Мой Однолюб. В его сердце другая (СИ) - Коваль Лина. Страница 31

— Что такое?

Он подлетает со скоростью света.

— Кажется, уже нога отнимается, — шучу.

Ваня усмехается, одной рукой обхватывает мои плечи, второй щелкает зажигалкой. Я плотнее к нему прижимаюсь, ночь сегодня холодная.

— Издеваешься надо мной, зараза? — хрипит над ухом. — Я себя таким виноватым чувствую.

— Мне кажется, ты слишком переживаешь, Соболев. Это всего лишь клещ, а не скорпион какой-нибудь.

— Если что случится, не прощу себе, Тай.

— Все… хватит, — ругаюсь. — Поедем уже.

Снова добираемся до дома и молча заходим в квартиру. Скидываем обувь, и так же за руку добираемся до спальни.

Мы уехали отсюда, когда оба были немного шокированы случившимся, а когда вернулись, есть ощущение, что будто бы ближе стали.

Прошел всего лишь час, но, кажется — несколько лет. Настолько роднее я теперь чувствую Ваню…

— Ты, наверное, спать хочешь? — спрашивает он, снова разворачивая меня спиной.

— С ума сошел?

Он смеется и наконец-то избавляет меня от помятого платья. Оно облаком оседает у наших ног.

Опустив глаза, смотрю, как красивые мужские руки накрывают аккуратные полушария и легонько сдавливают их. Бедрам становится неуютно, поэтому я словно в поисках чего-то ерзаю ими по каменному паху Вани. Он шепчет мне на ухо нежности, забрасывает поцелуями шею, плечо. Проталкивает голову под руку и легко поднимает. Несет к кровати.

Прислоняюсь к твердой груди и наслаждаюсь, как наши сердца в унисон гремят.

Отбросив покрывало, Ваня укладывает меня на простыню. Целует в губы. Я подключаюсь, кончиками пальцев вспахиваю короткий ежик из волос на макушке и тяну футболку на себя.

Мое лицо попадает в кокон из горячих ладоней. Соболев отклоняется и внимательно на меня смотрит. Температура наших тел наконец-то совпадает.

У меня лихорадка, а Ваня всегда — как печка.

— Хорошо себя чувствуешь, малыш? — он поглаживает большими пальцами мои щеки.

— Смотря для чего.

— Для продолжения, конечно, — иронично приподнимает брови.

— Очень хочу, Вань…

— И я тебя. Скорее.

Устроившись между моих ног, он вскрывает свой ремень, затем ширинку. Проводит ладонь по напряженному члену. Быстро справляется с презервативом и прикрывает меня своим телом.

— Нам нужен вентилятор, Соболев, — снова ворчу. — На тебе можно яйца жарить. Я сейчас сварюсь.

— Давай лучше тебя пожарим, — подмигивает он и проталкивается внутрь.

Всхлипываю, инстинктивно пытаясь выползти из-под него, но Ваня удерживает. Его жар проникает в меня изнутри, еще больше воспламеняя.

Я морщусь, потому что промежность неприятно саднит, но, когда его пальцы накрывают клитор, по телу прокатывается сладкая истома.

— Ва-аня, — хриплю в потолок, резко выгибаясь.

Он дышит тяжело. Целует, терзает заостренные соски и вколачивается в меня, наращивая скорость.

Его вкус все такой же. С ноткой табака, кофе и только его запахом. Не знаю, есть ли человек в мире, такой же приятный, как он? И не хочу знать.

Мучение длится недолго. Мы слишком долго этого ждали. Сопротивлялись, трепали нервы друг другу и наконец-то сдались.

Сдались, чтобы оказаться в этой точке. На этой кровати. Уже осознанно. Вдвоем.

Обрушившийся оргазм заставляет меня вскрикнуть, Ваня практически сразу замирает во мне и тоже издает нечленораздельные звуки, а потом, словно сквозь толщу воды, до меня доносится:

— Пиздец, малыш. Я теперь себя вдвойне виноватым чувствую.

— Почему? — слабо спрашиваю, опираясь на локти. И тихо стону, когда замечаю следы крови.

На себе, на Ване и на белоснежной простыне.

Глава 31. Тая

— И что сказал врач, Тай?

Мийка плавными движениями поглаживает внушительный, округлый животик и сладко зевает.

— Простите, девочки, я все время хочу спать! — виновато почесывает лоб. — Что там с врачом?

— Врач сказала, что так бывает, — вздыхаю. — Оказывается, от девственности еще не так просто избавиться.

— Мне теперь втройне страшно, — бурчит Ива под нос и смущенно отпивает чай из кружки.

— Да ладно, Ив, — смеюсь. Тоже неловко. — Зато мне больно не было.

— Ну это вообще прям волшебство, — восклицает Мия. — Надо было Соболева выбирать, а не Громова.

Подружки смеются, а я неожиданно вскипаю. Шутка, конечно, смешная, но правда неудачная.

Я ревную Ваню к каждому столбу. Даже к беременной подруге с дурацким чувством юмора.

— А зачем ты вообще ходила к гинекологу? — продолжает Громова, выбирая пирожное посолиднее.

— Ну как… — краснею. — Таблетки попросила ее назначить.

— А-а-а, —— подмигивает Мия. — Как я рада, что вы теперь встречаетесь. Мир с Ваней дружат. Будем видеться чаще.

Глупо улыбаюсь.

Я тоже рада.

Правда.

Мы вместе уже больше двух недель и это, вроде как… достаточно официально. Ваня представил меня родным и друзьям, а, узнав, что мы встречаемся сегодня с девочками, изъявил желание приехать к будущим родителям Громовым вместе, чтобы обсудить с Мироном дела.

— Вы у него живете? — спрашивает Ива шепотом.

Озирается на дверь в комнату.

— Можно сказать, да, — скромно пожимаю плечами.

Прикладываю ладони к щекам. Наверняка краснею.

Мы две недели трахаемся как кролики. По-другому и не скажешь. Поверьте, если бы я могла подобрать подходящее слово — я бы это сделала.

Соболев — он просто секс-машина. Я не знаю. В порно бы у него сто процентов получилось. Хорошо, что он об этом не думал.

Его тело — просто создано для секса. Всегда разного. Иногда долгого, мучительного дня меня, «триждыкончательного». А порой — быстрого, утреннего. Сегодня, например, он набросился на меня, когда я чистила зубы. Вообще никого не трогала, а этот варвар задрал шелковую сорочку и приложил меня к стене так, что у меня на щеке узор с кафеля отпечатался. Так и поехала к Громовым.

— И вещи твои уже перевезли? — спрашивает Ива как-то недоверчиво.