Кукла Яся (СИ) - Джолос Анна. Страница 60

— У вас всё в порядке, Кирюша? — интересуется сонная и заплаканная баба Маша, стоящая на пороге кухни.

В порядке ли…

— Да. Спите, Мария Семёновна. Вы чего пришли?

— Шумно у вас тут было. Подумала, случилось чего.

Из соседней постройки наши дебаты услышала.

— Шуметь не будем. Отдыхайте.

— Пойду тогда. Воды с собой возьму. Закройтесь на замок.

Замок.

Тут забор при желании перепрыгнуть влёгкую можно. Да в окно залезть. Но никто после произошедшего делать этого не будет. Мы теперь здесь в Бобрино главные.

Когда хлопает дверь в сенях, направляюсь в ванную комнату.

Мокрую Ясю, завёрнутую в полотенце, застаю сидящей на бортике.

Снова этот стеклянный взгляд в одну точку.

— Идём-ка.

Забираю оттуда девчонку. Веду в зал. Там разрешила лечь хозяйка дома.

— Давай сюда, — укладываю на разложенный диван и постеленное бельё.

— Одна не буду.

Вскочив, тревожится. Беспокоится.

— Спокойно, Ясь, я здесь.

Раздеваюсь. Забираюсь к ней и накрываю нас одеялом.

— Дым… — обнимает меня за шею. Дрожа, жмётся всем своим телом к моему. — Мне было так страшно за тебя. Так страшно…

Шмыгает носом. Начинает плакать.

— Боюсь, Кирилл. Я очень боюсь.

— Тихо.

Глажу по волосам. Целую лоб и мокрые щёки.

— Я не хочу потерять тебя. Не хочу, — заикаясь, шепчет.

— Ясь.

— Ты для меня самый родной человек. Я так сильно люблю тебя. Так сильно, — повторяет, обжигая горячим дыханием кожу.

— Кирилл…

Сглатываю и прикрываю глаза, ощущая, как под рёбрами тарахтит мотор, взбудораженный её искренним признанием.

— Тссс. Спи, моя девочка. Я рядом.

— Не переживу, если ты… Если тебя…

Беззвучно ревёт, раздирая душу в клочья. И чёрт знает, как с этим вообще справляться.

Просто стискиваю её в объятиях и без остановки целую горячие, солёные губы.

Говорят, перед смертью не надышишься, но мы всё же упорно пытаемся.

Яся отвечает с такой страстью и отчаянием.

Будто бы тоже предчувствуя, что у нас с ней есть только сегодня.

Глава 38. Новая жизнь

Нью-Йорк

Осень того же года

Яся

Дом на пересечении 60-й улицы и Первой авеню. Маленькая квартирка. Окно выходящее на гигантский мост.

— Ступни крутит так, будто мне пятьдесят. Я простояла в очереди четыре часа, а в ответ услышала сухое «мы перезвоним, спасибо», — жалуется Ида, вытянув поднятые вдоль стены ноги.

— Тоже мне удивила, — фыркает Агата, занятая своим педикюром.

— Я вернулась за сумкой, которую забыла и, знаете что, увидела свою карточку в мусорном ведре. Там таких карточек целая гора была.

— Ну это радует, согласись? Неудачниц вокруг много, — язвительно произносит Яна, стоящая на гвоздях.

— Заткнись. Я вовсе не считаю себя какой-то неудачницей.

— Ты заваливаешь кастинги один за другим.

— Просто непрущая неделя.

— А по-моему, пора задуматься. На тему того, что нужно скинуть пару кило.

— Пошла ты.

Яна в ответ показывает ей средний палец.

Как обычно, обмениваются любезностями. Мы уже привыкли.

— А я сегодня заблудилась, прикиньте? — подключается к беседе Миша, которую все зовут Мишель. — Вышла не на той станции. Навигатор водил меня вокруг да около битый час. Я, в итоге, опоздала на съёмку. Теперь оштрафуют.

— Божечки, ещё толком не зарабатываем, а уже штрафы.

— Когда нас переселят? Кто-нибудь спрашивал?

— Нет.

— Нет.

— Этот жуткий грохот от моста терпеть уже невыносимо.

— Купи беруши — и проблема решена.

— Да? А будильник я как услышу?

— Тоже не высыпаюсь. Круги вон под глазами, — Ида рассматривает своё отражение в зеркале.

— Условия, канеш, не как в кино. Первое время было ещё прикольно, но сейчас — нет.

— Жара ещё эта адская…

— Хватит жаловаться. Что-то не устраивает — собирайте вещички и вперёд, в родной Урюпинск.

— Слушай, а ты не можешь молча стоять на этой своей хреновине?

— Да просто тошнит уже от вашего нытья. Кастинги не такие. Условия проживания не такие. Пойди сними квартиру самостоятельно. Потянешь оплачивать?

— Так-то Яна права, — соглашаюсь, открывая мессенджер.

— Вот, пожалуйста. Одна среди вас адекватная. Не плачется, не ноет, не канючит. Молча делает своё дело.

— А чего Яське плакаться? У неё-то как раз всё неплохо. На неделю моды попал человек.

— Не завидуй. Похудеешь — тоже попадёшь.

— Я не завидую.

— Ага, как же.

— Просто удивлена, что её взяли. С тату.

— Их не будет видно. У меня верхняя одежда и костюмы.

— Ясно. Время видели? Мы сегодня едим, не? Сами чё-нибудь приготовим или выйдем в свет?

— У тебя все мысли о еде, Ида. Помнишь выражение? Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу.

— Можешь отдать мне, у меня метаболизм что надо, — смеётся Мишель.

— Ясь, а приготовь нам чё-нибудь вкусное.

— Из чего? Там холодильник пустой.

— Блин. Значит переходим к варианту номер два. Выход в свет.

— Пойдёмте, что ль, правда подышим.

— Пылью?

— На обратке как раз зайдём в магазин.

— Окей.

— Наличку возьмите. На сборы десять минут.

— Где опять плойка? Кто брал?

— Дайте кто-нибудь нюдовый карандаш для губ. Мой закатился под кровать.

— Он закатился туда две недели назад. Достать не бывает?

Девчонки начинают перемещаться по комнате туда-сюда. Переговариваются. Шумят. Гремят. Копошатся. Двигают вышеупомянутую кровать.

Дурдом, конечно, но раздражает уже не так, как раньше.

— Ясь, ты чё сидишь?

— Я не иду.

— Хитрожопая. Не хочет портить фигуру.

— Бери пример.

— Не в фигуре дело. Просто хочу позвонить домой, — объясняю терпеливо.

— Понятно. Мож заодно и полы протрёшь, пока нас не будет?

— Полы, Ида, протрёшь сама, когда вернёшься. По графику на этой неделе дежуришь ты, — напоминаю, не отрывая взгляда от телефона.

— Разве? — косит под дурочку.

— Угу. Мусорное ведро ждёт тебя не дождётся.

— Молодец, Бортич. Где залезешь, там и слезешь, — усмехается Яна. — Мы ушли. Закроем тебя, чтобы бомжи не украли.

Вскидываю руку, выказывая жест благодарности.

Девчонки, хлопнув дверью, уходят.

Проходит минута и вот… Наступает долгожданная тишина. Если по чесноку, начинаешь ценишь такие моменты только тогда, когда чувствуешь в них острую необходимость.

Встаю с постели. Ныряю в кеды и выхожу на крошечный балкон. Однако от духоты это совершенно не спасает. Бетонный мегаполис порой — настоящая парилка, а учитывая, что лето подзатянулось…

Слышу хохот соседок по комнате. Провожаю их взглядом до самого поворота.

Ида. Агата. Миша. Яна.

Каждая из девчонок приехала в Нью-Йорк воплощать в реальность свою америкэн дрим. Кто-то из них здесь давно, кто-то, как я, лишь недавно переехал в чужую страну. Если коротко, то могу предоставить вот такое досье.

Плакса-Ида.

Шатенка. Двадцать один год. Москвичка. Жила с предками. Училась в меде, пока не переклинило. На третьем курсе поняла, что медицина — не её и, как только замаячила возможность ушуршать заграницу — она это сделала.

Идончик любит поныть, вкусную еду и красивую жизнь (которая пока только снится). Ждёт чуда и принца на белом майбахе. Недавно повесила над кроватью карту желаний.

Мы долго и дружно ржали над тем, как она старательно вырезала фотку известного бизнесмена из журнала.

Дальше.

Агата-позитив.

Модель из Латвии. Двадцать лет. В Америке живёт уже два года.

Хочет стать актрисой и сняться в голливудском фильме. Пока главное достижение на сегодняшний день — многочисленный рекламный контент и эпизодическая роль в подростковом сериале.

Обаяшка-Мишель.

Моя ровесница. Русоволосая, голубоглазая кудряшка из Болгарии. Добрая, немного наивная, честная и очень искренняя.