Ускользающие тени - Лампитт Дина. Страница 24

Но все эти мысли сразу улетучились из ее головы, когда она с ужасом заметила, что не только король был свидетелем их свидания. Позади него чуть в стороне виднелась женщина в свободных длинных розовых панталонах, и ее рыжеватые волосы блестели под первыми лучами солнца. Значит, эта коварная незнакомка не появлявшаяся со времен январского снегопада, тоже встала еще до рассвета, чтобы успеть сюда!

У Сары промелькнула мысль, что незнакомку могли послать следить за ней – вероятно, ее нанял граф Бьют или даже сам король. Дрожа всем телом, девушка поспешила к открытой двери, ведущей в людскую, а оттуда к восточной лестнице, бросилась в свою спальню, не переставая думать, какими окажутся последствия событий сегодняшнего утра.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

После Рождества начался снегопад – такой сильный и быстрый, что вскоре Холленд-Парк и руины великолепных зданий оказались укрытыми самым прекрасным из покрывал. Аллеи и тропки были заметены снегом по щиколотку, ветви старых деревьев прогибались под белой пушистой ношей.

Снег пошел, когда Сидония возвращалась из Уилтшира, оставив позади таинственную деревушку Эйвбери и дом шестнадцатого века, где жили ее родители. К тому времени, когда она достигла предместий Лондона, снег валил все сильнее, и, когда она вставила ключ в скважину парадной двери дома в Филимор-Гарденс, дом оказался погруженным в тишину и сумерки. То, что обитатели дома разъехались на время праздника, только усиливало общее ощущение заброшенности.

Финнан отбыл в Ирландию накануне сочельника, а Дженни отправилась погостить к обладателю черной бороды, Максу, вместе со своими тремя детьми-подростками. Пара из Пентхауза, Руперт и Фиона Каррузерс-Грин, которые, как выяснила Сидония, пользовались квартирой от случая к случаю, а жили в большом доме в Сассексс, остались на праздники в деревне. Так что теперь, на несколько дней между Рождеством и Новым годом, дом остался совершенно опустевшим.

Борясь с чувством одиночества, Сидония с усердием предавалась своим упражнениям, играя до поздней ночи и зная, что она никому не помешает. Питалась она в основном в маленьком итальянском ресторанчике за углом, а затем спешила домой поболтать с Кэтти-Скарлатти, своим котом, для удобства именуемым Карлом. Кот был весьма признателен своей хозяйке за то, что она вернулась в Лондон и забрала его из пансиона.

На третий день одиночества Сидония начала понимать, как ей недостает присутствия соседей. Даже когда она не видела доктора или Дженни, ее как-то успокаивало сознание того, что они находятся рядом, этажом выше, и что к ним всегда можно подняться, особенно к Финнану.

– Хотела бы я, чтобы они вернулись, – сказала Сидония Карлу, приподнявшему одно ухо. Встав от инструмента, она прошла к застекленной двери комнаты и выглянула в сад.

Сад был завален снегом, почти скрывавшим даже огромный снежный шар, который Сидония слепила для забавы и оставила посреди лужайки. Ее захватило внезапное желание пройтись, глубоко вдохнуть острый морозный воздух, побегать и пошалить в этом белом великолепии. Непереставая жалеть о потерянном времени, Сидония надела шапку, пальто и шарф и поспешила в Холленд-Парк.

Парк был совершенно пуст – очевидно, непогода заставила людей сидеть взаперти. С волнующим чувством собственника Сидония пробралась через запорошенную снегом ограду и обошла вокруг развалин некогда прекрасных строений. Вспоминая ночь, когда особняк был ярко освещен, а в окнах виднелись тени несуществующих призрачных танцоров, Сидония решила теперь, когда вокруг было тихо, что она просто ошиблась, подверглась обману зрения, вызванному утомлением после концерта. Однако отдаленная частица ее мозга, к которой она нечасто обращалась, поскольку начинала побаиваться ее, ясно говорила, что никакой ошибки быть не может, что она действительно видела то, чему невозможно дать разумное объяснение.

Повернув в сторону от дома, Сидония побрела по северной лужайке в направлении аллеи, с трудом узнавая эти места под толстым слоем белых хлопьев. Вокруг аллеи деревья росли более густо, чем она помнила, их стройные ряды вздымались по обеим сторонам, снежные шапки сваливались с их ветвей, когда Сидония случайно задевала их. Снег совершенно изменил местность, и Сидония была готова поклясться, что прежде не видела в парке подобной аллеи. Внезапно она застыла на месте, пораженная открывшимся перед ней зрелищем.

Обсаженная деревьями аллея привела к круглой лужайке, на которой стояли две каменные скамьи и статуя. Хотя в этом не было ничего странного, Сидония широко раскрыла глаза, разглядев стоящих на поляне людей. Среди них была девушка с портретов Джошуа Рейнольдса и еще трое детей, которые тоже казались ожившими картинами старинных художников. Сознание того, что время вновь повернуло вспять, что призраки прошлого появились перед ней как живые, наполнило Сидонию опасениями. В то же время она с удовольствием наблюдала, как двое мальчиков и две девушки постарше весело играют в снежки. Внезапно издалека донесся крик, и Сидония поняла, что девушка, которая преследовала ее с тех пор, как она впервые оказалась в Холленд-Хаусе, не только заметила ее, но и бросилась в погоню. Удовольствие сменилось страхом, и Сидония побежала прочь.

Ее опять охватило ощущение ночного кошмара, ибо, как и прежде, местность вокруг совершенно изменилась. Впереди лежали поля и парк в белой зимней драпировке. Казалось, сама земля предала ее, спрятав из виду знакомые аллеи и повороты. Она попалась в ловушку другого века, спотыкаясь и падая в глубоком снегу, который словно готов был похоронить ее заживо. С испуга Сидония потеряла равновесие, зная, что преследовательница уже настигает ее, и повалилась в коварный мягкий сугроб.

Минуту-другую она лежала, задыхаясь, с колотящимся сердцем и звоном в ушах. Затем неподалеку послышался шум детских голосов, и Сидония поняла, что, несмотря на всю невозможность этого, призраки настигли ее. Однако когда она подняла голову, стирая слезы с застывших щек, то увидела только стайку школьников в теплых шапках и варежках, с азартом играющих в снежки. Чернокожий малыш, по-видимому, самый дружелюбный из всех, подошел к ней.

– Вам плохо? – спросил он.

– Нет, спасибо, – с облегчением вздохнула Сидония. – Я просто споткнулась, вот и все.

Он попытался помочь ей встать, но сам повалился в снег, визжа, как от щекотки. Его черное личико выглядело очень потешно на фоне снега. Смеясь и барахтаясь, он поднялся на ноги одновременно с Сидонией.

– Вам лучше пойти домой, – серьезно посоветовал он. – В вашем возрасте не стоит валяться в снегу.

Сидония рассмеялась, но тут же острое чувство облегчения от того, что она вновь оказалась в привычной реальности, так ошеломило ее, что слезы выступили на глазах.

– Вы ушибли колено? – одновременно смущенно и сочувственно спросил чернокожий мальчуган.

– Да, но скоро все будет в порядке. Возьми, это тебе к Рождеству. – Она протянула ему монету, вынутую из кармана пальто.

– Мама не велела мне брать деньги у незнакомых людей.

– Но я уже знакомая – ты же помог мне встать. – Сидония пошла прочь прежде, чем мальчик смог ответить ей.

Даже в безопасности квартиры ее смятение от недавнего события так и не улеглось. Теперь Сидония была вынуждена, наконец, признать: то, что она пыталась приписать снам или галлюцинациям, больше невозможно объяснять таким образом, что это были подлинные психические явления, в которых она видела Холленд-Хаус и его обитателей из другого века. Сама мысль об этом вызвала неподдельный ужас. Сидония не могла понять, почему ей, никогда в жизни не видевшей ни единого привидения, вдруг было позволено узреть такие чудеса, настоящее эхо прошлого.

Отчаянно стараясь взять себя в руки, Сидония взглянула на часы, чтобы выяснить, сколько времени продолжалось ее пребывание в прошлом. Она покинула квартиру через несколько минут после полудня, сейчас же на часах было уже четыре. Ей показалось, что она отсутствовала всего несколько минут, в действительности же времени прошло гораздо больше. Она сделала запись об этом с обратной стороны дневника.