Химера (СИ) - Волков Виктор Александрович. Страница 54

— Шкатулка. — мягким, тихим голосом сказала Камилла.

— Да. — кивнул Кармин.

Они открыли шкатулку. Внутри, на подстилке из бархата, лежали три подготовленных пузырька, с красной жидкостью внутри. Алахард умудрился взять кровь у того странного существа, которое обучала Кассандра. Существо не сопротивлялось, похоже, было знакомо с подобной процедурой и не считало процедуру опасной.

— Сейчас мы получим ответы. — сказал Кармин.

Из стола он достал тонкую и длинную палочку из золота. Аккуратно открыл один из пузырьков. Аккуратно макнул палочку в него, подцепив крошечную капельку крови. Закрыл пузырёк, положил назад в шкатулку. Понюхал золотую палочку с каплей крови Рисски и слизнул кровь, пробуя на вкус. Затем замер.

— Это… очень странно… — сказал он. — Что…

Внезапно он повалился на пол, смахнув при падении чернильницу со стола. Схватился за горло и захрипел.

— Брат?! — вскрикнула Камилла. Летучие мыши всполошились и метались по кабинету, истерично вереща. Кармин катался па полу, держась за горло. Из глаз его текли кровавые слёзы, а на белом лице пульсировали внезапно проступившие красные сосуды….

— Сыворотка… — хрипел Кармин. — сейф… быстрее!

Камилла, запнувшись о ковёр, помчалась к скрытому в стене сейфу, отбросила в сторону скрывавшую его статую, стала лихорадочно возиться с замком. Кармин же корчился на полу, хрипел, лицо его темнело и от него шёл белый дым. Сейф, наконец, открылся, Камилла выхватила из него одну из множества красных колб и бросилась помогать брату — влила содержимое ему в рот.

Вскоре по Академии Знаний пронеслась новость. Впервые за последние триста лет, Кармин Бладторн, глава Великой Академии Знаний, серьёзно заболел и не может встать с постели.

Глава 25

Где-то под землёй

Заброшенное дворфское поселение не менялось. Сотни лет стояли пустующие каменные дома, покрывались пылью улицы. Как и всегда виднелись в стенах следы от спешно снятого когда-то символа дворфского клана, сотни лет сиял неизменный пролом в полу, что вёл в небольшой лабиринт и в конце концов — в лавовую трубку.

Здесь было темно, и создание без ночного зрения не увидело бы ничего — редкий светящийся гриб не давал достаточно света, чтобы осветить пещеру. Здесь было прохладно. Сухой, колючий воздух пах каменной пылью, и лишь иногда в нём проскакивали ароматы далёкого мха и грибов. Только засохшее кровавое пятно рядом с проломом намекало на недавние события.

В темноте раздался шорох. Пара босых ног-лап шлёпала по старому камню. Одна, вторая, третья пара. Из пролома показался чуть шевелящийся нос, а потом и покрытая шерстью голова с заострённой мордой.

Крысолюд. Прекрасно видящий в темноте крысолюд высунул голову в пролом, осмотрелся, прислушался, пошевелив ушами, выкарабкался из пролома на полу, воинственно пискнул и застрекотал зубами. Потом из пролома показалась вторая голова, третья. Один за другим вы поселение вылезали новые крысолюды.

Запахло мокрой шерстью, плохо обработанными шкурами, потом крысолюдов. Один за другим крысолюды выбирались на поверхность, вооружённые примитивными копями и костяными арбалетами. Воинственно свистнул крысолюд-командир, защёлкал зубами, и группа под его командой стала медленно обходить поселение.

"Разведай Территорию. Вернись назад." пульсом прозвучал в его разуме приказ. Приказ, которого не мог ослушаться.

Его звали Старший-Пять и он родился шесть часов сорок семь минут назад. Он прожил больше всех остальных в отряде, и хотя всё ещё не мог внятно говорить, научился высвистывать приказы. За это его выбрали командиром двадцать три минуты назад.

"Разведай территорию. Вернись назад."

Группа расползлась по поселению, обшаривая каждый дом. Здесь не было никого, и ничего, лишь заброшенные коробки каменных зданий, редкие пятна мха в углах, а также кровавое пятно на земле и застарелые следы на каменной пыли.

"Разведай территорию. Вернись назад."

Они обнюхали пятно, и почти выветрившийся запах сказал им, что это кровь крысолюда, одного из них. Ощетинившись копьями и арбалетами, они ещё раз осторожно осмотрели поселение, и направились к выходу из него, тихо ступая лапами по камню, а потом по редкому мху. Они зашли в тоннели, за пределами заброшенного поселения.

— СтоятьПовернутьМедленноИдти. — свистел и щёлкал командир, всматриваясь в проход и целясь в них копьём. Его подчинённые отвечали коротким щелчком зубов.

В тоннелях воздух изменился. Больше он не был сухим, мёртвым и неподвижным. Иногда по тоннелям проносился лёгкий ветерок, он приносил с собой запахи сырости и растений. Незнакомые запахи, которых не было рядом с Гнездом, травы и грибы, которых не выращивали на полях их поселения.

Сзади раздался шлепки лап, они обернулись, но увидели лишь крысолюда с коробом за спиной. Их догнали первые фуражиры.

— ЕдаСобиратьНестиВГнездоГде? — протрещал фуражир, явно не старше трёх часов возрастом.

Старший-Пять свистнул, застрекотал и показал небольшие исследованные коридоры, фуражир снял короб с плеч, начал собирать грибы, мох, и травы и складывать в короб. Вслед за ним уже бежал следующий фуражир с коробом за плечами, а за ним ещё один.

"Разведай территорию. Найди еду." — прозвучал новый приказ в голове Старшего-Пять.

Нужно торопиться. Нужно торопиться, торопиться, торопиться, торопиться. Быстрее, быстрее искать, находить, направлять, заменять. Направлять фуражиров к еде, и изучать территорию.

"Разведай территорию. Найди еду" — пульсировал приказ в голове Старшего-Пять. Дюжины лап крысолюдов шлёпали по полу, они разбегались по коридорам, пересвистывались, щёлкали зубами, нюхали, высматривали, изучали, запоминали.

"Собери Еду. Принеси в Гнездо" — звучал другой приказ в голове фуражиров, и они бежали по коридорам, срывая со стен и выдёргивая из земли всё, что хоть чуть-чуть выглядело съедобным, набивали под завязку свой наплечный короб, и бежали назад. В тоннели выбегали всё новые и новые группы разведчиков, каждый со своим именем.

Старший-Двадцать Четыре, Старший-Пятьдесят Один, Старший-Девяносто Семь, и другие. Сбиваясь с ног, не заботясь уже о скрытности, они разбегались по запутанной системе тоннелей, расщелин, пещер и коридоров, обнюхивали их, запоминали их, а за ними по пятам бежали толпы фуражиров, что собирали всё живое и съедобное, оставляли за собой лишь голые стены, бежали назад, в поселение.

В поселенье крысолюдов стоял гул. Дюжины недавно рождённых крысолюдов, только что вышедших из гнезда, сновали туда-сюда между похожими на пузыри домами. Они носили еду из хранилищ, раскупоривали запасы, поднимались по подмосткам на главной площади. Под подмостками стояло Гнездо — вросшая в кожистый пол розовая гора плоти в десяток метров высотой, с зубастой пастью на вершине. Крысолюды пробегали на подмостках и бросали тюки еды вниз, в пасть Гнезда, высыпали содержимое коробов фуражиры, и гора плоти лишь шевелила иногда зубами. Гнездо перерабатывало всё. Оно запоминало всё, что когда-либо съело. Оно производило всё, что нужно было поселению, в том числе новых крысолюдов. Гнездо иногда забирало крысолюдов назад, мёртвых и живых, и перерабатывало их, как и всё остальное.

Гнездо пульсировало. Стены и потолок пещеры покрывало мягкое кожистое покрытие, ткань, что разрасталась в разные стороны, начиная с гнезда. Обычно его пульс был медленным и неторопливо проталкивал воду и питательные вещества к фермам. Сейчас пульс стал частым, и кожистая поверхность, что покрывала всю пещеру, заметно для глаза подрагивала. Далеко, в лавовой трубке, где дворфы впервые вторгнулись в земли гнезда, края "кожи" вытягивали тонкие нити, которые быстро прорастали в камень, оплетали препятствия, а потом на них начинал образовываться тот самый кожистый пружинистый нарост. Гнездо расширяло территорию. Его ткань быстро оплела стенки трубки, впилась в камень, добралась до лабиринта, а потом до пролома в полу. Гнездо, где могло, торопливо поглощало тепло, и вытягивало из камня полезные минералы.