Чертова гора - Ламур Луис. Страница 51

Никаких сообщений. И никаких признаков Галлафера либо Волкмейера.

Тогда Майк попросил официантку, чтобы, если все же объявится Галлафер, передала ему, что Майк Раглан уехал в Тамаррон и вернется завтра.

Дорога все так же пустынна. Первым делом он остановился возле офиса управляющего, чтобы забрать корреспонденцию, а затем проехал к своему коттеджу. Стоял дивный солнечный день, отдыхающие в ярких костюмах играли в гольф, и этот урок игры в гольф показался ему самым примечательным в мире.

Войдя в дом, он тут же оглядел комнату. Вроде бы все на месте: все вещи разложены в том же порядке, в каком он оставил их, уезжая. На просмотр корреспонденции ушло несколько минут. Чек за недавно опубликованную статью, весточка от знакомого, сообщавшего о древних развалинах, недавно обнаруженных в Колумбии, письмо о мумиях, найденных в Чили и как будто датируемых пятью тысячелетиями раньше любой из египетских мумий. Несколько счетов и коротенькое письмо от девушки, с которой он познакомился в Рио, теперь она интересовалась, когда он собирается снова вернуться в Бразилию.

Майк, надев свежую рубашку, стоял у окна. Снег, на котором он видел следы, уже давно растаял. Последний снег в этом году — всего за несколько дней все вокруг так изменилось. Конечно, он находился на тысячу футов выше той горы, где стояла хижина. Это были горы Сан-Хуан, а там — полупустыня.

Когда-то резервация индейцев-навахо простиралась как раз к югу от этих мест, занимая довольно обширную территорию, превосходившую по площади вместе взятые Бельгию и Нидерланды.

Отвернувшись от окна, Майк снова огляделся. Его настоящий мир… Уютное место для нормальной жизни, мир вполне реальный, населенный обычными людьми, которые живут в свое удовольствие — работают, отдыхают, воспитывают детей, любят женщин. А что ждет его?

Майку не хотелось думать об этом. Он скоро столкнется с чем-то неподвластным простому человеческому пониманию, темным и неведомым. И не исключено, что вернуться назад ему уже будет не суждено. А вдруг он откроет одну из тех дверей, что навечно захлопнется у него за спиной, подобно мышеловке? Он останется в темноте. За толстыми каменными стенами, а на полу склепа будут разбросаны кости его незадачливых предшественников.

Он не должен идти туда. Ведь он может сесть в самолет и отправиться в Нью-Йорк или хотя бы в Лос-Анджелес. А Эрик пусть сам о себе позаботится.

Но, набрасывая на плечи пальто, Майк Раглан уже знал: внутренний спор закончен. Он встал на этот путь. По собственной ли воле, или рискованное решение было следствием прожитых лет — кто знает?

Да и в конце концов, есть ли у человека выбор? Разве не все мы подчинены неким жизненным предначертаниям? Какой выбор можно сделать при решении дилеммы: убежать или вступить в бой? Сунув в карман записную книжку, он вышел на улицу к припаркованному тут же автомобилю. И вдруг почувствовал голод. Это было вполне реальное ощущение — проблема, с которой человеку постоянно приходится сталкиваться.

Вырулив на шоссе, Майк проехал место, где когда-то, несколько лет назад, увидел ласку с сусликом в зубах.

Интересно, кто он сам в данный момент? Ласка или суслик? Хищник или жертва?

«Какого черта? — мысленно твердил он. — Они захватили Эрика, сожгли кафе, пытались добраться и до меня. И если уж они сами нарываются на неприятности, то получат сполна».

Фокусы… Когда-то он работал фокусником, но только пригодится ли это ему сейчас? Не исключено, что здесь они могут оказаться намного искуснее его. Ведь с техникой иллюзионистов знакомы очень многие, в том числе целители — колдуны из Центральной Африки или из джунглей Бразилии.

Расположившись за одним из столиков в «Сан-Хуан-Рум» и сделав заказ, Майк обвел взглядом зал. Ресторан был заполнен по крайней мере на две трети, и в целом все эти нарядно одетые люди производили вполне благоприятное впечатление.

Неожиданно из-за соседнего столика поднялся высокий, грузный старик. Подошел к нему.

Старик был одет добротно, но несколько небрежно — в западном стиле. Бросалась в глаза его взъерошенная шевелюра и приветливая улыбка.

— Мистер Раглан? Разрешите составить вам компанию?

— Пожалуйста.

Заказав себе кофе, старик внимательно посмотрел на Раглана:

— Очень хотел поговорить с вами, Раглан. Ведь у нас есть общие знакомые. Например, Галлафер.

— Галлафер хороший человек.

— Не спорю. Он превосходный человек. — Сделав небольшую паузу, старик обвел взглядом зал. — Так вот… Меня зовут Вестон. Артемус Вестон. Когда-то я служил в банке, было время… Но вот уже несколько лет, как я оставил службу. Вообще-то я в жизни много чем занимался… В молодости был погонщиком, перегонял стада. Считать тоже умел неплохо, и мой босс это заметил. Тогда он взял меня к себе в контору вести записи в книгах. Я занимался этим несколько лет. Потом босс решил основать собственный банк и взял меня к себе. После его смерти банк перешел ко мне. Тогда же я уладил все имущественные вопросы.

Вестон снова ненадолго замолчал.

— Вы, наверное, сейчас думаете: к чему я это все рассказываю? Но всему свое время, просто выслушайте меня до конца. Люди, подобные мне, не очень-то разговорчивы. Мы по большей части слушаем, мотаем на ус. Слушаем для того, чтобы слышать, но кое-какие соображения у меня имеются. Знаете, это как-то само собой получается. Вообще-то я человек не шибко ученый, но кое в чем все же разбираюсь. В банке босс определил мне заниматься ссудами. Я неплохо справлялся со своими обязанностями, а заодно еще и занимался принадлежавшей банку собственностью. Только поймите меня правильно. Это был маленький банк в крохотном западном городишке, и то количество сделок, какое мы проворачивали там за месяц, настоящий городской банк совершает, наверное, в один день. И для того чтобы не вылететь в трубу и не пойти по миру, мы должны были твердо знать, что представляют собой люди. Те, с которыми мы вели дела. Мы должны были знать о них все. Платят ли они по счетам? Проводят ли время за работой или же бездельничают? Из какой они семьи? Находится ли кто-либо у них на иждивении? Имеется ли у них на ранчо вода? Хороши ли выгоны для скота? Иногда нам становились известны даже такие подробности, о которых клиенты сами никогда не осмелились бы рассказать. Так вот… Несколько дней назад я говорил с Галлафером. Он хорошо о вас отзывается. И еще моя внучка, та, что теперь живет далеко на Востоке, зачитывается вашими книгами. Она без ума от вас. А Галлафер говорит, что будто бы у вас где-то здесь пропал друг…

— Да, это так.

— Что ж, тут суровые края, немудрено и заблудиться. — Старик с задумчивым видом отхлебнул из своей чашки. — Заблудиться, конечно, немудрено, но вот исчезнуть без следа не так уж и просто. Здесь очень засушливые места. Пустыня сохраняет все, что попадает туда. Высушивает, но сохраняет. Труп? Он не сгниет, не станет разлагаться. Так что если человек умирает в пустыне, то обычно его там и находят. Теперь понимаете, что тут за места? Бескрайние просторы. Люблю этот край. Так целую вечность и не вылезал бы из седла. Только я уже не езжу верхом. Поздно уж мне ломать свои старые кости, а оступиться тут может даже самый добрый конь. Дикий край. И необычный. Только каждый из нас — и вы и я — видит его по-своему. А вот навахо — те знали его иначе. И хопи тоже. И пиуты. Когда я работал погонщиком, их много бродило в здешних местах, и соседство с некоторыми из них было далеко не из приятных. Например, эта шайка, что прибилась к Поузи. Эти ребята могли увести лошадь прямо у тебя из-под задницы. Подметки на ходу срезали. Но некоторые места они обходили стороной за версту. А если иной раз там и появлялись, то вели себя очень осторожно. — Старик подождал, когда официант снова наполнит его чашку. — Вам, наверное, не терпится узнать, к чему это я клоню?

— Нет, отчего же. Вы очень занимательно рассказываете.

Вестон усмехнулся:

— Что же это я, старый дурак! Разболтался… Я и не собирался надоедать вам своими разговорами. Совсем не собирался. Но только Галлафер хорошо о вас говорил. Вот я и беспокоюсь. Я вдоль и поперек изъездил эти края — сначала как простой ковбой, а потом уж стал разъезжать по банковским делам. Часто выезжал просто так, чтобы развеяться. Но кое-где я предпочитал вовсе не показываться.