Офисный дневник девушки по вызову - де Жур Бель. Страница 51

Флуктуации размера груди в течение месяца: почему никто до сих пор не изобрел лифчик, который в состоянии под них подстраиваться? В данный момент я выращиваю отличный урожай четырехсисечности над чашечками, но знаю, что к концу недели его и след простынет.

Статистическую вероятность того, что ты когда-нибудь – и я имею в виду «хоть когда-нибудь» – окажешься на автобусной остановке в такой момент, чтобы успеть на автобус, вместо того чтобы ждать двадцать минут в гигантской очереди или наблюдать, как он отчаливает как раз тогда, когда ты до нее добежала.

Как так получается, что воздух в это время года может пахнуть, с одной стороны, сточной ямой, а с другой – чистым шотландским лесом после ливня.

Почему, если я, пребывая в разнообразных отношениях, постоянно занималась сексом в полуобщественных местах, таких, как туалеты или парки, будучи не то чтобы особенной эксгибиционисткой, скорее очень нетерпеливой, никого больше за этим делом не заставала? Правда, не сказать чтобы я как-то особенно высматривала…

Что женщины, целыми днями оккупирующие кофейни со своими партнершами по йоге и колясками, делали со своим временем до того, как залетели.

Как может быть, что строительство на Кингс-Кросс и в округе идет уже последние, скажем, пятнадцать миллиардов лет – и все еще не закончено.

Почему, когда я вытряхиваю свою сумку, там обнаруживаются шесть ручек (четыре пишут, две – нет), но когда мне нужна ручка за рабочим столом, я никогда не могу ее найти?

Четверг, 9 марта

Судя по онлайн-органайзеру, у Алекс сегодня встреча во втором здании с двух до трех. Вот только наше второе здание – в Лидсе, а она до сих пор сидит за своим столом, так что, если только она не планирует телепортироваться туда и обратно, это какая-то уловка. Сегодня определенно тот самый день.

В половине первого я ловлю ее на пути из туалета – она подновила макияж, пробежалась щеткой по волосам. Хмм…

Спустя пятнадцать минут она берет свое пальто. Путь наружу лежит мимо моей двери. Я опускаю голову и притворяюсь, что не заметила ее ухода. Но спустя пять минут тоже вылетаю за дверь.

Куда бы она ни шла, она идет пешком. Слава богу. Мне не хотелось бы преследовать ее в такси или, того хуже, лезть за ней в «трубу». Ее каблучки цокают в толпе запоздалых клерков, возвращающихся с обеда. Она поворачивает на торговую улицу, и я отстаю, чтобы не попасться ей на глаза.

Две минуты спустя выхожу из-за угла, занавесившись волосами, в солнечных очках, прикидываясь, что занимаюсь «витринным шопингом». Что-то, мелькнувшее в дверях магазина, цепляет мой взгляд – это она, и она оборачивается к кому-то, разговаривая и смеясь. Вот оно, думаю я, и притворяюсь, что заинтересовалась магазином, который, похоже, специализируется на омерзительной обуви.

Точнее, на омерзительной свадебной обуви. Когда я снова украдкой бросаю взгляд на Алекс, она выходит на улицу не с мужчиной; ее спутница – леди средних лет. Которая улыбается…. своей дочери?

Я поднимаю глаза: это магазин для невест. О господи, Алекс выходит замуж? Но если она помолвлена, почему она никогда не носит кольцо? Если только…

… Джайлс?!

Пятница, 10 марта

– Cherie [62], – проговорила Л., расцеловав меня в обе щеки.

– Как там Gay Paree? [63]

Она отступила в сторону, пропуская меня.

– Как всегда. Перенаселенный, грязный, разочаровывающий, – проговорила Л. – Бесконечно чудесный. Вина?

– О-о, ты привезла оттуда?

– Нет, дорогая, это лучшее из Tesco, – ответила она. – Ну, какие у тебя новости?

– Да ничего особенного, – сказала я. – Обычная работа, обычные знакомства. Ну, а ты там как-нибудь проказничала?

– Не считая шопинга? Нет, – сказала Л. – Ой, я нашла такой магазин тканей, они снабжают всех кутюрье! Видела изумительный шелковый атлас, который определенно взяла бы себе на свадебное платье.

– Но ты ведь даже ни с кем не встречаешься! – не в первый раз я изумилась тому, насколько мы с Л. разные.

– Как говорят скауты, «будь готова», – ответила Л. – Кстати, о твоих знакомствах. Выкладывай!

Я выложила ей полный отчет, в том числе и чудовищные подробности, от чистки ног до… на самом деле она заставила меня остановиться как раз после чистки.

– Первое впечатление – это все, – сказала Л. – Например, что ты подумала о своем бывшем, когда познакомилась с ним?

– Что он – горластый идиот и я хочу трахнуть его, – сказала я. Из ее квартиры в это время года открывались поистине восхитительные виды. Городские огни мигали и плясали на реке. Лодки и баржи плыли вниз по течению убийственно медленно. Л. налила еще по бокалу.

– А когда вы расстались?

– Я думала, что он – горластый идиот.

– А когда ты познакомилась с А₄?

– Что он слишком замкнутый и что я хочу его трахнуть.

– А когда расстались?

– Что он слишком замкнутый… – проговорила я. – Да, я понимаю, к чему ты клонишь.

– Основная мысль такова, – сказала Л., доливая собственный бокал, – невозможно заставить себя хотеть кого-то полюбить. После первого взгляда все только катится вниз, так что, если вначале нет влечения, к чему гальванизировать труп?

– Я это понимаю, честное слово, – сказала я. – Но это ужасно – быть одной, и я не хочу бесконечной цепочки одноразовых пересыпов.

Ну да, я тут немножко приврала. На самом деле я не возражала бы против цепочки одноразовых пересыпов, если только секс будет хорош, но не собиралась признаваться в этом Л.

– Все будет еще хуже, если ты нанижешь на свою цепочку еще и этого, – возразила она. – И помоги вам обоим бог, если ты с ним переспишь. Ты должна обрубить концы, и чем скорее, тем лучше. Сделай это.

Я улыбнулась, пока она выливала остатки вина в мой бокал.

– Как ты только сумела так понатореть в добрых советах?

– Это все глянцевые журналы, дорогая, – сказала она. – Я просто повторяю то, что они твердят каждый месяц. Может быть, мне следовало бы купить тебе подписку и перестать работать посредником?

– Если только они не смогут заодно приглашать меня в гости и поить вином – не пойдет, – отказалась я.

Суббота, 11 марта

– Нам следовало бы в этом году купить маме на день рождения подарок в складчину, – сказала сестра. Мы сидели в ее кухне, светлой и желтенькой, где на самом деле не было ничего светло-желтого. Казалось, только на прошлой неделе моя сестра жила в грязных общих студенческих берлогах с двумя мужчинами и еще одной женщиной, ссорясь с ними из-за того, кто выпил последние остатки молока. Она ничего никогда не говорила, но я подозревала, что ни о каком равном праве голоса в ее доме нет и речи. А теперь еще и малыш… Меня до столбняка пугала возможность оказаться в ее положении.

– И лучше бы нам сделать это поскорее.

Она подбрасывала ребенка на одном колене. Не знаю, есть ли у этого действия какая-то цель, или матери просто повторяют его, насмотревшись, как это делают все прочие матери в истории мира. В чем его смысл – не давать ребенку орать или что? Если так, то метод не работает.

И забудьте то, что я там говорила о флуктуациях размера груди: Л. теперь за считаные минуты превращается из дамбы Гувера в озеро Чад.

– Хор-ро-шо-о-о-о… – Называйте меня чокнутой, но я никогда не знала, когда именно у мамы день рождения. Серьезно! Когда мы были детьми, папа просто совал мне открытку и подарок и велел упаковать и надписать их. Съехав из дома, я отсылала открытку в первую неделю июля и рассчитывала, что попаду достаточно близко. Все же какое-никакое представление о том, когда это может случиться, у меня было. – А разве еще не слишком рано? – спросила я.