Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна. Страница 58
— Давай сюда свои уши, дрыщ! Будем из тебя брата Чебурашки делать. Раз, два, три, пять, восемь…
— Ай, больно, суки!
— Осторожнее. Не оторвите, — тревожится Ангелина.
— О, Гелька! Привет!
Когда издевательство над его красными ушами прекращается, зову задувать свечи.
— Загадай желание, набери побольше воздуха и вперёд!
— Ща.
— А глаза зачем закрыл?
— Не мешайте!
— Видать, настраивает связь с космосом и концентрируется, — поясняет Кир.
— Я готов! — делает глубокий вдох.
— Давай уже.
— Пфффффух!
— Ееееее!
— Молоток!
Целую Патлатого в щёку. Он тянется тоже поцеловать меня в ответ, но Дым прихватывает его как птенчика за футболку, не позволяя этого сделать.
— Ой, это же мои любимые принцессы! — наклоняется к торту, чтобы рассмотреть фигурки.
— Ага, одна вон потекла, пока ты желание загадывал.
Толкаю Кира в бок.
Пацаны смеются, а я вручаю Тохе нож.
— Только аккуратно режь, именинник. Обойдёмся без крови, ладно?
— Попробую.
— Виталик, выключи чайник, уже минуту свистит. Товарищи, пьём чай с тортиком и дальше едем на природу. Калаш, Сашка, Клим и маринованый шашлык уже нас ждут.
Днюху Черепа отмечаем весело и дружно, на берегу небольшого озера, находящегося за пределами Москвы.
— Вроде хорошо всё прошло, да?
— Да.
— Как думаешь, ему сюрпризы понравились?
— Понравились.
— А подарки? — мучаю Кирилла вопросами, пока собираемся ложиться.
— И подарки.
— Жалко только, что Геля была не с нами.
— Геле сейчас не до переездов, сама знаешь.
— Угу… А Динамит, всё-таки, свинья. Мог бы и прийти, — расстилаю новое постельное бельё, которое недавно заказала по интернету.
— Не пришёл и не пришёл. Первый раз, что ли, — раздевается.
— Это некрасиво. Как бы там ни было, друзей нужно поздравлять.
— Сами разберутся.
— Всё, готово. Гаси свет, — запрыгиваю в кровать и жду, пока ляжет рядом. — Даня сказал, что Тохе было очень плохо на обратном пути.
Все пили понемногу, кроме тех, кто был за рулём, но Антон и Виталик надрались конкретно.
— Надо думать. Выжрать столько водяры. Конечно не кайф.
— Дурила, — вздыхаю.
— Проспится.
— Там столько видосов ржачных получилось.
— Клоуны. Иди сюда.
Тянет к себе и я залезаю на него сверху.
— Оу, кто-то соскучился?
Кирилл вместо ответа горячо целует меня в губы.
— Мне понравилось сегодня делать это в лесу. Травка, цветочки, голубое небо. Романтика…
— Заранее всё спланировала?
— Да. У меня был план, как тебя совратить.
— Найти вместо сигарет трусы и записку в кармане — это интересно.
— Я затейница. Признавайся, что побежал искать? Первое или второе?
— Конечно, сиги, как без них?
— Ну Кирилл! — возмущённо толкаю его в грудь, а он смеётся.
— Ладно-ладно, пиздёж. Видела бы ты фэйс Дани, когда я достал твои кружевные нитки из кармана. Он аж поперхнулся лимонадом, бедный.
— Пхах. Скромняга-Клим.
— Хватит трындеть. Целуй.
— Нет-нет, — выскользнув из его объятий, шепчу.
— Не понял? — хмурится.
— Сегодня праздник будет у младшего.
Сползаю вниз. Стягиваю вниз его боксеры.
— Я тут немного прокачалась. Посмотрела кое-какие ролики и попрактиковалась.
— Чего? Какие ещё ролики? В смысле попрактиковалась?
— Заткнись и наслаждайся. Там обещали, что мужик останется доволен. Если нет, я этой Влажной Полли такой разгромный отзыв напишу, что её канал ваще никто смотреть не будет.
Уснуть удаётся только утром, и спим мы до самого вечера.
Влажная Полли не соврала. Сработала техника на все сто процентов. И не просто сработала, Дым, надо сказать, немного подохерел с меня в хорошем смысле. Долго благодарил своими методами.
Улыбнувшись, ставлю на плиту турку. Пацаны тоже только сейчас приходят в себя и потихоньку подтягиваются на кухню.
— О, Яська варит кофе.
— Хочу.
— Садитесь, всем налью.
— А закинуться есть чем?
— Да, — достаю из холодильника остатки закуски.
— Ништяк.
На кухне появляется Паровозов и он мрачнее тучи, хотя пил вчера, вроде как, в меру.
— Чё такое, Илюх? — спрашивает у него Кир.
Не одна я замечаю, в каком он настроении.
— Калаш звонил, — отодвигает свободный стул.
— Чё-то случилось?
— Случилось. Иссоповские вкрай забеспределили. Приехали ночью в Бобрино. Подожгли сад. Обстреляли и ограбили несколько домов. Девчонку Акимовых увезли.
— Совсем ебанутые?
— Берега попутали, шваль.
— Сказали, что ещё скоро явятся. Местные наши собираются дать отпор. Надо ехать помогать, сами не справятся.
— Значит поедем чё.
— Ключи от гаража у тебя? — обращается к Киру.
— Да.
— Сгоняем щас туда, затаримся оружием.
— Без проблем.
— Пацанам звоните, завтра двинем. Если кто откажет, зла держать не буду, пойму.
— Да ты чё, Илюх. Один за всех и все за одного. Наша же земля, — басит Кабанов, которого тётка вчера не пустила домой.
Паровоз кивает.
Все молчат, а у меня в груди разгорается та самая тревога, которую только-только удалось приглушить.
— Кофе нальёшь, Ясь?
— Угу, — киваю убито и дрожащей рукой поднимаю турку.
Глава 37. Это всё
Кирилл
Когда в твоей жизни всё вдруг налаживается, по закону жанра, непременно должен произойти какой-то пиздец.
Так, собственно, по итогу и случается. А приходит он откуда не ждали. Из Бобрино.
Рассказываю, как было…
После того, как Паровозову отзвонился Калаш, мы, быстро сообразившие, что дело — дрянь, собрали подмогу, забрали оружие и двинули из Москвы в деревню, чтобы разобраться с тем беспределом, что там творился.
Если вкратце, закончилось всё полным кошмаром. Иссоповские знали, что Калашников доложит о произошедшем Паровозу, а потому ждали нас подготовленными и первыми открыли огонь, под предлогом, что мы, якобы, посягнули на ИХ территорию.
Так началась перестрелка.
Длилась она до глубокой ночи.
Тут и там свистели пули, а к утру… К утру мы потеряли столько пацанов, что считать было страшно.
Не удалось спасти и нашего Кабана, которого мы везли до больницы, будучи под преследованием грёбаных иссоповцев.
Паровоз, уже по традиции раненный в плечо, шмалял по ним и попутно умудрялся подбадривать друга, истекающего в это время кровью.
«Держись, Витос, прорвёмся»
«Потерпи чуток. Ты ж у нас парень закалённый»
«Не отключайся, бро»
«Больничка уже скоро»
Так и стоит в ушах его голос. И тяжёлое, хриплое дыхание стонущего Кабанова.
Сука…Как же так.
Ещё недавно они дурковали вместе с Черепом на его днюхе, а сегодня мы его в землю опустили. В голове не укладывается.
Наливаю себе ещё водяры. Пью.
Вечер. Дом Марии Семёновны, бабушки бывшей невесты Паровозова. Кухня.
Похороны прошли в каком-то коматозе.
Серое небо.
Дождь.
Могилы рядами.
Чёртовы венки и чёрные ленты.
Огромное количество людей. Местные Бобринские. Иссоповские. Все…
Душераздирающий женский плач.
Священник.
Стеклянные лица наших девчонок.
Моя вон до сих пор сидит рядом тихо-молча, всё ещё пребывая в состоянии шока.
А вот Илюхину Рыжую по возвращении накрыло истерикой.
Кричит. Ругаются.
До нас с Яськой доносятся обрывки их разговора на повышенных тонах…
— Ты понимаешь, что их не вернуть больше? Не вернуть!
— Чего ты от меня хочешь? Это уже случилось, Саша. Я ничего не могу изменить. Ничего!
— Это можно было предотвратить!
— Предотвратить?
— Мы не в лихие девяностые живём, Илья! Почему нельзя было решить всё миром? Для чего вам, спрашивается, дан язык?