Цена счастья - Старк Франси. Страница 2

Она тоже неплоха, сделала она себе комплимент без тени тщеславия. Она вменила себе в обязанность время от времени хвалить себя, чтобы поддерживать достаточный уровень самоуважения. Опыт научил ее, что если ждать, пока кто-нибудь тебя похвалит, можно, не сознавая этого, быстро скатиться до состояния упадка. Но она следила и за тем, чтобы не расточать себе пустых похвал. Она строго придерживалась режима, заботилась о своей коже, умеренно пользовалась косметикой. Волосы ее были живого, рыжеватого оттенка, ее парикмахер тщательно следил, чтобы они такими и оставались. По мнению Сары, ничего не было ужаснее седеющих рыжих волос. Глаза ее были карими приятного, теплого оттенка, но сегодня они сделались зелеными, как трава, благодаря контактным линзам.

Боже, ей нравились девяностые годы. Иногда она чувствовала себя так, как, наверное, себя чувствовала Дороти, когда она впервые попала в Изумрудный город (Изумрудный город — место действия книги Ф. Баума «Волшебник из страны Оз». (Прим. ред.)). «И ты можешь покрасить мои глаза в цвет моего платья?» Поразительно. Она могла изменить в себе то, что ей не нравилось. И это было очень приятно. Время от времени у нее возникало искушение подправить свои бедра, но все-таки смелости не хватало трогать главные части своего тела. Всякие косметические операции можно сравнить с желанием приуменьшить свой возраст, а ей, если честно, не на что еще жаловаться. Она была от природы стройной, а одежда скрывала ее пышные бедра и живот. Стефани утешала ее, говоря, что ее животик не так уж сильно выпирал, как она думала.

Дети — это такое утешение…

По-видимому, не заметив ее присутствия на пороге его кабинета, Брайен перевернул страницу. Она моргнула и удивилась, к чему это она предается фантазии, когда вот-вот произойдет самое важное событие в ее жизни. Она зашла за угол и постучала по стене. Не поднимая головы, Брайен, махнув рукой, пригласил ее войти.

Она села напротив него и стала терпеливо ожидать, когда он перестанет читать. Взгляд ее бездумно скользил по знакомым японским гравюрам на дереве, украшающим стены. Очутившись здесь, она почувствовала себя спокойнее. Это интервью в действительности было просто формальностью. Сегодня они будут обсуждать детали пятилетней деятельности. Она во всех смыслах была уже партнером. Не хватало только приказа. У нее есть свой офис с видом и отличная стоянка для машины. И все же будет приятно видеть свое имя на фирменном бланке.

Она снова переключила внимание на Брайена. Он отложил материал, который читал, и внимательно стал разглядывать ее. Полная уверенности, она улыбнулась, но она была неудовлетворена той натянутой улыбкой, которой он ответил ей. Он казался раздраженным. Сара выпрямилась в кресле, плотнее сжала колени, потом положила ногу на ногу, стараясь быть внимательной, но без напряжения.

Брайен откинулся в кресле, сложил руки, придав лицу торжественное выражение. Сару встревожил его защитный жест, но когда он заговорил, все ее неприятные чувства исчезли. Голос его был мягкий, глубокий, легкий южный акцент согревал и успокаивал.

— Трудно поверить, Сара, что мы вместе уже двадцать пять лет. Мы видели друг друга в любом мыслимом личном кризисе, не говоря уже о том, как мы наблюдали рост этой компании. Сначала были только ты, я и секретарша, а теперь — тридцать бухгалтеров и пять компаньонов.

Сара улыбнулась, вспоминая. Брайен был «театром одного актера» с растущей клиентурой, когда он нанял ее. Ей было двадцать три года, она только что окончила учебное заведение, став старшим бухгалтером, с первой попытки сдав экзамен. Хотя у нее имелись предложения от других фирм, она не хотела зарыть себя в какой-нибудь большой организации со стариками с кислыми лицами, перед которыми она будет трепетать.

В течение этих лет они были свидетелями свадеб друг друга, рождения детей, они поддерживали друг друга, когда разводились.

— Да, трудно поверить, — тихо откликнулась она, окидывая взглядом хорошо оборудованную комнату. — А скоро будет шесть компаньонов.

Брайен снял очки и отложил их в сторону.

— Как ты пережила тот факт, что Стефани теперь в школе, а не с тобой? — вдруг спросил он, сев удобнее в кресле, перекинув ногу на ногу.

— Великолепно. Мне нравится быть одной дома. — Она улыбнулась уголком рта. — По-моему, за последние шесть месяцев мы не раз говорили об этом.

— Да, — признался он решительно, — но я не понимаю, почему ты проводишь так много времени здесь, если так замечательно иметь целый дом в распоряжении. Единственный признак, по которому я делаю вывод, что ты вечером бываешь дома, — по утрам ты одета в другое.

— Сезон налогов, — напомнила ему Сара.

— Сезон налогов уже несколько недель как закончился, — сказал он, многозначительно подняв брови, — и все равно ты продолжаешь работать так, словно завтра пятнадцатое апреля.

— Может быть, я хочу произвести впечатление на босса, — поддразнила она, пытаясь подтолкнуть его к истинной причине их встречи.

— Или, может быть, теперь в доме слишком тихо, — ответил он, отказываясь взять «наживку». — Я знаю, Сара, как трудно привыкнуть к одиночеству. После развода с Рондой я не хотел приходить в пустой дом. Я не знал, что делать, не видя детей возле себя. Я оставался на работе, потому что не хотел идти домой. Ты сама пилила меня за то, что я засиживался на работе. Говорила мне, что упаду замертво, если не отдохну.

Сара нетерпеливо вздохнула. Ситуации были несравнимы. В дополнение к тому, что Брайен пытался справиться с травмой, нанесенной ему разводом, появилась еще боль от того, что Зак и Рене намеренно вычеркнули себя из его жизни. Четыре года спустя ему удалось поладить с Рене, но Зак так и не признал его.

— Это не одно и то же, — осторожно заметила она, — впервые с тех пор, как я закончила колледж, я должна заботиться только о себе.

Она усмехнулась.

— За исключением уик-эндов, когда Стефани приезжает домой.

— Тогда в чем проблема?

— Никаких проблем.

— Хватит, Сара. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не спишь, судя по темным кругам под глазами. Я никогда не видел тебя такой измотанной. Ты работаешь вдвое дольше, чем должна. Что-то тебя тревожит.

Она смущенно заерзала, так как его слова были очень близки к истине. Она хотела, чтобы он сменил тему. Она знала, что слишком много работала, но не могла остановиться. Если она остановится, ей уже не начать все заново.

Испытываемые ею чувства озадачивали и пугали ее, и она пыталась убежать от них, зарывшись в работе. Уже почти год она работала неистово, подстегивая себя, беря быка за рога, как в теннисе, старалась как можно быстрее отбить мяч. Она превратилась в маньяка, ходячее клише.

Она радовалась, что надела цветные линзы. Если глаза — это окна в душу человека, она не хотела, чтобы он сегодня заглянул туда. Пусть они и были лучшие друзья, она ни на мгновение не забывала, что он еще и управляющий.

Она пожала плечами.

— Слишком много адреналина накопилось после сезона налогов. Надеюсь, я потрачу его во время ревизии Сарде.

Машинально он потер подбородок костяшками пальцев, задумчиво глядя на нее.

— На днях я просмотрел список твоих клиентов, — сказал он осторожно. — У тебя слишком большая нагрузка. Я собираюсь снять с тебя нескольких клиентов, тем самым уменьшить твою нагрузку.

Она смотрела на него, сбитая с толку.

— Ты забираешь у меня несколько клиентов. Почему?

— Ты изнуряешь себя работой.

— Не больше, чем обычно, — возразила она, зная, что это правда.

Он покачал головой, не сдаваясь.

— Ничего хорошего для тебя, да и для фирмы тоже. Я не собираюсь ждать, пока пострадает качество твоей работы, прежде чем я что-нибудь предприму.

Сара нахмурилась.

— Ты так делаешь, чтобы предотвратить возможные ошибки?

— Ты передергиваешь, Сара. Мы не говорим о выполнении твоих обязанностей. Мы говорим о человеческой выносливости. Если ты по собственной воле не угомонишься, я заставлю тебя это сделать. Я не очень хорошо знаю, почему ты так перегружаешь себя, но у меня есть подозрение.