Офисный дневник девушки по вызову - де Жур Бель. Страница 50

Я знаю: когда речь заходит о любовниках, я веду себя по-детски. Так подайте на меня в суд.

Воскресенье, 5 марта

– Как твой новый горячий приятель? – спросил Н.

– Вымораживает, – ответила я. И буквально, и фигурально. ЭЗ № 5 велел мне подготовиться к бодрящей прогулке на свежем воздухе, за которой последует ланч где-нибудь в уютном месте. Ладно, я не против свежего воздуха. А что касается уюта, так это практически мое второе имя. Но когда он приехал, чтобы забрать меня, было холодно, было ветрено, шел дождь, а у него не было запасного плана.

– Ну, если бы ты каждый раз ждала, пока погода улучшится, прежде чем браться за дела, ты бы никогда ничего не сделала! – сказал он.

Это то, что определенно изменилось с тех пор, как я в последний раз работала девушкой по вызову: люди даже не пытаются сделать вид, что прилично себя ведут.

А я люблю приличное поведение. Из-за моей прежней профессии вовлечение в серьезные отношения включает некий уровень апробирования, которое большинство людей приберегает только для своих гинекологов и лучших друзей; мне нужен – нет, абсолютно необходим – длительный период для установления отношений.

Я вымучила жизнерадостную улыбку и четыре часа трусила вдоль открытой всем ветрам береговой линии, и каждый шаг укреплял мою убежденность в том, что такие вылазки на природу, как эта, следует приберегать для зловещего Пятого Года – того года, когда в отношения вкрадывается возмущение и вы перестаете разговаривать друг с другом. Но ведь не на втором же свидании?!

– Да ты, мать твою, меня разыгрываешь! – сказал Н.

– Хотела бы я, – вздохнула я. – А потом еще возник вопрос ступней…

– Ой-ей-ей, – протянул Н. Он уже понял, о чем пойдет речь, потому что у меня пунктик на ступни: мужские ступни должны быть чистыми, хорошей формы, без грязи под ногтями, без уродливых ногтей и, насколько возможно, без катышков между пальцами. Не поймите меня неправильно – мне нравятся ступни, но это должны быть красивые ступни. Н. считает, что это часть моей сущности как контрол-фрика; я думаю, что это основы гигиены.

Итак, где-то на полдороге между пабом (не настолько уютным, как я надеялась) и возвращением в машину ЭЗ№ 5 предложил посидеть в местечке с красивым видом. А потом принялся снимать. Свои. Ботинки.

И носки.

А потом, после того как предложил мне детскую влажную салфетку (!), от которой я отказалась, приступил к чистке своих довольно неухоженных пальцев означенной салфеткой. Опять же, если не считать экспресс-знакомство, то это же только свидание номер два, ради Траха Всемогущего! Я притворилась, что очень-очень заинтересовалась отцом и сыном слева от меня, которые наслаждались возможностью порыбачить, но на самом деле я пыталась не блевануть. Потом – просто на случай, если мой желудок еще не готов вывернуться наизнанку, – он предложил мне кусочек шоколадки, протянув его той же рукой, которой только что чистил свои ноги. Заботясь о спокойствии нижней части своего пищеварительного тракта и помня о потенциальном риске эпидермофилии, я отказалась.

– Твое дело, – с небрежным изяществом сказал ЭЗ № 5. – Но ты – женщина, и как только увидишь, что кое-кто наслаждается шоколадом, ты поймешь, что тоже хочешь кусочек.

Это оскорбило меня на стольких уровнях, что я даже не знала, с чего начать.

– Нет, я уверена, что как-нибудь переживу.

И в любом случае я слишком хорошо воспитана…

Н. довольно захохотал.

– Дальше еще круче, – предупредила я. Оказывается ЭЗ № 5 – следователь по делам о мошенничестве, и хотя я не замешана ни в одном мошенничестве как таковом, бо́льшую часть дня я определенно чувствовала себя как под микроскопом. Хитро притворяясь, что ему небезразлично то, что я говорю, он сумел вытянуть из меня довольно многое за очень короткое время. Как то: чем зарабатывает мой отец (чем-то удивительно странным) и где родилась моя мать (где-то в удивительно… э-э, удивительном месте). Допрашивая, он быстро уперся в то, что Н. называет моей каменной стеной – вещи, о которых я не стану разговаривать. А этого обычно не случается, пока я не пообщаюсь с человеком месяцев шесть.

Что еще хуже, он изобрел предлог, чтобы пробраться в мой дом (в следующий раз я заявлю, что на самом деле у меня нет туалета и гостей любезно просят зарывать свое дерьмо на заднем дворе), а потом не хотел оттуда уходить целую вечность. Несмотря на тот факт, что я вытащила ворох грязного белья, принялась мыть посуду и включила «Радио-4» на полную громкость. Всякий раз, как что-то привлекало его внимание, меня передергивало. «А это откуда? А это для чего?» Он гладил кота и пролистывал книгу рецептов. Его глаза задержались – к счастью, ненадолго – на блокноте, который, как я с ужасом осознала, содержал кое-какие заметки и наброски, относящиеся к первым дням моей прежней карьеры. Честное слово, он только что не проводил инвентаризацию.

Против собственной воли я позвонила Н. В глубине души я знала, что продолжаю встречаться с этим человеком, только чтобы утешить себя за то, что Н. больше не будет развлекать меня. Но это не отменяло того факта, что Н. по-прежнему оставался моим ближайшим другом. Особенно когда темой разговора были знакомства и партнерства. А выслушивать то, что сказала бы мне Л. (даже не будь она на отдыхе), я была не в силах.

– Я чувствую себя виноватой, – скулила я. – Он хороший парень, но… фу-у-у-у!

Когда он потянулся поцеловать меня в щеку под конец свидания, я буквально отпрыгнула. И все же он прислал SMS, в котором писал, что отлично провел время и спрашивал, когда мы сможем встретиться снова. Какого хрена?!

– Виноватой? С какого перепугу тебе понадобилось чувствовать себя виноватой? В чем? Пометь это как неудачу и обруби концы.

– Серьезно?

– Серьезно. Что случилось с твоей стервозностью, женщина?!

– Правила становятся другими, когда это настоящие знакомства, – сказала я. – Прошлое свидание прошло хорошо, может быть, это только одноразовая катастрофа…

– Черта с два! Ты не была на настоящих свиданиях так давно, что позабыла, каковы их правила.

Понедельник, 6 марта

Джайлс вызвал меня на совещание. Я – сплошной комок нервов. Но все оборачивается хорошо: вместо того чтобы критиковать мою недавнюю работу, он сказал, что «доволен» тем, что я «наконец успокаиваюсь» и проявляю «меньше перфекционистских тенденций», и вкладываю «более взвешенные усилия» в работу, которую выполняю. Э-э… да. Если он хочет так это оформить – кто я такая, чтобы спорить?

– Итак, разверни меня на 360 градусов, – говорит он. Я всегда терпеть не могу, когда люди так говорят. Повернувшись на 360 градусов, ты оказываешься ровно в том же положении, с которого начала; но, возможно, рабочее совещание с боссом – не лучшее время для обсуждения градусов, радиан и полного круга.

– Все это замечательно, – говорю я. – Но что касается того, другого маленького проекта, на который ты меня поставил…

Джайлс перестает жевать кончик своей ручки.

– Алекс?

– Что-то определенно происходит, – говорю я. – Я собираюсь продолжать приглядывать за ней, но, Джайлс, я предупреждаю тебя… Не знаю, в чем дело, но она очень непредсказуема, и тебе может не понравиться то, что я нарою.

Он кивнул – медленно, словно размышляя, что сказать и как это сказать.

– Тебе решать, – проговорил он. – Строго между нами: она обдумывает перевод в другое наше подразделение. Я… В данный момент у меня гораздо меньше причин о ней беспокоиться.

Я кивнула.

– Оставить это, ты имеешь в виду?

Джайлс кивнул. Я улыбнулась. Но я не собиралась так все это оставить – теперь, когда уже учуяла след.

Среда, 8 марта

Вещи, которые мой ум не в силах понять.