, и теперь это изобилующий коралловый риф. Гид разрешит нам поплавать с маской и трубкой над ним.
Ты не нервничаешь, говорю я себе. Я — это мой храбрый отпускной "я", которому не нужен плейлист со звуками леса, чтобы заснуть, и который ненавидит рутину и с головой окунается в любое приключение.
Еще через неделю я смогу вернуться к своему безопасному существованию, новому дому, работе и писательству в свободное время.
Ты не нервничаешь. Ты в предвкушении.
Но сколько бы раз я ни повторяла себе это, беспокойство не проходило.
Что-то изменилось вчера, в этом маршрутном такси, когда мы ехали по улицам Барбадоса в сторону рыбного рынка. Среди оглушительных ударов музыки сока и торопливо сделанных поворотов…
Мы соприкоснулись.
И это каким-то образом превратило Филиппа из простого человека, с которым я неожиданно развлекаюсь во время отпуска, в настоящего мужчину с большой буквы «М». Такого мужчину, о котором я не позволяла себе думать с тех пор, как закончилась моя помолвка.
Не то чтобы он воспринимал меня как женщину с большой буквы «Ж». А если и видит, то это что-то новое, и это может даже противоречить его собственным инстинктам. Ты одна из самых странных женщин, которых я когда-либо встречал, — сказал он во время нашего полуночного купания в бассейне. Это точно не может быть рецептом привлекательности.
Но хочу ли я, чтобы он испытывал ко мне влечение? Этот вопрос вызывает очередной всплеск нервов в моем организме. Это поставит крест на всем этом проекте "наслаждаться не медовым месяцем".
— Привет, — говорит чей-то голос.
Я вздрагиваю.
— О. Привет!
Филипп надвигает солнцезащитные очки и встает рядом со мной на причале.
— Ты мечтаешь?
— Да. Я часто так делаю, — говорю я, как полная идиотка. Я ни разу не задумывалась о своих привычках мечтать.
Но он кивает, как будто в этом есть смысл. Его глаза встречаются с моими, и, хотя он не улыбается, в его взгляде что-то есть. Что-то, что говорит о переполненном маршрутном такси и его руках на моем теле.
— Привет, — говорю я снова.
Его губы изгибаются.
— И снова здравствуй, Иден.
— Думаю, лодка уже здесь. Это та белая лодка с огромным двигателем? Твой организатор медового месяца не пожалел средств, не так ли?
Он опускает солнцезащитные очки, скрывая глаза от посторонних глаз.
— Ее специально попросили этого не делать.
— О, — говорю я.
Он направляется к лодке, а я следую за ним с пляжной сумкой на плече.
— Значит, работа адвоката так хорошо оплачивается? Наверное, я выбрала не ту профессию.
Он пожимает плечами.
— Платят хорошо, если ты отличный адвокат.
— Ну, извини меня, — говорю я с улыбкой. — Ты уверен, что на этой яхте хватит места для всех нас? Ты, я и твое эго?
Он хихикает. Звук теплый, и нервы возвращаются, переворачивая мой желудок.
— Будет тесновато, — говорит он, — но, думаю, мы справимся.
Наш гид проводит нас на борт лодки, которая явно была построена для скорости и комфорта. Я надежно укладываю свою сумку в маленькой каюте под палубой и поднимаюсь обратно.
Филипп уже там, сидит на скамейке. Его телефона нигде нет. В солнечном свете я вижу слабый намек на тень от пяти часов. Должно быть, он не брился сегодня утром.