Тайная книга - Самак Грегори. Страница 13
Хлопотливая деловитость Польстерихи и Ти-Тома оживляли дом. Убаюканный этим уже привычным шумовым фоном, Элиас вспоминал одинокого мальчугана, стук солдатских сапог, нужду и подавленность обитателей гетто, страх на их лицах.
Он посмотрел на шахматную доску, инкрустированную мрамором и эбеновым деревом, прошедшую сквозь время. Его лихорадило при мысли, что он снова увидит Зофа, когда тот придет на их еженедельную шахматную партию. Быть может, он получит наконец решающее доказательство того, что не стал жертвой кошмара.
Для очистки совести оставалось подождать всего несколько дней, когда он увидится с Зофом. Шесть, если уж быть точным. Шесть дней, чтобы все проверить. Шесть дней. Как написано в Книге, ровно столько осталось Зофу до смерти…
Странно, но со времени его последнего путешествия этот пассаж изменился: он оказался почти полностью зашифрованным и пламенел больше обычного. Была ли связь между ближайшей партией в шахматы и предсказанной смертью старого антиквара? Однако сейчас Элиас ничего не мог поделать, оставалось только ждать.
Сидя в «ушастом» кресле гостиной, он до поздней ночи предавался мыслям.
Ответ был близок. Все это он затеял лишь ради проверки своей гипотезы. Поскольку то, что он хотел доказать, было в его глазах гораздо важнее, чем жизнь одного-единственного человека…
22
Тем вечером Ти-Том и Марика сидели рядышком среди строительного мусора при свете свечей в полумраке тайного убежища. Марика впервые оказалась во владениях юного беспризорника.
Она рассказывала ему о своих последних уроках географии. Показывала карты, нарисованные в тетрадях, живописала ему диких животных Танзании, покрытые пышной растительностью берега Казаманса в Сенегале, заповедные дворцы Самарканда.
На самом деле она довольно приблизительно отметила на бумаге эти места с магическими названиями, гораздо более пленительными, чем унылый австрийский городок. Ти-Тому хотелось сбежать из Браунау, податься в Нуакшот или Дакар, поохотиться на львов на берегах реки Конго.
– На берегах Конго водятся львы? – спросил он.
– Думаю, да, – ответила Марика.
– Надо будет взять тебя туда с собой, – сказал Томас, делая вид, будто целится из ружья.
– Нет, я не хочу, чтобы на них охотились! – запротестовала девочка, опустив его руку. – Надо оставить их в покое. И почему мальчишки вечно хотят убивать?..
Ти-Том поразмыслил:
– Ты права, Марика, мы не будем на них охотиться. Просто отправимся в Конго и подберемся к ним как можно ближе.
Вдруг забыв свой гнев, Марика улыбнулась и прошептала:
– Ты и вправду думаешь, что я тоже смогу туда поехать?
Томас обнадеживающе улыбнулся в ответ.
Марика слегка покраснела.
– Так ты согласишься поехать со мной? – спросил Ти-Том.
– Ты никогда не сможешь взять меня с собой, – заметила она.
– Я найду способ, можешь не сомневаться! Я всегда нахожу!
– Но у тебя же денег нет.
– Найду. И мы будем с тобой жить в Африке рядом с газелями и жирафами.
Марика на какое-то время размечталась. Открыла свой учебник на странице с цветной картой Африки.
– Вот было бы здорово… Африка – это так красиво, так экзотично и так далеко от Браунау!
Томас согласился, думая про себя: как же, черт побери, ему раздобыть столько денег? Но у него было храброе сердце и он был готов схлестнуться хоть с целым океаном невзгод. Мальчуган заглянул в глаза Марики:
– Обещаю, что однажды мы туда поедем… Будешь просить разрешение у своих родителей?
– Они все равно не дадут, – ответила она задумчиво.
– Да мы в нем и не нуждаемся. Мы вообще ни в ком не нуждаемся. Надо поскорее убираться из Браунау. Этот городишко становится… каким-то отравленным.
– Правда, – сказала Марика.
Больше Ти-Том и Марика не сказали друг другу ни слова. Девочка взяла руку своей бездомной любви, поднесла к губам и прошептала:
– Ну давай, мне нравится, когда ты говоришь о львах на берегах Конго…
Лицо Томаса просияло – она его тоже любит.
23
С тех пор как Элиас Мудрый осмелился разгадать код Книги Жизни, на Браунау стала надвигаться гроза.
При виде теней, колыхавшихся в небе нового дня, Ти-Тома наполнил и уже не покидал смутный страх. Он еще не понимал причину своей тревоги, но ясно ее чувствовал. Горизонт был загроможден тучами; городок стал похож на осажденную крепость.
В этот день Ти-Том впервые не нашел Марику на дороге из школы.
Никто не мог объяснить ему внезапного изменения в атмосфере, разве что Элиас, да и то, если бы тот не был поглощен собственными делами. Но, в любом случае, чем бы старик смог ему помочь? Ход событий был опрокинут – словно рекой, внезапно вышедшей из берегов.
Что касается старого Зофа, то всю вторую половину дня он не выходил из дома, где заперся, держа в руке какое-то письмо и испытывая необъяснимую дурноту. Таинственное содержание письма и побудило старого антиквара покинуть свое жилище в состоянии полной растерянности.
Небо стало черным и наэлектризованным, предвещая сильную грозу. Но, даже зная, что на улице небезопасно, старик все равно вышел из дома и двинулся по главной улице в сторону кладбища, простиравшегося вдоль дороги.
Какова же была причина его растерянности и что именно он искал? Никто этого не знал и уже никогда не узнает. В письме, обнаруженном позже в квартире антиквара, говорилось о его родственниках. Но оно для всех осталось загадкой.
В воздухе послышалось какое-то гудение.
Зоф шел против ветра нетвердым шагом, двигаясь словно корабль, затянутый в водоворот тайнами его прошлого. Он поднял глаза кверху, и от зловещего вида неба у него кровь застыла в жилах: на городок с минуты на минуту должна была обрушиться гроза, подобная концу света.
Он оказался перед амфитеатром могильных камней, неровных, выщербленных, по большей части позеленевших от мха и совершенно заброшенных. Некоторые были неуклюже исцарапаны ругательствами, другие и вовсе разбиты – по всей видимости, умышленно. Пошатываясь, старик продолжал идти вперед.
Гул усилился и стал похож на гудение гигантского роя ос. Из своего тайного укрытия, из развалин своей нависшей над дорогой крепости Ти-Том заметил хрупкий силуэт антиквара и с удивлением подумал: зачем ему понадобилось выходить из дому в такую погоду?
А приглядевшись, понял наконец и причину этого невыносимого гудения, надвигавшегося на старика: всего в нескольких метрах от него затаился Эрван со своей ордой! Это зловещее место служило им пристанищем, и они не выносили незваных гостей.
Ти-Том почувствовал, как по его спине пробежала дрожь. Зоф опасно приблизился к рою этой шпаны и столкнулся с ними. От удара тело старика покачнулось и тяжело упало на землю.
Именно в этот миг разразилась гроза. На Браунау обрушился чудовищный ливень.
Эрван подошел к лежавшему на земле Зофу. По его дьявольскому лицу струился дождь. Но антиквару он был незнаком.
Зато Эрван знал старого Зофа, и он ему нисколько не нравился. Ненависть к инородцам была одним из немногих чувств, которые он разделял со своими родителями.
Былые «подвиги» сделали Эрвана вожаком, которого подпевалы побаивались. Добиться принятия в его клан было не так-то просто. Требовалось доказать свою силу, пройти через разные испытания: совершить мелкую кражу или подраться с кем-нибудь на ножах…
Наверное, Зоф охотно позволил бы Эрвану и дальше становиться преступником, лишь бы ему дали уйти. Но, к несчастью, в этот момент Эрван стоял перед ним – в угрожающий, как лезвие бритвы, позе.
А Эрван был наихудшей разновидностью подонка, одним из тех, что получают удовольствие, унижая других и подчиняя их себе. Из тех, кому постоянно требуется доказывать, что они – высшие существа, хотя и чувствуют интуитивно, что вовсе ими не являются. Как раз это их и бесит.
Стерильно-голубой взгляд из глубоких глазниц напомнил старику глаза его мучителя в лагере смерти. Ему так и не удалось их забыть.