Убийца для Пономаря - Ширянов Баян. Страница 65

Становилось все хуже. С каждым днем. С каждым часом. Неощутимый Дарофеев творил свое черное дело, срывая с людей штуковины и вешая свои, после которых ни о каком послушании не могло быть и речи. От этих событий ГУЛ впал в апатию. Руки опускались. Делать ничего не хотелось.

А подлый москвич залетал в институт как к себе домой, везде шастал, разыскивая его, Главного Управляющего Людьми. Да, какого теперь главного и какого управляющего? Остались одни лишь мечтания о счастье для людей. О том, как они могли бы жить, если бы не было преступников, войн, убийств...

Но на пути воплощения идей ГУЛа встал Дарофеев.

Непонятно почему, но этому человеку был мил тот бардак, который творился в стране и это приводило ГУЛа в недоумение.

Единственным желанием, которое довлело над ним, было замаскироваться, спрятаться так, чтобы его никто не нашел.

Особенно Дарофеев.

А сегодня... Как только ГУЛ вынужден был на секунду отвлечься от меланхолических раздумий и нейтрализовать очередную партию недоумков, принявшихся обстреливать Институт, как появился Дарофеев. Хорошо, что москвич ничего не понял и инкогнито было сохранено. А если бы ГУЛ не захотел спрятаться? Тогда – все. Пропала бы последняя надежда.

Дарофеева надо было уничтожить. Но как? Найти его не представлялось возможным. Не расставишь же на всех московских углах глаза и уши?.. Но эта идея приглянулась ГУЛу и он вяло пожелал, чтобы все, кто встретил бы Дарофеева, тут же сообщал об этом. А, если предоставлялась такая возможность, и проследил бы за ним...

Сев на койку, ГУЛ несколько раз подпрыгнул на ней. Пружины отдались протяжным звоном, но это не вернуло былого хорошего настроения. Оставались два варианта. Или сидеть и ждать, когда же Дарофеев раскусит его, или бежать. Но куда? Без денег, одежды... Впрочем, все это при его способностях проблемой не было, главным вопросом было, как же жить в этом мире, за институтскими стенами? То, что можно найти в головах других людей, их житейский опыт, – это, конечно хорошо, но он же их личный. Кто знает, как обойдутся в этом мире с ГУЛом?.. Предаваясь невеселым раздумьям, ГУЛ сам не заметил как заснул до ужина.

Глава 31

Весь предыдущий день Николай Андреевич посвятил делам. Его доверенные люди контролировали прибытие партии оружия, а он контролировал их. У директора одного из борделей возникли сложности с милицией, и Корню потребовалось около часа сидеть на телефоне, чтобы все утрясти. Наконец, под вечер, появилась еще одна проблема. Банда гастролеров попыталась взять кассу казино. Их безжалостно перестреляли, но у одного из бандитов на запястье оказалась вытатуированная шипастая рыбка. Это значило, что наркомафия Рыбака все еще существует и приступила к активным действиям по накоплению капитала. Это сообщение тоже требовало немедленных действий, и Репнев по криминальным каналам стал искать контакта с Рыбаком.

Сегодня же никаких дел, которые нельзя было бы отложить, не намечалось, и Николай Андреевич решил посвятить день рыбалке. Взяв с собой двоих телохранителей, мафиози с раннего утра поехал на водохранилище. Каждому из охранников досталось по удилищу, сам же Корень ловил на несколько спиннингов. Клев был плохой и Николай Андреевич задремал.

Пробуждение оказалось не из приятных. Репнева грубо потрясли за плечо. Он удивленно открыл глаза, готовый обматерить своих телохранов за халатное исполнение обязанностей, но ему в лицо тут же сунули синее удостоверение.

– Святослав Константинович Уходящий, подполковник Государственного Разведывательного Управления, старший следователь Отдела по борьбе с политическим терроризмом. – Представился незнакомец. За ним стояло несколько здоровенных лбов, а надежные охранники Корня валялись на пожухлой траве, не подавая признаков жизни.

– Николай Андреевич Репнев, если не ошибаюсь? – Продолжал суровый гэрэушник. Он сразу не понравился мафиози. И ведь совсем недавно он слышал эту странную фамилию. Но где?

– Положим. – Корень встал. – А могу я узнать по какому праву вы так обходитесь с моими помощниками? Проигнорировав это вопрос, Уходящий сурово спросил:

– Не могли бы вы проехать с нами?

Вопрос был явно риторический, но Репнев не желал покидать это место, о чем прямо и заявил:

– Я занят и не могу. Точнее не желаю! Вам все ясно, подполковник?

– Я вынужден настаивать. – Упрямо проговорил Святослав Константинович. – И не вынуждайте нас на применение других мер воздействия...

– Да у тебя права такого нет! – Взорвался мафиози. – Один звонок – и слетят твои погоны!

На это Уходящий не стал отвечать.

– Взять. – Коротко бросил он и Николай Андреевич почувствовал, что ему заламывают руки. Мафиози попытался высвободиться, но ему в лицо прыснули какой-то дрянью из газового баллончика и Репнев потерял сознание.

Очнулся он только в Москве. Николай Андреевич обнаружил себя скованным наручниками и сидящим на прочном железном стуле. Корень тут же попытался привстать, но чей-то голос сзади сообщил:

– Этот стул приварен к полу. Так что не советую... Мафиози повернул голову и увидел Уходящего. Подполковник сидел за столом и изучал какое-то пухлое дело.

– По какому праву?!.. – Возмущенно рявкнул Репнев.

– Не ори, – Лениво отмахнулся следователь. – Мне от тебя нужно немного. Только скажи, где скрывается твой дружок... И все... Я тебя отпущу...

– Ты, падаль, мне не тыкай! – Николай Андреевич отвернулся и говорил так грозно, как только мог. – Я тебя сгною! Парашу у меня будешь лизать!

– Да не пугай, ты. – Миролюбиво молвил Святослав Константинович. – У меня и пострашнее тебя раскалывались. Так будешь говорить?

– Хрен тебе в гузно!

– Хорошо.

Невозмутимость подполковника выводила мафиози из равновесия. Ему хотелось вскочить, начистить тому морду, чтобы знал, как связываться с ним, Корнем.

– Будем считать, что на уговоры лимит времени исчерпан. Будем применять другие способы... – Горестно вздохнул Уходящий и Николай Андреевич услышал, как где-то за спиной затрещал звонок. Звук был неприятный, бил по зубам, но то, что увидел Репнев после него, оказалось неприятным в двойне. В комнате возникли два мордоворота. Один из них расстегнул “браслеты”, Корень тут же рванулся, и немедленно получил затрещину, от которой в ушах зазвенело еще противнее чем давешний сигнал.

– Не рыпайся, симпатяга... – Пробасил здоровяк. – А то мы норму перевыполним... – И он рассмеялся гукающими звуками.

– А на счет времени, дорогой Николай Андреевич, не беспокойся. У моих ребят впереди весь день... До вечера ведь тебя не хватятся... – Сказал следователь, когда Репнев был уже в дверях. – Так что – подумай... Зачем тебе знакомство с этими мальчиками?..

– Пошел к... – Зашипел Корень, но договорить ему не дали. Громила ударил мафиози по губам:

– Не порти моего друга! При нем материться вредно...

Корня повели пустыми коридорами. Спустили на лифте в подвал. Там оказался конец маршрута – помещение с железной дверью, за которой почти пустая комната. В ней было всего два стула и свисающие с потолка и тянущиеся по полу цепи. Пресекая всякие попытки сопротивления, палачи раздели Николая Андреевича по пояс, обрядили в ножные кандалы, подвесили за руки. Высота цепей оказалась такова, что Репнев мог стоять лишь на цыпочках.

В руках громил появились полотенца. Они обильно намочили их в ржавом умывальнике, торчащем из стены, подошли к мафиози.

– Ну, дорогой, где Дарофеев? – Спросил один из палачей и хлестнул Корня полотенцем по ребрам. Второй тут же ударил с другой стороны. В глазах Николая Андреевича потемнело одновременно от боли и от гнева.

– Поищи... – Смысл фразы Репнева сводился к тому, что наиболее вероятным местонахождением этого человека служат прямые кишки мучителей и чтобы они поискали его именно там, причем употребили для этого свои мужские достоинства, за которые означенный Дарофеев их покусает.