В эльфийской резервации (СИ) - Бунькова Екатерина. Страница 21

- Вы можете быть кем угодно, - уже оседлала коня уверенности Аня. – Однако документики предъявите, пожалуйста.

Дядька покраснел, потом побагровел, но все-таки кивнул кому-то в толпе. Рыжеволосый мальчуган чуть помладше Игоря подскочил и умчался прочь. Повисла неловкая пауза. Народ с интересом зашушукался, переводя взгляды с одного на другого противников. Ане вдруг резко приспичило изучить, в каком состоянии ныне ее многострадальная обувь. А еще очень захотелось что-нибудь ненавязчиво засвистеть, но свистеть она не умела.

- А где Володимир? – почти ровным голосом спросил мужчина, пытаясь заполнить паузу и вернуть контроль над ситуацией. Похоже, паузу в официальном разговоре он тоже счел неуместной и попытался показать себя более воспитанным, чем собеседница.

- Умер, - мстительно-коротко сказала девушка.

- Жаль. Хороший был человек, - сказал мужчина, и в воздухе отчетливо прозвучало недосказанное «в отличие от вас».

Они снова замолчали. Аня, теребя пальцами ремень сумки, разглядывала собеседника. Тот занимался тем же, только руки держал ровно. И оба были недовольны тем, что наблюдали перед собой. Абориген видел мнящую из себя неизвестно что выскочку из Города, невоспитанную и наглую, в плохо сидящем кителе и бежевых туфлях не по уставу. Аня же видела лысеющего мужика, тщетно пытающегося замаскировать проблему косичкой посередь башки, подтягивающей остатки волос с обеих сторон на поблескивающую под солнцем плешь. Ей неприятны были одрябшие веки, слишком полная нижняя губа и раздвоенный подбородок. Но куда более неприятным был контраст между ним и его соплеменниками: похоже, жиром натирались не все лесные жители, и для умывания «большой шишки» вода все-таки находилась. А еще для него нашлась и яркая одежда с богатой вышивкой. Впрочем, присмотревшись к последней, Аня обнаружила вместо серебра и золота дешевый люрекс и чуть не прыснула со смеху. Похоже было, что не только индейцам свойственно продавать земли за бусики, но и эльфам плоды своих трудов – за блестяшку из пластика и фольги.

Заметив, что гостью насмешил его наряд, мужчина поджал губы и демонстративно окинул взглядом ее голые ноги. Но Аню это не смутило: во-первых, юбка была не мини, а суровой военной длины и ширины, а во-вторых, ноги у нее были красивые, и стесняться их было совершенно незачем.

Пока шла война взглядов, вернулся быстроногий гонец – судя по характерному излому бровей, сын или брат мужика в люрексе (а может, и внук, кто их разберет этих долгожителей). Он остановился сначала подле старшего эльфа, дожидаясь инструкций, а после величественного кивка подбежал и к девушке. Вытянул вперед руки с туго скрученным потемневшим свитком, почтительно склонил немытую голову. В волосах у него явно что-то копошилось: похоже, банальнейшие вши.

Девушка не без некоторой брезгливости взяла засаленный лист и развернула его. Вид у документа был такой, будто он может разорваться или вовсе рассыпаться от любого неаккуратного движения. Цвет бумаги даже в середине был как у подгоревшего печенья, чернила же, напротив, выцвели и почти слились с фоном. В двух местах наличествовали протертости, края же размахрились до невозможности и от прикосновения попросту разваливались, оставляя крошки на перчатках.

- Эм-м, - протянула девушка, разглядывая документ: никакой фотографии там, разумеется, не имелось, только нечитаемый текст, написанный чернилами от руки, и старинная печать внизу. Качнув бумагу так и этак, Аня совсем уже было настроилась задать глупый вопрос, когда Игорь зашептал из-за плеча:

- Это справка времен первых Романовых. Брось каку. В смысле, верни хозяину, пока она не развалилась и нас не обвинили в порче имущества. Я тебе и так скажу, что перед тобой Эрдал VI Змееборец – старейшина клана Полной луны.

- Кхм, - выразила Аня все эмоции в одном коротком звуке и протянула бумагу обратно. – Товарищ Змееборец, вам пора обновить документ. Обратитесь в МФЦ, что ли. Могу погуглить адрес ближайшего.

Игорь хрюкнул у нее за спиной, сдерживая смешок.

- Теперь-то я могу получить мой груз? – сквозь сжатые зубы спросил раздраженный Эрдал Шестой, не оценив ее щедрость.

- Эм-м… Да, конечно, - смутилась Аня и отступила в сторону. Микола, уже раскрутивший проволоку и снявший мешок, сунул старейшине слегка растрепанный за время пути дуб. Подумал немного, ухватился за поломанный туесок и разорвал его, будто бумажный кулек, окончательно освободив растение. Остатки земли просыпались на траву. Похоже, с тех пор, как они вынесли деревце из дома, оно не подросло ни на ноготок и вообще вело себя так, как и полагается нормальным деревьям. «Курьеры» переглянулись, одновременно оценив этот факт. Игорь пожал плечами: даже он не знал, что это было. Так что рассказывать об инциденте с бешеным дубом старейшине они на всякий случай не стали, тот и так выглядел донельзя раздраженным.

- Разве можно перевозить такое взрослое растение без земляного кома? – ворчал он, осматривая ветви и корни, местами обломанные. – Зачем вы вообще вынули его из почвы?

- Когда мы его грузили, все так и было, - Аня сложила руки на груди, не желая отвечать за чужие косяки.

- Совсем эти Озерные опустились, - покачал головой старейшина, передавая деревце помощнику и переводя стрелку своего гнева на другой объект. – Забыли, как родной лес растить. Хорошо хоть, не забывают долгов: раз в году по-прежнему возвращают по одному ростку. Вы вот, Агнесса Марьямовна, наверняка не знаете эту историю, как мы уходили из разрушающегося мира?

Аня не знала, но спрашивать не стала: подобную историю гораздо приятнее было бы послушать от того же Игоря, нежели от высокомерного аборигена в люрексе. Впрочем, старейшине, похоже, очень хотелось поделиться воспоминаниями, так что пришлось все-таки его выслушать.

- Клан Полной луны отдал жизни сотен своих лучших мужчин, чтобы спасти хоть часть нашего наследия: летописи, пророчества и – самое главное – семена священных деревьев, - принялся с жаром рассказывать он. - А Озерные жители просто бежали в ужасе, ни о чем не думая. Только представьте: они провели через разломы больше двух тысяч человек, но не прихватили с собой ни одного семечка! Старейшина Мороз в тот день совершенно потерял голову от страха и обрек свой клан на медленное угасание и вырождение: физическое и моральное. Подумать только: их потомки живут среди людей и даже заключают с ними браки. Они режут себе уши и вместо истории своей родины изучают какие-то глупости в местных школах.

Начало монолога явно предназначалось девушке, но зато финал его был обращен к соплеменникам и встретил бурную реакцию: из толпы послышались осуждающие выкрики, люди закивали и принялись обсуждать «падение» соплеменников друг с другом. Аня же благоразумно промолчала, понимая, что ее точку зрения тут вряд ли кто-то поддержит: будь она вправе решать, тоже бы первым делом спасала людей, а не вещи – и чем больше, тем лучше.

- Мы тогда отдали Озерному клану больше пятидесяти семян, - снова обратился Эрдал к девушке. – Но им даже расплатиться было нечем. Пришлось взять со старейшины Мороза обещание, что они будут отдавать по одному ростку в год, когда деревья начнут плодоносить. В этом году они, кстати, что-то припозднились: лето на дворе, а они только-только прислали росток. Да и какой росток: двухлетний саженец! Видно, окончательно разучились ухаживать за родным лесом, так что в этом году ни одно семечко не проросло. Позор.

- Позор! – многоголосо согласилась толпа.

- Но нам же лучше, - вдруг улыбнулся Эрдал, разворачиваясь к соплеменникам. – На один год меньше труда. Мы-то умеем заботиться о священных деревьях, верно я говорю?

- Верно! – тут же поддержал его народ.

- Так восстановим же реликвии прошлого! – как на митинге, громко потребовал старейшина. – Да прорастет священный лес на этих бесплодных землях. Да восстанет из праха величие наших предков. Давайте же посадим в землю эту крошечную надежду на счастье наших детей. Вперед, на новую плантацию!