К далеким голубым горам - Ламур Луис. Страница 40

Я отправился посмотреть своими глазами.

Корабль у него был небольшой, но с мощным пушечным вооружением и очень маневренный. Наверняка у него многочисленная команда, может, втрое больше, чем мы сумеем набрать.

— Тилли, — приказал я, — поставьте «Абигейл» на хорошее место и приготовьтесь к бою.

У нас в форте было шесть пушек, и мы повернули их все так, чтобы можно было навести на реку, оставив лишь фальконеты и наше ручное оружие для отражения атаки с суши.

Абигейл выглядела бледной и испуганной.

— Не беспокойся, — сказал я ей, — мы с ним управимся.

Она кивнула, но я видел, что она встревожена. Да я и сам беспокоился, ибо если осада затянется надолго, мы потеряем много рабочего времени, столь дорогого перед приходом холодов. В последние дни на некоторых деревьях стали сворачиваться листья, в низинах выпадал иней, а утренние туманы стали гуще.

Я смотрел вниз по течению, где мы скоро увидим паруса Бардла, и ощущал, как по телу пробегает легкая дрожь. Да, я тоже боялся, ибо теперь все было не так, как прежде, когда от допущенной ошибки мог пострадать только я сам. Теперь рядом были и другие, те, кто доверил мне свои жизни.

— Я думаю не только о себе, — сказала вдруг она, — и не только о тебе. Я думаю о твоем сыне.

— Моем сыне?!.

Я тупо уставился на нее.

— Что ты сказала? Мой сын?..

Боюсь, последние два слова я выкрикнул достаточно громко, и все повернулись к нам — те, что стояли на стенах, ведя наблюдение, и те, что хлопотали у пушек.

И когда наконец я все понял, нахлынула радость.

Мой сын!

— Капитан! — закричал Джублейн. — «Джек» идет!

Мачты показались на фоне неба над зеленью леса, редеющего уже леса, где начали опадать листья. Мачты, потом нос, потом главный парус на фок-мачте..

— Том! — окликнул я Уоткинса. — Только твое орудие… Огонь!

Глава девятнадцатая

Уоткинс поднес фитиль к затравочному отверстию. Наступил кратчайший миг тишины, а потом пушка изрыгнула пламя и дым, подскочила, словно хотела сорваться с лафета, и мы увидели, как ядро ударило в основание бушприта, расшвыряв во все стороны обломки. Потом раздался страшный треск, блинда-рей упал в воду, а бушприт косо задрался кверху, удерживаемый лишь снастями.

Восприняв наш выстрел как сигнал, канониры «Абигейл» выпустили бортовой залп из четырех пушек, который ударил «Веселому Джеку» прямо в лоб.

И тут же, понимая, что сейчас последует бортовой залп «Джека» в нашу сторону, мы выпалили из остальных пушек форта, опередив противника всего на мгновение.

Сиюминутное преимущество оказалось на нашей стороне.

Бардл, вероятно, видел только «Абигейл», и если даже он знал о существовании форта, то не догадывался, что мы вооружили его пушками, снятыми с других кораблей.

Первый выстрел Уоткинса захватил их врасплох и задержал ровно на то время, которое необходимо было для залпа с «Абигейл».

Сияние солнечного утра было разодрано пушечными залпами, красота приближающегося корабля изувечена нашим огнем. Прежде чем пороховой дым затянул место действия, я увидел, как разлетелся обломками большой участок фальшборта на «Джеке». Другое ядро прорвало дыру в парусе, но остальные упали в воду, не причинив вреда.

От вражеских и наших пушек поднимались огромные клубы дыма. Слышался треск ломающегося дерева, жуткие красные молнии пушек смешивались с их громом, визгливым воем разлетающихся обломков, криками и воплями людей.

Через редеющую завесу дыма я видел, как пятится назад «Джек», не прекращая огня. Потом внезапно грохот пушек смолк, наступила невероятная тишина — а через мгновение стали слышны стоны, рыдания, крики о помощи.

Наши массивные ворота были разбиты в щепки. Одна из пушек сорвалась с лафета, и я видел, как Абигейл с Лилой перевязывают распростертого на земле человека. А потом и второго, когда они торопливо перебежали к нему.

Двоим пришлось помочь спуститься по лестницам — оба были ранены. Еще один, с болтающейся рукой, сумел слезть сам.

Сквозь дым я мог разглядеть стеньги «Абигейл», а когда дым поднялся, увидел, что ее корпус пробит по крайней мере в двух местах и она осела носом. На палубе работали люди, значит, хотя бы несколько уцелели. У меня на глазах одна из пушек сделала очередной выстрел.

Ко мне подошел Джублейн.

— Двое убиты, Барнабас, семеро ранены… Один из них — серьезно.

Он повел рукой в сторону ворот.

— Я велел начать починку, ворота нам понадобятся очень скоро, если он попробует вернуться. И мне кажется, что «Абигейл» в плохом состоянии.

По лестнице ко мне поднялся Джереми Ринг.

— Джереми, возьми Уа-га-су. Он, наверное, сумеет провести тебя через болото к такому месту, откуда ты сможешь разглядеть «Веселый Джек». Возьми с собой подзорную трубу. Мне нужен доклад о его состоянии — и как можно скорее. Да смотри, чтоб они тебя не заметили.

Воспользовавшись своей подзорной трубой, я осмотрел «Абигейл» — и содрогнулся, словно от острой боли. Для меня всегда было мукой видеть хорошие корабли в поврежденном состоянии, ведь это творения такой красоты — с белыми парусами на фоне неба, с гордым форштевнем, взлетающим над волной и снова погружающимся в море. Они — живые.

Одна из пробоин в ее корпусе была над самой ватерлинией, вторая — выше, наверное, на уровне орудийной палубы.

— Перезарядить пушки, — приказал я. — Двоим канонирам стоять в готовности, всем остальным — вниз, помочь с воротами.

Я спустился по лестнице и прошел в общую хижину. Здесь работал Саким, ему помогала Лила.

У одного человека рука была уже перевязана, он сидел сбоку со стаканом эля в здоровой руке.

— Славный бой! — сказал он мне, широко улыбаясь.

Единственный тяжело раненый был совсем юноша. Осколок металла от разорвавшегося ядра полоснул его по шее сбоку, второй обломок вонзился в бедро. Он истекал кровью.

— Простите меня, капитан, — сказал он, взглянув на меня.

— Простить? Ты держался молодцом, — ответил я. — Саким о тебе позаботится.

Мне потребовалась всего минута-другая, чтобы понять, что Саким работает быстро, умело и уверенно. Больше я в нем не сомневался.

У нас остался небольшой избыток бревен и жердей после завершения строительства, вот из них сейчас и сколачивали новые ворота.

Через некоторое время на стол подали пищу — и тут появился посланец с «Абигейл». Пробоину в корпусе временно перекрыли, идет откачка воды, но все же потребуется серьезный ремонт, прежде чем она снова сможет выйти в море.

От Пима и Уа-га-су пока еще не было никаких известий о «Веселом Джеке». Абигейл зашла на какое-то время в нашу хижину, и я присел рядом с ней.

— Ты мне это всерьез сказала? — спросил я. — Правда сын?

— Н-ну, — заколебалась она, — ребенок, во всяком случае. Твердо пообещать сына я не могу.

— Мальчику было бы легче — здесь.

Она серьезно кивнула.

— Знаешь, до этой минуты мне никогда такая мысль в голову не приходила. Одно дело, когда в таких диких местах вырастает мальчик, но девочка… Здесь, так далеко отовсюду. Сможет ли она стать настоящей леди?

— Где бы ни выросла твоя дочь, — ответил я, — она будет подлинной леди.

Мы еще немного поговорили об этом и о чем-то другом, одним ухом прислушиваясь, — мы знали, что наши беды еще не кончились.

Пришел Пим Берк. С удовольствием взял кружку эля и сел напротив меня.

«Веселый Джек» поврежден не сильно. Сбит бушприт, исчезли бушпритные паруса — блинд и бом-блинд. Кое-какие повреждения на носу. В средней части почти полностью снесен фальшборт, и за то время, пока мы наблюдали, они спустили за борт троих мертвецов.

Он отпил эля, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжал:

— Грота-рея нет. Лежит сломанный на палубе. Несколько пушек повреждены — или, может, лафеты, но в море он выйти может.

Он сделал паузу.

— Интересно, знает ли он, какая глубина в проливах? Он ведь может обойти вокруг.