Совершенство (СИ) - Миненкова Татьяна. Страница 4

Далековато брат собрался, чтобы перекусить, будто ближе не нашлось хороших ресторанов. Интересуюсь:

— Я смотрю, у тебя сегодня много свободного времени на обед?

— Просто захотел прокатиться, к тому же после обеда еще одна встреча в Новике, — объясняет он, когда машина съезжает с главной дороги на ту, что ведет к парку отдыха с рестораном у берега моря.

— С кем?

— Всё-то тебе нужно знать, цыплёнок, — усмехается Тоша и, остановив кабриолет на парковке, легонько щелкает меня по носу.

Выхожу из машины и направляюсь к ресторану следом за ним.

— Когда-то у нас почти не было друг от друга секретов, — говорю я, привычно снимая на видео неплохой пейзаж, чтобы сделать фоном для сторис.

— Их и сейчас нет. Просто я предпочитаю не грузить тебя лишними проблемами. Тебе волноваться вредно. Ты к психологу ходишь?

Фыркаю и умело вру:

— Хожу.

— Вот и хорошо, — на входе он приобнимает меня за плечи и говорит девушке-администратору. — Я бронировал стол на нижней террасе.

Прикосновение теплой ладони к плечу успокаивает, и когда мы садимся за уютный столик, я больше не хочу выспрашивать брата о его тайнах.

До террасы долетает приглушенный шум прибоя и шелест молодой зелени на деревьях. Вдалеке кричат чайки, издавая неприятное почти непрерывное «мяуканье». Любопытствую без большого интереса:

— Как мама?

— Пьет, — коротко отзывается Антон, не поднимая глаз от красиво оформленного меню. — А еще ворчит и просит денег. Ее бросил последний ухажер. В общем, ничего нового.

Вздыхаю, но не собираюсь ее жалеть. Наши отношения давно не клеятся. Когда они развелись с отцом, всё рухнуло. А потом рухнуло еще раз, когда они поделили детей между собой. Следом всё рухнуло в третий раз, но уже лично для меня, когда жуткой ночью резко закончилось моё детство. Но я стараюсь не вспоминать об этом, закрыв тот случай в памяти на тяжелый навесной замок и выкинув ключ в море с высокой-высокой скалы.

С некоторых пор, моя семья — это Антон. И его мне вполне достаточно. И брат любопытствует:

— А ты как? Я слышал, ты рассталась с Серёгой Жаровым, это правда?

Делаю заказ подошедшей для этих целей официантке и подтверждаю:

— Рассталась. Он предложил мне такое, с чем я не смогла согласиться. Но обсуждать это не хочу.

— А говоришь, что у нас нет секретов, — смеется Тоша, но знаю, что выпытывать не станет.

И правда, вместо этого он отвлекает рассказом о том, как весело провел время в Италии, потом мы обедаем, и я замечаю, что он многозначительно поглядывает на часы.

— Тебе пора на твою встречу?

— Да, — кивает Антон. — Я вызову тебе такси. Но сначала, пойдем к машине, отдам то, что привез в подарок.

Он расплачивается с официанткой, оставив щедрые чаевые и мы вместе идем в сторону парковки, когда к нам навстречу из подъехавшей только что машины выходит длинноногая брюнетка.

— Антон Валентинович, — приветствует она моего спутника, а по томному взгляду я понимаю, что встреча у брата намечена отнюдь не по рабочим вопросам.

Он тоже с улыбкой здоровается с девицей и, не пожелав представить мне, отправляет её дожидаться в ресторане.

Сопоставляю длину ног расфуфыренной девицы с наличием в Новике неплохого отеля и дебет с кредитом сходятся в очевидный вывод.

— А ты дома-то был после командировки? — поджимаю я губы, когда брюнетка уходит в сторону ресторана, призывно покачивая бедрами.

Антон отводит глаза:

— Цыпленок, давай без нотаций. Хватит мне того, что дома Женька мозг выедает чайной ложкой, а теперь еще и ты.

— Так получается, что не зря выедает, Тош?

Братец демонстративно закатывает глаза, а чертенок легонько колет в моё левое плечо острием трезубца и многозначительно цокает языком:

«Ты-то чем лучше, Милашечка?»

И я капитулирую, признавая, что личная жизнь — личное дело, да и вообще, не мне его судить.

К тому же, три ярких бумажных пакета с обновками быстро усмиряют зачатки проснувшейся совести и, прежде, чем уйти к ожидающему такси, тепло обнимаю брата.

— Тош, скинешь мне денег? Хочу пройтись по магазинам, — прошу я, чуть не забыв.

— Скину, конечно. Беги, цыпленок, — улыбается он, хлопая меня по плечу.

На заднем сиденье ярко-желтой машины, смотрю соцсети. Береза вчера тусил всю ночь, после ресторана поехал в ночной клуб, где на спор пил абсент с кем-то из друзей, снимая всё это на видео, пока не свалился с барной стойки.

Тем не менее, количество его подписчиков за вчерашний вечер значительно возросло, в то время, как моё, осталось прежним. Но я не уверена, что готова привлекать внимание теми же методами, что и Егор. Каждому своё. К тому же, звякнувшее уведомление от онлайн банка о переводе денег на мой счет, быстро поднимает настроение до прежнего невозмутимого уровня.

Вернувшись домой, оставляю пакеты с подарками, в которых обнаружились шикарные кремовые туфли лодочки, новый ярко-желтый купальник и флакон любимых духов «Good girl». Беру ключи от машины и спускаюсь на подземную парковку, где меня уже поджидает мерзкая рыжеволосая соседка, с которой мы давно на дух друг друга не переносим.

— Блогерша, я тебя сто раз просила не ставить свою дурацкую тачку на это место! — обходясь без предусмотренных этикетом условностей, сходу противно вопит она. — Ты русский язык понимаешь вообще!?

Если что, «дурацкая тачка», по её псевдоавторитетному мнению, это мой блестящий и новенький ярко-красный БМВ M4, любое обзывательство в сторону которого я всегда принимаю на собственный счет.

— Можешь сказать еще двести раз, и я исключительно ради этого буду ставить свою прекрасную машину именно сюда, — с елейной улыбочкой цежу сквозь зубы, касаясь дверцы, чтобы снять авто с сигнализации.

— Проститутка! — шипит она, а я выплевываю в ответ:

— Идиотка!

На том и расходимся. Из колонок поет Лана Дель Рэй, и я быстро забываю о неприятном разговоре, во весь голос подпевая любимым песням.

Дорожные пробки — неотъемлемая часть центра, особенно в послеобеденное время. Со всех сторон сигналят машины, пешеходы выскакивают везде где можно и нельзя, каждый светофор считает своим святым долгом зажечься красным прямо передо мной, и я старательно предаюсь мечтам о том, что, когда я буду жить в маленьком европейском городке, всё будет иначе.

Там не будет пробок на ровных и прямых дорогах, вокруг всё будет чистым и ярким, соседи будут приветливо улыбаться, а чайки не станут гадить на блестящий капот моей машины.

Полчаса трачу на поиск места для парковки. И платные, и бесплатные места заняты, и мне с трудом удается приткнуть машину в одном из узких внутренних двориков исторического центра.

После чего — погружаюсь в благословенный шопинг. В королевство вешалок и примерочных, обходительных консультантов и мягких тканей.

За этим занятием несколько часов пролетают как один миг, а я обзавожусь весьма внушительным ворохом пакетов с туфлями, платьями, белья и косметики, молясь, чтобы в моей гардеробной нашлось для всего этого великолепия хоть немного свободного места.

Но когда я, удерживая покупки в одной руке, а стаканчик с айс-кофе в другой, возвращаюсь во внутренний дворик, меня ожидает крайне неприятный сюрприз. У моей машины спущены все четыре шины, и то, что бедный БМВ буквально стоит на дисках, не оставляет сомнений в том, что это не досадная случайность, а вполне себе умышленная подлость. Или карма?

Издаю стон, полный недовольства, сожаления и желания голыми руками свернуть шею тому, кто это сделал, признавая полное бессилие.

Наверное, мне нужен эвакуатор. Но я понятия не имею где его взять и в конце концов прихожу к выводу о том, что разбираться в таких вопросах — чисто мужская прерогатива.

Но номер Антона, как назло оказывается недоступен, как и номер Березы, который, вероятно, до сих пор отсыпается после вчерашнего кутежа. Общаться с Жаровым, после того, как он возомнил себя Хью Хэфнером и предложил мне заработок на Онлифанс вообще не хочется.