Продажная верность (ЛП) - Боуи Эмили. Страница 1

Данный перевод является любительским, не претендует на оригинальность, выполнен не в коммерческих целях, пожалуйста, не распространяйте его по сети интернет. Текст предназначен только для ознакомительного чтения.

Сорен (25 лет)

Я прогуливаюсь по нашему недавно построенному казино, которое мэр, после недолгих уговоров с нашей стороны, так любезно одобрил. Мерцающие огни и колокольчики игровых автоматов посылают заряды адреналина игрокам, сидящим перед ними. Игроки подобны мышатам, которых заманивают выигрышем, но в их случае это всего лишь длинное путешествие, ведущее в никуда. Конечно, некоторые выигрыши крупнее других, но эти игроки в итоге всегда спускают их и тратят еще больше.

Вентиляционные отверстия подают дополнительный кислород на пол казино, повышая уровень азарта и энергии посетителей. Автомат, мимо которого я прохожу, звенит, сигнализируя о выигрыше, и дама перед ним подпрыгивает. Победа впечатляюща, психология этой отрасли говорит, что эндорфины, проходящие через ее тело, — именно то, что нам нужно, чтобы она продолжила играть. Все на этом этаже направлено на то, чтобы игроки продолжали.

Охранник этажа кивает мне, когда я направляюсь к нашей задней комнате. Я подношу руку к датчику, и он загорается зеленым, когда замок со щелчком открывается. Дверь за мной захлопывается, и я подхожу к сканеру глаз перед другой дверью. Широко открываю правый глаз, и сканер считывает сетчатку, прежде чем пропустить меня в безопасную зону.

— Так дела не ведутся! — кричит мой отец, Алессо, на моего брата Сайруса.

Они стоят друг напротив друга, и Сайрус орет ему прямо в лицо:

— Я здесь главный, старик, а не ты, — его голос ледяной, с темными нотками. Они вдвоем не могут находиться в одной комнате больше пяти минут, не вцепившись друг другу в глотки.

Наш отец делает большие глотки своего напитка. И с каждым глотком его нос приобретает все более глубокий оттенок красного. Его темные глаза-бусинки мечут воображаемые кинжалы в Сайруса, а свободная рука скользит по кобуре с пистолетом.

— Ты номинальный глава, мальчик. Все деньги в моих руках, — его рука вздымается, указывая на дверь. — Ты можешь выйти и сыграть в большого плохого Дона там, но здесь, за закрытыми дверями, ты будешь делать то, что скажу я.

Я выдыхаю, устав от этого спора. Пять лет назад наш дед на смертном одре назвал наследником Сайруса, а не нашего отца. С тех пор удушающее напряжение в нашей семье зашкаливает.

— Меня готовили к тому, чтобы управлять этой империей, и именно это я и делаю, — говорит Алессо, его челюсти напряжены, а зубы стиснуты.

— Тогда почему Дон я, а не ты? — бросает вызов Сайрус, вынуждая моего отца ступить за грань. Рука Алессо обвивается вокруг пистолета, предохранитель срабатывает, и он направляет пистолет на Сайруса.

Но мои инстинкты оказываются быстрее. Я наставляю пистолет отцу в висок прежде, чем его оружие успевает коснуться моего брата. Я встаю перед его стволом, загораживая Сайруса:

— Думаю, тебе нужна минута, чтобы остыть, — мое сердце бешено колотится в груди. Мой отец настолько безумен, что может убить меня, не испытывая при этом никаких угрызений совести.

— Ты помнишь, что происходит, когда я расстраиваюсь? — отец сужает глаза, бросая мне вызов.

Кровь звенит у меня в ушах, когда я вспоминаю, как увидел его много лет назад, выходящего из комнаты нашей няни с кровью на руках. А все из-за того, что она говорила мне, что в школе я должен использовать слова, а не кулаки. Через час у нас уже была новая няня.

— Кот проглотил язык? — на его лице читается отвращение, словно мое присутствие недостойно его, — в конце концов, не так уж ты и крут. Я вырастил ебаную киску.

Я хочу нажать на курок. Моя рука дрожит в ожидании приказа Сайруса. Отец делает шаг к моему пистолету, возвращая свой в кобуру.

— Хочешь быть мужчиной? Тогда убей меня нахуй.

— Хватит. Мы — семья. Никто никого не убьет, — рявкает Сайрус, и мой отец улыбается, словно в этом раунде победа за ним. Я опускаю пистолет, но продолжаю держать его в руке, не доверяя безвыходности ситуации.

Из наушника громко звучит голос одного из моих парней из службы безопасности: — Босс, глава семьи Армато в здании. Он направляется к столу. Сопроводить его?

— Принеси ему выпить. Я выйду через секунду.

— Бизнес требует моего присутствия, Армато только что вошел.

Армато убили нашего деда пять лет назад. Мы годами ходили по кругу, мстили друг другу, но последние три года напоминали холодную войну, в которой каждый из нас ждал нападения, которого так и не произошло.

— Когда все вы, мальчики, будете убиты, я буду наслаждаться выпивкой со всеми своими миллиардами, — насмехается Алессо, рассчитывая на ответную реакцию. До смерти деда мы не знали ничего лучшего, кроме как доверять отцу. Он заставил нас всех инвестировать в него наши доли бизнеса и деньги, и теперь он может нас контролировать.

— Может, мне и не придется долго ждать, — продолжает отец, смотря прямо мне в глаза, — через сколько месяцев ты лишишься своего наследства, Сорен?

Его слова вонзаются в мое и без того черное сердце. Если я не женюсь в ближайшие четыре месяца, то потеряю все. Мое сердце замирает от осознания этого. Мне нужно это наследство, чтобы отец не получил еще больше власти надо мной и братьями. Это единственный способ уберечь нас от этого сумасшедшего ублюдка.

Стискиваю зубы на протяжении всего нашего противостояния, а отец улыбается, зная, что ему удалось задеть меня. Я крепче сжимаю рукоятку пистолета, желая воспользоваться им. Напряжение витает в воздухе. Ни один из нас не хочет отступать первым.

— Иди, занимайся делами. У меня все под контролем, — Сайрус отмахивается от меня, разрывая нарастающее напряжение.

Я колеблюсь, разрываясь между нежеланием оставлять их одних и желанием лично убить отца. Все мы можем быть разгоряченными, и все мы знаем, как надавить друг на друга. Неизвестно, кто выйдет отсюда живым, если я уйду.

Мой наушник оживает: — Армато только что выиграл штуку баксов в блэк-джек.

— Я сказал принести ему выпивку, а не позволять ему считать карты.

Отец смеется за моей спиной, когда я захлопываю первую дверь, не в силах сдержать своего разочарования. Когда подхожу к следующей двери, я тупо смотрю на нее, делая глубокий вдох через раздувающиеся ноздри. Если выйду отсюда в таком состоянии, то именно я буду тем, кто совершит следующее нападение на Армато. Хотя, возможно, они на это и рассчитывают.

Я закрываю глаза, выдыхая воздух, который задерживал в легких, и открываю дверь на игорный этаж. Успокаивающий звон колокольчиков и мерцающие огни приветствуют меня. Я подхожу к четвертому столу, за которым сидит наш враг.

Охрана этажа удвоилась, с тех пор как я был здесь. Я сажусь рядом с пожилым мужчиной. Он не смотрит в мою сторону, бросая на стол несколько фишек.

— Я думал, у нас есть прочное соглашение — вы остаетесь на своей стороне, а мы на своей?

Перед раздачей я бросаю на стол несколько фишек из кармана. Я не смотрю на свои карты, прежде чем постучать по столу и взять еще одну. Затем стучу еще раз.

— Идешь вслепую? — он поднимает бровь и, наконец, смотрит на меня.

Я делю свои карты и снова стучу. Просто хочу поиметь его с подсчетом карт:

— Какой сейчас счет?

Ругань заставляет нас обоих обратить внимание на моего отца, пересекающего зал казино.

— Я пришел только для того, чтобы преподнести тебе подарок на блюдечке с голубой каемочкой, — Армато смотрит на свои карты, отмахиваясь от остальных.

— И зачем тебе это?

— Прошли годы. Давай оставим прошлое позади, — мы все переворачиваем карты, и казино выигрывает весь стол. Армато обналичивает свой банк, а я безразлично пожимаю плечами.