Когда растает снег... (СИ) - Семенов Игорь. Страница 33

— Миш, — вбежав в комнату, окликнула его Вика. — Сейчас по радио Пономаренко выступит!

— Кто? — даже не понял в первый миг Михаил, но спустя несколько секунд до него дошло. — Сейчас!

Бросив зарядку, он уселся на кровать и принялся пристально слушать. И вскоре и впрямь началось выступление Председателя Совета министров СССР. Привычно поприветствовав граждан страны, глава государства коротко рассказал об успехах социалистического строительства Десятой пятилетки. Первым делом уже привычно рассказав о достижениях в области сельского хозяйства, товарищ Пономаренко отметил основные достижения в области промышленности, где одним из первых пунктов шло освоение производства автомобиля ЗиС-170 московским заводом имени Сталина и рост объемов производства сельскохозяйственной техники. Мельком прошелся по положению дел в автомобильной промышленности, транспортном и энергетическом машиностроении, электроэнергетике и электронной промышленности. После чего упомянул рост производства «ряда товаров народного потребления». И лишь после этого перешел к основной теме выступления:

— Учитывая сложившуюся ситуацию в народном хозяйстве СССР, Советом Министров СССР принято постановление об отмене с первого сентября этого года действия Особого положения на всей территории страны, кроме граничащих с бывшими капиталистически странами областей и особых округов, и поэтапном отмене карточной системы распределения продовольственных товаров и товаров народного потребления. С первого сентября будут отменены карточки на хлеб, макароны, сахар, крупы, растительное масло, овощи… — речь товарища Пономаренко продолжалась еще, но ни Михаил, ни Вика уже не слышали его…

— Мишк, — сама до конца не веря услышанному, произнесла Вика, а потом вдруг расплакалась. — Неужели это… все? Все… закончилось?

— Ну ты ж сама слышишь все, Вик, — обняв девушку, произнес Михаил. — Ну же, не плачь… Видишь же — все будет хорошо!

— Вижу, — счастливо улыбаясь, прошептала девушка. — Мишк… Мы ж столько ждали… столько… И вот оно, наконец-то! Додлались…

— Наконец-то! — согласился в ответ парень.

И ведь и впрямь — столько времени ждали, надеялись… Столько что Михаил, что Вика думали о том, когда же и как именно это случится… Ведь на счет того, что ведется подготовка к отмене Особого положения, было понятно еще год назад. Когда начали вводить новые законы, новые кодексы, вносить изменения в ту же Конституцию. Иначе это просто не имело никакого смысла — ведь до того всю жизнь страны определяли не они, а Постановление Совета министров о введении Особого положения вкупе с принятым Верховным Советом в ноябре 1967 года «Законом об Особом положении». Но все равно само сообщение оказалось неожиданностью…

— Миш… — тихо произнесла Вика. — А ведь, выходит, мы… победили? Победили саму природу?

— Выходит, что да, — согласился Михаил. — Победили…

— А я верила, верила! Верила, что у нас все получиться! — внезапно на девушку напал какой-то приступ воодушевления. — Ведь мы — советские люди!

— Конечно, — улыбался в ответ Михаил.

И внезапно показалось, что в этот миг с него вдруг слетели какие-то, казалось бы, намертво въевшиеся в сознании в 90-е цинизм и ехидство… Словно он впервые взглянул на мир глазами тех парней и девчонок 60-х с их верой в то, что нет таких преград, что смогли бы их остановить. И чуть ли не впервые за эти восемь лет в прошлом он почувствовал себя по-настоящему счастливым — каким не был даже во время их с Викой свадьбы. Хотя если учесть то, что она оказалась омрачена Долгой зимой, хроническими недоеданием и усталостью, то это было все же не удивительно…

Завтрак, к которому присоединились сначала родители Михаила, а потом и Квета с дочкой, плавно перетекло в какое-то праздничное застолье… Девушки нарезали овощной салатик, мать Михаила испекла блинчики, а отец Михаила достал из какой-то заначку полную бутылку «Столичной».

— Ну что, за конец Долгой зимы? — открывая ее, усмехнулся Василий Петрович.

Внезапно Михаилу подумалось о том, как же давно он не пил ничего алкогольного… В этом мире — так и вовсе никогда. Однако от выпивки пришлось отказаться — и, подумав, отец Михаила согласился с ним. Лучше это дело и впрямь отложить до вечера… А сейчас съездить куда-нибудь. До хотя бы вон даже на речку!

Быстро собравшись и покидав вещи в «Москвич», Михаил подключил провода к аккумулятору и, повернув ключ, достаточно быстро завел двигатель. Вика забралась на переднее сиденье, сзади втроем пристроились Квета, старшая сестра Михаила Аня и дочь Кветки Василиса… Можно сказать, вся семья! Не было лишь ушедшего с утра на работы мужа сестры и родителей с бабкой Михаила, но те решили отправить отдыхать «молодежь». Впрочем, в «Москвич-412» с вместимостью в «четыре с половиной» человека все вместе они бы все равно не влезли.

— Куда поедем? — поинтересовался у Вики Михаил.

— А давай на речку, — улыбнулась в ответ девушка. — Искупаемся хоть!

Включив первую передачу, Михаил плавно выехал со двора и покатил на выезд из города… Ниже города, где сливается вся грязь как из очистных, так и из текущего через Глебучев овраг помойного ручейка, купаться у него не было никакого желания, так что решено было ехать куда-нибудь выше… А по дороге можно и прогуляться по центру города что ли?

Несмотря на воскресное утро, в городе было необыкновенно людно… И словно в самом воздухе было разлито чувство всеобщей радости и воодушевления. Радостные, веселые, лица горожан сменили более свойственные последним годам мрачные и задумчивые… Сегодня весь советский народ праздновал! Праздновал свою победу, свое очередное достижение, что навеки войдет в историю…

18 августа 1974 года… Каждый советский человек запомнит этот день как большой праздник — пусть даже никто его официально и не объявлял. Во многих городах СССР в этот день пройдут спешно организованные комсомолом и профсоюзами митинги, причем коммунистические традиции на них нередко будут сплетаться с чуть ли не языческими — вроде сожжения символизирующих «Долгую зиму» чучел… Но никому не будет до этого дела. Уже к обеду с полок магазинов буквально сметут все запасы «деревяшки», а кое-где появятся и извлеченные из заначек бутылки настоящих, выпущенных до Долгой зимы, водки, коньяка и различных вин…

Но всему этому еще только предстояло случиться… Сейчас же, утром, все еще только начиналось — и Михаилу удалось без проблем выбраться из города и добраться до их излюбленного, еще до Долгой зимы, пляжа. И, можно сказать, вовремя! Ведь буквально всего час-полтора сюда один за другим повалили другие горожане…

День прошел весело и беззаботно… Солнце, речка, горячий песок… Что еще нужно для счастья?

— Почему мы так давно не выбирались вот так вот? — лежа на пляже, спросила Вика.

— Ну мы ж ездили на речку… И в прошлом году, и в этом, — не понял Михаил.

— Разве ж то поездки были? — пожала плечами девушка. — Заскочим на полчасика, залезем в речку и сразу обратно…

— Ну не знаю, — пожал плечами Михаил. — Большего как-то и не хотелось…

— Угу, — задумчиво поддакнула Вика. — Словно на большее и настроения не было…

Квета с Аней купались в речку, Василиса быстро нашла общий язык с ребятишками других отдыхающих и сейчас с радостным визгом носилась по берегу, а они лежали на пляже и загорали… И было так хорошо, как, казалось, не бывало уж давным-давно…

— Знаешь, Мишк, — глядя на как раз в это время пробегавшую мимо Василису, вдруг произнесла Вика. — Мы называем их «Детьми Зимы»… Вот только знаешь… «Дети Зимы» — это мы все…

— Почему? — удивленно спросил Михаил.

— Потому, что она сделала всех нас… другими, — задумчиво произнесла девушка. — Не такими, какие мы были раньше… Мы теперь иначе думаем, иначе чувствуем, иначе воспринимаем происходящее вокруг… Мы словно родились заново. То, что раньше было неважно, стало вдруг важно. А что было важно — на то перестали обращать внимание. Понимаешь, Миш. Все стало как-то по-другому.

— Лучше или хуже?