Кодекс Крови. Книга Х (СИ) - Борзых М.. Страница 47

Серв поклонился и отправился выполнять указания.

Серв раздумывал над выданным заданием, невольно сравнивая отца и сына Ирликийских. Одного называли Ангелом, а второй был Змеем. Первый получал удовольствие от пыток, второй убивал быстро, имея собственные понятия чести и не желая уподобляться маньяку. Но и первый и второй не были благочестивыми овечками.

Обагрить собственные руки в крови они не боялись. В Орденах никогда не было периода смены власти. Дюжина спасителей существовала всегда, сколько помнил себя Серв. Да и религиозные книги древних эпох тоже были однозначны. Главы Орденов прибыли в этот мир защитить его жителей от прорывов скверны.

Но если отбросить слепую веру и сравнить устройство орденов хотя бы с пустынниками, то выходило, что власть находилась в руках религиозной и военной верхушки. Аристократии, как таковой, не существовало, её по праву силы заменила каста паладинов. Но и здесь имели значение личная сила и давным-давно сформировавшаяся система взаимоотношений между паладинами и главами орденов.

Дюжина спасителей требовала беспрекословного подчинения и добивалась его любыми способами. Возможно, выбранная Трайем модель управления «кнута и пряника» верна. Осенить благодатью и тут же напомнить, кто главный. Тем более, что он один стоил нескольких глав Орденов точно, а то и всей дюжины.

Что ж… клятва нерушимая и искренняя, значит, он будет с Трайем до конца, особенно после того, как тот спас его дочь.

Кречет негодовал. Последнее время тотем правящего рода Российской империи был весь в делах и заботах. Мало того, что этот мальчишка Мангустов посмел присвоить себе его адамантий, так он ещё и поклялся в случае смерти разделить божественный метал между всеми богами! Неслыханно!

Но не зря Кречет живёт свои сотни тысяч лет. Адамантий практически разумен. Он вполне может как поглощаться, так и выделяться из организма волей владельца. Да, убить Мангустова не выйдет, но это не значит, что нельзя прижать его через кого-то из родных и близких, ради кого он в лепешку расшибётся и даже вернёт адамантий.

Пока же у строптивца именем императора национализировали его тонкое место, лишив сопляка его основных заработков.

Второй занозой в репутации Кречета стало явление неизвестных соперников и снятие проклятия с души Отступницы. Уловив след связи с кем-то из местных богов, Кречет принялся сличать отпечатки божественной силы. Работа предстояла долгая и кропотливая. Большинство тотемов, имеющих хотя бы один род в Российской империи, без проблем предоставили свои отпечатки. Но не этот серпентарий. Неизвестно, кто был инициатором, но они объявили бойкот! Все змеюки и иже с ними от него шарахались, обвиняя в превышении полномочий, и отказывались сотрудничать.

Вообще-то формулировка звучала менее культурно и более экспрессивно, но общий смысл боги свели именно к «превышению полномочий». Они попросту ушли из обители богов, не желая вступать с Кречетом в малейший диалог. Для него это было красной тряпкой. Абсолютно ведь понятно, что след незнакомки совпадёт с кем-то из рептилий, раз те вдруг решили сколотить коалицию и скрыться.

Тут уже и Мангуст по-тихому начал подливать масла в огонь с национализацией тонкого места и ущемлением его последователя.

Ну ничего, если он правильно помнит, то одним выстрелом сможет убить двух змей сразу в одном лице. Кто там была невеста у Мангустова, Коброва? Что ж… Придётся кому-то прищемить хвост. Но самому светиться нельзя. Незачем провоцировать ещё больший негатив. У него есть, кому поручить это дело.

— Инари, милая, не хочешь ли прогуляться на тропический остров на выходные?

О том, что первое веретено вернулось вместе с адресатом мне доложили комары. Не знаю, как умудрился организовать службу Маркус, но семь с половиной десятков человек ему хватило даже на то, чтобы поставить наблюдателей в сторону пустыни и Обители.

«Михаил Юрьевич, здесь неустановленные лица приближаются к объекту „Обитель“. Задержать?» — напрямую обратился один из наблюдателей.

«Не стоит, могут не так понять. Я сам встречу».

В Обитель я ушёл проколом в ипостаси эрга. Переноситься в таком виде навстречу умелому магу крови было чревато. Спустя пять минут я стоял у привратного камня. За моей спиной, переливаясь всеми цветами радуги, мелькал Радужный щит. За ним сиротливо проглядывал Щит крови. Когда я ставил защиту на Ольгу и Исабель, то слегка не рассчитал. И теперь оба щита были непреодолимы без моего допуска.

— Ещё скажите, что в обители засели святоши, и это точно будет полный ***! — выругался первый гость, ни к кому конкретно не обращаясь и вставляя ладонь в привратный камень для получения допуска.

— Два щита лучше, чем один, — пожал я плечами, наблюдая, как гость сдаёт образцы крови для пропуска. Мне же часть этих образцов необходима была для просмотра памяти крови и решения — выдавать или не выдавать пропуск. Поскольку нынешняя защита была запитана на мою кровь и силу, то и обращался Привратник ко мне за дополнительным разрешением, подтвердив личность гостя.

Итак, передо мной стоял Жан, маг крови примерно седьмого уровня Башни крови со специализацией призывателя. Возраст его давно и уверенно перевалил за две тысячи лет, но выглядел он лет на восемнадцать-двадцать. Этакий шалопай с тонкой бородкой и усиками, смоляными волосами и субтильным телосложением. М-да, а внешность обманчива.

На руке у него висел алый плащ, которые были приняты у магов крови Обители, когда они проживали на территории альма-матер. Прибыл Жан, что интересно, не для удовлетворения собственных амбиций, а из чистого интереса. Он полторы тысячи лет не был в Обители, устал от постоянных путешествий и решил откликнуться на мой призыв.

— Добро пожаловать в Обитель Великой Матери Крови, брат Жан. Я Трайодасан, можно просто Трай, — протянул я магу руку для обмена рукопожатиями.

— Оу! — протянул маг, пожимая мне руку. — Я о тебе наслышан. Твоя история наделала много шума совсем недавно. Как же, самый молодой возвысившийся! Крут! Что тут у вас произошло?

— Предательство, героизм, месть, реинкарнация, много чего. Всё так в двух словах и не описать.

— А я никуда не спешу, — улыбнулся Жан. — К тому же… — он тончайшей иглой наколол на ладони незнакомый конструкт. Стоило капелькам крови выступить, конструкт замкнулся, и на ладони появилась самая настоящая белочка с бутылкой чего-то тёмного и явно высокоградусного, — … я тут кое-чем увлекся на досуге. Пойдём продегустируем и побеседуем. Нас же пропустят?

— Пока вся система безопасности держится на мне. Пропустят.

— А как же Сердце Обители? Я слышу ток крови в твоём сердце…

Я указал на накопитель с серебристыми прожилками:

— Я отдал кое-что более ценное: жизнь, кровь, два вида магии и не только.

— И при этом не переродился и не потерял в уровнях… Любопытно.

Мы прошли внутрь Обители. Нас ждала долгая беседа.

Время близилось к закату. Я стоял на всё том же парапете, но теперь уже в компании Тэймэй, Светы, Агафьи и Ольги в чёрно-белых плащах с символом солнца на спине. В таких же плащах стояла их защита из комаров.

Известие о возращении легионов и гибели дюжины спасителей вызвало волнения в народе. Сотни и тысячи людей из окрестных городков и деревень стекались к резиденции Ордена Рассвета в Ирликии в надежде получить утешение и хоть немного ясности.

Человеческое море шумело у стен резиденции, набегая волнами. Коробки одиннадцати легионов стояли чуть вдали. Стараниями Серва смогли отыскать недобитые остатки его легиона. Сейчас двенадцатый легион представляло едва ли пять сотен опустошённых орденцев. Но они стояли с гордо поднятыми головами, не боясь смотреть в глаза людям. Они не предатели, они выполняли свой долг до конца.

Среди оставшихся в живых легионеров большинство поглядывало в мою сторону с благоговейным страхом.