Сокрушенная империя - Джейд Эшли. Страница 35

– И чего ты хочешь?

– Тебя… это… что бы это ни было.

Теперь он выглядит неловко.

– Ты же знаешь, что отношения не для меня, малышка.

Я говорю ему правду:

– И не для меня.

Черт, я ничего не знаю об отношениях. И, если честно, они меня до ужаса пугают. Однако мне не нравится мысль о том, что он будет трахать других девушек.

– Но у меня есть одно правило.

Несмотря на то, что, судя по его виду, он хочет сбежать отсюда, Оукли говорит:

– Какое?

– Ты не можешь спать с другими. – Я убираю прядь волос за ухо. – И, если вдруг тебе этого захочется, имей совесть и скажи, что мы расходимся, прежде чем трахнуть кого-то.

Подойдя ближе, он берет меня за подбородок.

– Договорились. Но только если ты согласна с моим правилом.

Факт, что Оукли пытается установить правила, застает меня врасплох, но он имеет на это право.

– Каким?

– Я не стану лишать тебя девственности, Бьянка.

Я разглядываю его лицо, пытаясь понять, шутит ли он… но, кажется, нет.

– Почему?

Оук невесело смеется.

– На самом деле, причин полно… но для начала? Я этого не заслуживаю. – Он гладит мою щеку пальцем. – Очевидно, ты зачем-то хранила ее так долго, и я не хочу, чтобы ты разбрасывалась чем-то настолько важным.

– Привет, – говорит Джейс за моей спиной.

Вот дерьмо.

Распахнув глаза от удивления, Оукли дует мне в лицо.

– Получилось. – Он смотрит на Джейса и Дилан. – Бьянке ресница в глаз попала.

– Спасибо, – подыгрываю я. – Было очень больно.

Дилан морщит нос.

– Ненавижу, когда такое случается.

Я демонстративно игнорирую ее и смотрю на своего брата.

– Что вы тут делаете?

Джейс взглядом показывает на их сцепленные руки.

– Сегодня хорошая погода, и у нас выходные, так что Дилан предложила прогуляться по причалу.

Ну конечно, потому что каким-то образом эта стерва всегда умудряется насолить мне.

Он с любопытством смотрит на нас с Оукли.

– А вы что здесь делаете?

– Мороженое, – выпаливаю я одновременно с Оукли.

– Я учил ее водить, и мы приехали отпраздновать, – поясняет он.

– Погоди… что? – говорит Джейс со смесью шока и обиды на лице. – Ты водишь машину?

– Ага. – Я не могу сдержать улыбку. – Пока только на парковках и маленьких улицах, но я учусь.

– У нее отлично получается, – добавляет Оукли, и я начинаю сиять еще сильнее.

– Это хорошо. – Поморщившись, Джейс потирает шею. – Просто… я всегда думал, что я буду учить тебя водить, если… когда ты будешь готова.

Черт.

– Оу. – Я вздрагиваю. – В смысле я могла бы попросить тебя, но… – Он последний, кого я хотела бы видеть своим учителем. – Ты знаешь, какой ты, Джейс.

Очевидно, не знает, потому что на его лице появляется непонимание.

– А это что еще значит?

Господи.

– Без обид, но тебя точно не назовешь спокойным и расслабленным.

Он выглядит обиженным.

– О чем ты? Я всегда спокойный и расслабленный.

Дилан и Оукли обмениваются веселыми взглядами и начинают смеяться.

– Малыш, я тебя люблю, – говорит Дилан, – но Бьянка права. Я бы не хотела, чтобы ты учил меня водить, потому что ты бы каждые две секунды пытался откусить мне голову.

– О да, это точно, – влезает Оукли. – Пару дней назад ты вышел из себя, потому что я ехал девяносто по шоссе.

Джейс переводит свое раздражение на друга.

– А что непонятного в слове ограничение скорости, придурок?

Думаю, дело как раз в ограничении, ведь у Оукли их нет.

Джейс раздраженно поднимает руки, когда Оукли снова хохочет.

– Конечно, пошел я за то, что не хочу, чтобы мой лучший друг попал в аварию и разбился. – Выражение его лица становится серьезным. – Хорошо… ладно. Можешь учить Бьянку водить. – Затем Джейс угрожающе тычет пальцем ему в лицо. – Но только попробуй научить ее своим дерьмовым привычкам за рулем.

Оукли поднимает руки.

– Обещаю, что Бьянка Ковингтон будет цела и невредима.

Мне приходится силой заставить свое сердце биться.

Джейс успокаивается.

– Хорошо. – Братец осматривает нашу компанию. – Раз уж мы все здесь, может, сходим в Суши-Суши пообедать?

– О да, – соглашается Оукли.

Взяв Оукли под руку, Дилан улыбается.

– Мне кажется, мы целую вечность не проводили время вместе. Чем ты вообще занимаешься?

К счастью, ни Джейс, ни Дилан не обращают внимания на взгляд, который бросает на меня Оукли.

– Да ничем, – говорит он, снова сосредоточившись на своей двоюродной сестре. – Живу.

Очень быстро становится понятно, что между нами есть еще одно негласное правило.

Не рассказывать о нас ни одной живой душе.

Глава двадцать шестая

Оукли

Я стою в пустой аудитории, сметая мусор на совок, когда слышу шаги за своей спиной. На секунду я задумываюсь о том, что это Джейс, который решил продолжить драку двухнедельной давности, но потом слышу голос:

– Тебе жить надоело?

Коул. Еще один Ковингтон.

И мой бывший лучший друг.

Я поворачиваюсь.

– Какого черта тебе нужно, Ковингтон?

Коул складывает руки на груди, в его глазах отражается ярость.

– Стоун сказал, что ты приставал к Бьянке.

Это заставляет меня рассмеяться, потому что этот мелкий засранец не только мямля, но еще и стукач.

Коул делает шаг вперед.

– Чего смешного, ублюдок?

Я говорю ему как есть.

– То, что жених Бьянки прибежал к тебе жаловаться.

Я могу поклясться, что на мгновение его губы приподнимаются в ухмылке, но затем лицо снова становится серьезным.

– Он беспокоится за нее. – Коул качает головой. – Но это неважно. Важно то, сколько раз нам еще придется сказать тебе держаться от нее подальше, прежде чем до тебя дойдет?

Я собираюсь сказать, что Бьянка взрослая девочка, и, если она хочет, чтобы я был частью ее жизни, я не собираюсь ей мешать, но он продолжает:

– Тебе оказалось мало того, что ты едва не убил Сойер, продав ей наркотики? Решил забрать у меня младшую сестру?

Вот оно.

Вся тяжесть вины, которая прячется где-то в глубине моего нутра, обрушивается на меня лавиной.

Я мог бы начать оправдываться. Сказать, мол, Сойер клялась, что аддералл был нужен ей, чтобы заниматься, и, поняв, что у нее проблемы, я попытался остановить ее… но было уже слишком поздно.

И сейчас это не имеет значения.

Я вообще не должен был продавать ей это дерьмо. Она была моим другом. Я заботился о ней. И в итоге сделал ее своим клиентом. Брал ее деньги, чтобы было на что жить.

А Бьянка?

Тому, что я сделал с ней, нет оправданий. С этим мне придется жить до конца своих дней.

Я смотрю ему в глаза.

– Прости.

Это чертовски искренние извинения. Видит бог, я не желал никому зла.

Коул борется с желанием ударить меня, но от моего выражения лица его гнев ослабевает и сменяется грустью. Он потирает шею.

– Извинения тут не помогут, Оук. Не в этот раз.

Мне нечего на это ответить, потому что он прав.

Коул резко вздыхает.

– Честно? Если бы тебе правда было не насрать на нее, ты бы держался подальше. Она теперь счастлива, чувак. Действительно счастлива. – Он смотрит мне в глаза. – Отпусти ее.

Когда он собирается уходить, внутри меня начинает шевелиться назойливое ощущение.

– Коул, – окликаю я его, когда он уже у двери.

Коул останавливается.

– Что?

– Не думаю, что это правда.

Он смотрит на меня с непониманием.

– В смысле?

– То, что она счастлива. – Сжав метлу, я добавляю: – Можешь сказать, что я чокнутый, но что-то не так. Он ей не подходит.

Я это чувствую.

Коул усмехается.

– Я не скажу, что ты чокнутый. Ты ревнуешь. – Он напрягает челюсть. – Она счастлива со Стоуном. Поверь, если бы это было не так, мы бы узнали. И, в отличие от тебя, он хороший парень, который желает ей всего самого лучшего.