Преданная (СИ) - Акулова Мария. Страница 18

– Я подумала, что не стоит вас задерживаться…

Мужчина отмахивается и откидывается на спинку своего кресла. Конверт он пока что так и не взял.

– Я впервые за долгое время в город выехал, Юлечка. Красота такая. Припарковаться смог, опять же… Вот с вами познакомился… Полоса везений. Наоборот бы растянуть…

Мне нечего ответить. Пожимаю плечами. В сумке вибрирует телефон. От количества возможных заинтересованных в моей персоне голова взрывается.

– Давайте вы у меня его возьмете и потом…

Добродушный до невозможности взгляд медленно-медленно становится внимательным. Улыбка сжимается до легкой ироничной усмешки. Я убеждаюсь, что мужчина напротив – совсем не прост. Но на меня он хочет произвести приятное впечатление. Не знаю, почему. Может действительно просто понравилась.

Вздохнув, Леонид тянется за конвертом. Забирает и крутит в руке.

– Давайте, Юленька.

У подошедшего к нам с подносом официанта просит принести меню. После – сам выбирает мне десерт.

Это неловко. Я хотела бы отказаться, но чувствую: не стоит.

Благодарю. Пробую с опаской, но во рту взрывается настоящая вкусовая бомба. Подозреваю, стоит он дорого. Чай – в два раза дороже, чем в тех заведениях, где я иногда бываю. Но вкус…

– Как вам с Тарнавским работается, Юленька? – чувствую себя обязанной что-то ответить. Только думаю хорошо. – Слава сказал, вы у него недавно.

– Да, недавно. Но надеюсь, мы сработаемся…

Леонид снова смеется:

– Я в этом и не сомневаюсь. Если девушка игнорирует карту десертов и торопится поскорее окунуться в работу…

Молчу о том, что дело не в десертах и не в работе, а в том, что я чувствую: все не так просто…

– Работа интересная…

– О да, у вас – очень… Ешьте, Юленька…

Я слушаюсь, а еще облегченно выдыхаю, потому что внимание собеседника сменяет фокус.

Леонид вспоминает о конверте. Открывает его. У меня сердце ускоряется. Достает оттуда стопку листов. Начинает бегать взглядом…

– Вы знаете, что здесь? – спрашивает, на что я с чистой совестью мотаю головой. – Славно… Славно…

Читает. Улыбается иногда. Чуть-чуть чертыхается…

Снова прячет в конверт и к себе в портфель.

– Вот же любит Слава завернуть…

Не знаю, что он имеет в виду, но реагирую так, как от меня ждут – улыбкой.

Десерт доеден. Леонид фиксирует это взглядом.

Потом снова смотрит на меня довольно серьезно.

– Вкусно вам было, Юленька?

– Очень. Спасибо.

Знаю, что ни за кошельком тянуться не стоит, ни настаивать на оплате. Просто жду, когда меня отпустят.

Леонид внимательно смотрит, постепенно губы растягиваются в улыбку. Я получаю еще одну возможность полюбоваться идеальными, явно ненатуральными, красиво белыми зубами, которые даже на фоне белоснежной бороды не кажутся желтыми.

– И вам спасибо за компанию, Юленька. И за добрые вести. Вячеславу Евгеньевичу передадите кое-что?

Сначала обещаю:

– Конечно, – и только потом осознаю, что Тарнавский ничего брать не просил. Взволновано слежу, как Леонид тянется к внутреннему карману пиджака. Достает оттуда еще один конверт.

У меня во рту сохнет. Может хватит уже? Я же не почта…

Даю себе подзатыльник за нытье. Принимаю из мужских рук и кладу в сумку.

– Мое почтение господину судье.

Скомкано прощаюсь и вылетаю прочь.

В кафе не было душно, но только оказавшись на улице, я стараюсь хорошенько продышаться.

Достаю мобильный. Концентрируюсь на нем.

Мама звонила. Но это потом. Еще писал Тарнавский.

Жму на диалог с «бойцовской собакой».

«Все удачно?»

С чистой совестью пишу:

«Здравствуйте, да»

Запоздало думаю, что мое приветствие может выглядеть дерзко. Он-то не поздоровался. Но ладно. Пофиг.

Получаю реакцию в виде пальца вверх и короткое:

«Жду»

Ускоряю шаг и снова ныряю в метро.

***

Стены суда встречают меня уже как родную. Я знакома с каждой из смен охраны. Мою сумку давно никто не открывает для проверки. После прохождения металлоискателей парни неизменно улыбаются и желают хорошего дня.

И сегодня тоже.

Только сегодня я в ответ не улыбаюсь. Некогда. Хочу закончить задание.

Сама себя завела, но пока не отдам Тарнавскому передачку от Леонида – не успокоюсь.

Я, кстати, даже фамилию его знать не хочу. И номер, надеюсь, смогу удалить.

Залетаю в свою приемную. Наслаждаюсь прохладой.

Обычно закрытая дверь в судейский кабинет сегодня настежь.

Я слышу, что внутри Тарнавский с кем-то разговаривает. Смотрю на часы – половина десятого.

Через двадцать минут у него заседание с Марком. Я успела…

Триумфовать здесь не из-за чего, но я триумфую.

Прохожу вглубь комнаты к своему столу. Ставлю на него сумку.

Слышу шаги. С тем, как Тарнавский приближается, меня сильнее расшатывает. Реагирую на него бурно. Уже даже привыкла.

Мужчина останавливается в разделяющем наши рабочие места дверном проеме. Я заставляю себя повернуть к нему голову и прикусываю уголки губ, чтобы не расплыться в улыбке.

Это для тебя утром был подвиг, Юля. Для него – рядовое событие. Погасни, дурында.

Мне сложно им не любоваться. А еще справиться с желанием сильнее втянуть и без того плоский живот и выровнять ровную спину.

Мне нравится в Тарнавском все. Ширина его плеч. То, как гармонично сложен. Высокий рост. Короткая стрижка. Лучезарная улыбка, которую всё еще помню. Скрытая мужская агрессия – во взгляде и на фотографии в Телеграме — которой лучится сейчас.

Он приподнимает подбородок с еле заметно пробившейся уже щетиной. Я вдруг думаю, что никогда не чувствовала мужскую щетину на теле. Это наверное… Неважно, как, Юль.

Тебя спрашивают, как прошло.

Поднимаю руку и соединяю подушечки большого и указательного пальца в «ок».

Тарнавский кивает. Остается стоять. Продолжает смотреть на меня, а слушать кого-то другого.

Я копошусь в сумке. Не могу сдвинуться с места. Вслед за гипер-ответственностью меня накрывает легкость.

У меня все получилось.

Я исполнила что-то важное. Об этом никто не узнал. Никто не помешал. Это… Не сложно.

Сжимаю пальцами конверт, лежащий на дне. Прислушиваюсь к словам Вячеслава, чувствуя жар на щеке.

Что же вы так смотрите, Вячеслав Евгеньевич? Может я нравлюсь вам? Было бы хорошо…

Осмелев, поворачиваю голову. Не ошиблась – он продолжает сканировать. Предельно серьезный. А я улыбаюсь.

Смаргивает. Делает шаг в сторону и кивает в свой кабинет. Мол, заходи.

Я подчиняюсь, гордо расправив плечи.

Проходя мимо – вдыхаю и задерживаю воздух в легких. Вкусный, черт…

Оглядываюсь, слыша щелчок дверного замка. Тарнавский скидывает кого-то и бросает мобильный на диванчик. Убирает пальцы с защелки. А я еще несколько секунд на нее смотрю. Зачем дверь-то закрыл?

Подняв взгляд, слежу, как передвигается по кабинету. Собирается обойти стол, но я перехватываю его на полпути своим:

– Вячеслав Евгеньевич, вам просили передать… – Вытягиваю руку, но прежде, чем посмотреть на конверт, он долго смотрит на меня. Понятия не имею, что ищет. Как и почему меня распирает от положительных эмоций.

– Как тебе Леонид? – Забирает конверт и спрашивает. Все же обходит стол, а я без спросу опускаюсь в кресло.

– Очень приятный. Десертом меня накормил…

Тарнавский хмыкает. Смотрит на меня. Думает там себе что-то… И я тоже оторваться не могу. Мне кажется, в кровь выплеснулся адреналин. Мне так нравится это чувство…

Забрасываю ногу на ногу. Отмечаю в глазах вспышку.

– Много сладкого вредно, Юлия Александровна…

В ответ на укор пожимаю плечами.

Может и хотела бы продолжить ненавязчивый диалог, но внимание привлекает движение мужских рук. Я думала, он похвалит и выпроводит меня. Но получается, что ошиблась.

Слышу, как рвется бумага. Тарнавский без особых церемоний открывает уже свой конверт. Я слежу за этим сначала расслабленно, а потом вдруг холодею.