Эльфийский бык 2 (СИ) - Демина Карина. Страница 71

— Представляешь, этот гад в лес сбежал! Я на него Алёнке нажалуюсь… и ты, Ань, нажалуйся… а то я ненадолго тут. Бера и вправду проводить надо, чтоб не заплутал. Но потом вернемся, правда, если на курган, то долго выйдет…

— Ты бы переоделась, — проворчала Маруся, не зная, что ещё сказать.

— На себя посмотри, — Таська отмахнулась. — Хотя… ты ещё фоток наделай. Вань, тут же люди вокруг, это считается?

— Ещё как считается… — Иван улыбнулся. — Бер, может, с вами…

— Да не, — мотнул головой Бер. — Мы ж так, перетереть о том, о сём… туда и обратно.

— Мама сказала, чтоб на курган отвела. А там уже не наши земли и лучше и вправду ночью… Марусь, не стой столбом… в общем, мы пошли, а ты тут давай, за хозяйку.

Вместо корзинки всучили стопку тарелок.

— Я помогу, — робко предложила Анна. — А у вас действительно поле конопли есть? Синей? Эльфийской?

— Есть.

— А вы уже контракты заключали? Я понимаю, что это не совсем вовремя, но… дело такое…

Анна забирала тарелки с вершины стопки и расставляла на столах, которых вот только что не было, и вот уже они появились.

— … мой род готов дать рыночную цену, если содержание активных веществ более-менее соответствует. И я завтра проверю, если вы не возражаете… и мы могли бы подписать контракт. У меня хватит полномочий.

— На коноплю? Зачем она вам?

Вокруг ходили какие-то люди, с которыми Маруся знакома не была. Носили корзины и ящики. И кто-то резал хлеб, кто-то пластал сало…

До Маруси донёсся запах жарящегося мяса. И вправду шашлыки. И гитара уже звенела вовсю. А потом Нита, обычно тихая, самая неприметная из девочек, запела вдруг.

Звонким-звонким голосом.

Надо же. Маруся и не знала, что Нита умеет.

— Так… масло… — ответила Анна. — Или экстракт из сухого сырья. Только надо, чтобы экструдировали правильно. Но если свежее, то масло. Для косметики.

— Косметики?

Маруся чувствовала себя полной дурой.

Ну конечно, запах.

Крем.

Тот крем, который они с Таськой купили маме в позапрошлом году. В городе. В лучшем магазине. Их уверяли, что крем по эльфийскому рецепту и пах он волшебно. Ей ещё казалось, что никогда-то она этого запаха не забудет… а забыла.

— Ну да, вытяжки из эльфийской конопли очень популярны, хотя и дороги. Мы закупаем обычно там, но… квоты… и цена… и в целом там сложностей хватает. Почти всё международные концерны перехватывают, типа у них долгосрочные контракты и всё такое, а нам крохи достаются. И если у вас конопля есть…

— Конопля есть, — эта девчонка окончательно перестала раздражать. — Но… понимаете…

— Лучше на «ты».

— Понимаешь… она ведь может и не согласиться. Да и коровы у нас её едят.

— Коноплю? Синюю? Эльфийскую? — в глазах Анны читался ужас.

— Синюю. Эльфийскую… у нас и коровы тоже эльфийские.

Ужас сменился восторгом.

— И молоко от них…

Анна тихонько пискнула и шёпотом, словно боясь, что их подслушают, спросила:

— Продашь?

— Молоко?

— И молоко… хотя… тут ещё надо смотреть, с чем его мешать и получится ли стабильный состав сделать. Но коноплю… если хоть немного соответствует… ты просто не представляешь… это прорыв!

— И сколько вы готовы платить? — Маруся сунула тарелку в руки проходившему мимо парню, правда, водяничка тотчас перехватила и глянула этак, с укоризной.

Нечего чужих потенциальных женихов прикармливать.

— Смотря за что. Масло — самое дорогое, но его ещё отжать надо… но можно просто сухое, листья там, стебли… соцветия дороже потянут. Если живым сырьём, то… — Анна помялась, а потом назвала цену.

И добавила:

— Это честная! И спроси Бера, он наш род знает. Поручится!

А Маруся замерла.

С остатками тарелок. Это же… это…

— Вообще, конечно, можем и не потянуть, — призналась Анна. — С ходу-то… но если будет договор, то возьмём кредиты…

— Договоримся.

Выдохнуть.

И… и если всё так, то… с долгами есть шанс рассчитаться. Не сразу, конечно, но проценты закроются… и часть основного долга потихоньку гасить. За года три-четыре при хорошем раскладе вовсе избавиться можно. Или хотя бы дотянуть до окончания контракта на сыры.

— Завтра, — сказала Маруся решительно. — Завтра поедем и посмотрим…

Должно же им повезти?

Хоть когда-то?

Хоть в чём-то. Только Ваньку надо будет взять, пусть поинтересуется, насколько конопля не против будет сырьё поставлять…

Она огляделась.

И не обнаружила Ивана. Хотела обеспокоиться, но тут гитара заиграла что-то развесёлое, а её поддержал баян. В руку Марусе сунули стакан и голос Сабурова прогудел:

— Медовуха! Батя разрешил… для девиц.

И Анне выдали, велев:

— Пей…

А она отказываться не стала. И Маруся тоже. И вправду, смысл тосковать, когда смысла никакого нет. На последней тарелке, которую она в руках держала, сам собой появился шашлык.

И хлеб.

Пучок зелени, который Анна задумчиво жевала.

— Весело тут у вас, — сказала она.

Медовуха была лёгкой и сладкой, и почему-то вдруг в душе тоже стало легко, появилась непонятная уверенность, что всё-то наладится.

Обязательно…

— Ты себе не представляешь, насколько… — Маруся взяла веточку петрушки.

А гитара зазвенела по-новому, оказавшись в руках Невиды, впервые за долгое время вышедшей из тени. Волосы водянички отливали прозеленью, а с прядок капала вода, и значит, лето ей отведено последнее. Невида подняла голову и, поймав Марусин взгляд, улыбнулась. А пальцы побежали по струнам. И разве может гитара вот так, звенеть, что молодой ручеёк.

— Хоровод! — хлопнула в ладоши Рада и крутанулась. — Хоровод, хоровод…

— Что… — Анна только и успела поставить тарелку на стол, как её захватили, закружили, утянули. И Марусю тоже. Загудела, отзываясь, земля. И сила её пробудившаяся напоила травы.

Будут зеленеть.

Будут тянуться к солнцу.

Земля, она такая, возьмёт и смех, и слёзы. И надежды, чаяния, страхи. Всё-то, только танцуй, спеши, ступая шаг в шаг, не разрывая сплетённых пальцев.

И не думай…

Разве что взглядом можно найти того, кто тоже ищет тебя, перебирая в хороводе девиц, словно бусины в ожерелье. Пусть кажутся одинаковыми, но нужна одна-единственная, особая. И по лицам видно, что среди этих, чужих да незнакомых, есть те, кого водянички зацепили.

А стало быть, может, и сладится…

И за них радостно.

А за себя… взгляд поймал взгляд. Маруся даже споткнулась бы… удержали. Сохранили. И только в ушах зазвенел смех.

Они тоже видят.

Понимают…

Нет, рано думать, рано надеяться… или поздно? И когда, чтобы вовремя? Или она опять слишком много всего в голову набрала. Надо быть проще, легче… и танцевать.

Просто танцевать.

Глава 37

О героях древности и современности

Глава 37 О героях древности и современности

«При охоте на крупную дичь важно помнить, кто из вас охотник»

Старая охотничья мудрость

Ведагор уже ждал.

Сел на пенёк, ноги вытянул, глаза прикрыл, будто спит. Впрочем, стоило ступить на поляну и глаза открылись.

— Давно сидишь? — поинтересовался Бер у братца, который поднялся и отвесил Таське церемонный поклон.

— Не особо. Задремал, кажется. Хорошо тут у вас, тихо…

— Ты один?

— Вадик с моими в поместье. Делает вид, что я отдыхать лёг.

Ведагор потянулся и шею потёр.

— Затекла что-то… ну, рассказывай, во что вляпался.

— Я не нарочно!

Выглядел брат несколько уставшим. Или это просто ночь и темно? Или… он ведь постоянно в делах, то одно, то другое. Род большой. И забот хватает. А он, как старший, большую часть на себя взвалил, матушке помогая.

Раньше Бер об этом как-то и не думал.

А теперь вдруг совестно стало.

— Нам идти надо, — сказала Таська. — Тут недалеко так-то, но земли уже не наши, а нам там не рады… да и внимания привлекать не хочется. С них станется разрыть.