Счастливые девочки не умирают - Кнолл Джессика. Страница 35

На переменках я всюду искала Оливию. Даже заглянула под дверцу «ее» кабинки в туалете. Напрасно – Оливия как сквозь землю провалилась. Чтобы поймать ее во время обеденного перерыва, придется прийти в столовую пораньше, пока остальные не набежали. Впрочем, Оливия первой появлялась за столом – по той простой причине, что никогда не стояла в очереди в буфет.

Она сидела на своем обычном месте и жевала желейные конфеты, предварительно растерзав их на кусочки. В уголке губ виднелся сизый кровоподтек. Мне стало плохо. Но не от того, как жестоко поступил с ней отец. Нет. Мне было четырнадцать, и я не умела сочувствовать. Этот кровоподтек предвещал мои похороны.

– Лив? – пробормотала я в надежде, что она смягчится, услышав свое прозвище.

– Мм? – произнесла она, тихо и совершенно безадресно.

– Извини за то, что было в субботу, – произнесла я, присаживаясь рядом. Вспомнив о том, что сказал Дин, я добавила: – Нельзя мне курить после того, как напьюсь. У меня сносит крышу.

Оливия подняла глаза и улыбнулась такой отрешенной, потусторонней улыбкой, что она по сей день снится мне в кошмарах.

– Все нормально, – глухо сказала она и коснулась неумело замазанной «тоналкой» ссадины на моей щеке. – Мы квиты.

– Так вот где ты ошиваешься, Финни! – Рядом со мной возник Дин. Он тяжело уронил на стол поднос, забитый сэндвичами, чипсами и банками колы. – Что за дела? Я думал, мы поладили?

– Ты сейчас о чем? – не поняла я.

– Меня вызывали на ковер, – загрохотал он и, обращаясь к группе сочувствующих, собравшихся вокруг стола, сообщил, что ему сделали втык по поводу одного «инцидента», из-за которого он, вероятно, будет отстранен от финальной игры на этой неделе. Его прихлебатели возмущенно загомонили.

– Что за бред, – закипятился Пейтон, а Лиам в негодовании закачал головой, хотя вообще не играл в футбол.

– То есть меня допустят, – буркнул Дин, – если до тех пор ничего не произойдет.

(Надо было сказать ему: «Какие проблемы? Просто постарайся никого не изнасиловать в ближайшие два дня».)

Дин бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Я думал, мы друг друга поняли.

– Я тут ни при чем, – пискнула я.

– Разве ты не была сегодня у директора? – не унимался Дин.

– Я не собиралась к нему идти. Меня вызвали, – оправдывалась я. – Он и мистер Ларсон. Что мне оставалось делать?

– А с чего они решили тебя вызвать, если ты ничего не говорила? – подозрительно сощурился Дин.

– Не знаю, – беспомощно промямлила я. – Может, они что-то заподозрили?

– Что заподозрили? – Дин зашелся недобрым смехом. – Тоже мне, телепаты, копперфильды недоделанные! – Он скрестил руки на груди под дружный гогот сочувствующих. Я бы тоже рассмеялась, не будь это камень в мой огород. Было что-то разоружающее в том, что Дин знал, кто такой Дэвид Копперфильд и так бесцеремонно о нем отзывался. – Вали отсюда, Тифани. Иди подлижи мистеру Ларсону.

Я обвела глазами сидящих за столом. На лицах Оливии, Лиама и Пейтона поигрывали подлые ухмылочки. Хилари и вовсе от меня отвернулась.

Я вышла из нового крыла столовой, приметив у выхода памятную табличку: «Семейство Бартон, 1998 год».

Я рассчитывала, что после всего происшедшего мистер Ларсон не станет гонять меня на тренировке, однако он был суровей обычного. Я единственная не пробежала «километровку» за положенное время, и из-за меня вся команда наматывала круги вокруг стадиона. Мне хотелось его придушить. На растяжку я не осталась, хоть мистер Ларсон и предупреждал нас, что без нее мышцы станут деревянными и перекачанными. Он окликнул меня, но я сказала, что меня ждет мама, и ушла.

Домой я, как правило, возвращалась на поезде, но в тот день мама действительно заехала за мной, чтобы отправиться на распродажу в торговый центр.

Я никогда не принимала душ в школьной раздевалке. Там никто не мылся – из брезгливости. В тот день мне пришлось сделать исключение, чтобы не примерять новенькие пальто прямо на пропотевшую форму. Быстренько ополоснувшись водой, застоявшейся в трубах с незапамятных времен, я обернулась полотенцем и, ковыляя по немытому полу на наружных краях стоп, пошла к своему шкафчику. Зайдя за угол, я увидела Хилари и Оливию. На физкультуру они не ходили, и я впервые видела их в раздевалке.

– Что вы тут делаете? – спросила я.

– Привет! – Грудной голос Хилари показался мне бодрей, чем обычно. Ее крашенные в рыжий волосы были закручены в пучок на макушке, из которого, как зубец королевской короны, торчала сухая, негнущаяся прядь. – А мы как раз тебя ищем.

– Меня? – приподнято переспросила я.

– Тебя-тебя, – вступила Оливия. В холодном, как будто больничном, свете ее нос казался засиженным мухами. – Ты сегодня… кхм… занята?

«Для вас – конечно, нет», – пронеслось у меня в голове.

– Мы с мамой собирались в магазин. Но я могу перенести.

– Не стоит. – Оливия нервно взглянула на Хилари. – Не переживай, значит, в другой раз.

Она отвернулась и направилась к выходу. Я запаниковала.

– Серьезно, я могу все отменить, – крикнула я вдогонку. – Просто договорюсь с мамой на другой день.

– Не переживай, Тиф, – бросила Хилари, показав мне свой самурайский профиль. В ее инопланетных глазах мелькнуло что-то похожее на жалость. – В другой раз.

Они поспешили прочь. Черт. Черт! Не надо было так напирать. Я их спугнула. Спешно одевшись, я с ожесточением принялась расчесывать мокрые волосы.

В ожидании мамы я уселась на обочину. Внезапно к моим ногам упал рюкзак Артура, а следом за ним тяжело присел рядом и сам Артур.

– Здоров, – сказал он.

– Привет, – смущенно ответила я. Мы уже давно не разговаривали.

– Ты как? Держишься?

Я искренне кивнула. Внезапная встреча с Оливией и Хилари вдохнула в меня надежду.

– Точно? – Артур прищурился на солнце через основательно и будто бы нарочно захватанные стекла очков. – Потому что ходят слухи.

– Какие слухи? – спросила я, повернув к нему голову.

– Ну, какие, – пожал он плечами. – Вся школа жужжит о пьянке у Дина. О том, как тебя валял Пейтон. И Лиам. И Дин.

– Спасибо, что никого не забыл, – буркнула я.

– И про утреннюю таблетку тоже всем известно, – прибавил он.

– Господи Иисусе, – вздохнула я.

– А еще все считают, что ты подложила свинью Оливии, потому что приревновала к ней Лиама.

– Серьезно? – Я повесила голову между коленями. Мокрые волосы змеями обвили мои руки.

– А это правда? – спросил Артур.

– А никому не интересно, откуда взялось вот это? – И я ткнула пальцем в расцарапанную щеку – после душа я даже не стала замазывать ссадину тональным кремом.

– Упала? – дернул плечом Артур.

– Ага, – фыркнула я. – А Дин меня подхватил.

На площадку вплыл мамин красный «бумер». Он торчал, как перст, в окружении солидных черных и серебристых джипов и седанов. Мать Тифани Фанелли водит красный «БМВ», как заправская шлюха, как же иначе, ведь блядство у нее в крови.

– Мне пора, – бросила я.

Следующее утро выдалось ясным и морозным. Осень развернулась во всю силу, и я с радостью надела новый черный бушлат, который мы купили накануне. Правда, на него не было скидки, но маме так понравилось, как элегантно он на мне сидит, что она не стала раздумывать. У нее не хватило наличных, и часть покупки она оплатила кредитной картой, велев ни слова не говорить папочке. Я передергивалась каждый раз, когда она называла его «папочкой».

По дороге в школу меня переполняли радужные надежды на то, что Хилари и Оливия все-таки не списали меня в утиль. Я выглядела «элегантно», и в воздухе витало что-то многообещающее.

Очутившись в стенах школы, я ощутила какую-то незримую пульсацию. В коридорах царило небывалое оживление. Возле дверей в комнату отдыха, предназначенную только для «начинашек» и старшеклассников, собралась толпа, состоявшая в основном из учеников средних классов, вход которым был заказан. Все они вытягивали шеи, силясь что-то разглядеть.