Книга превращений - Ньютон Марк. Страница 89

– Наверное, – вздохнул Ульрик, – можно попробовать. – Он потер руку об руку и полез в мешок за книгами. Вышел на середину крыши и осторожно сел. Открыл книги на разных страницах.

Лан подошла взглянуть, что он задумал.

– Это что, две одинаковые книги?

Ульрик затряс головой.

– Нет, они разные – отличаются многие рисунки и фрагменты текстов, иногда намеренно.

Он показал ей два изображения одного замка, которые показались ей абсолютно одинаковыми. Но он обратил ее внимание на то, что на одном рисунке у окна стоят люди, а на другом – нет. По мнению Ульрика, это была тюрьма. На другой странице рисунки были совсем не похожие: в одной книге мелкое животное, никогда не виденное Лан, в другой – растение.

– Вот в этом тексте, – объяснил он, указывая на один том, – рассказывается история возникновения и существования островов. А здесь… гм, здесь полное страха описание того, как Джорсалир пытался истребить этот текст.

– А почему книги отличаются?

– На случай, если один потеряется или погибнет. В нем коды, объясняющие все, что произошло, – нечто вроде послания к будущим поколениям.

– Опережающее мышление, – сказала Лан.

– Я готов начать, – объявил Ульрик.

Лан отошла в сторону и стала наблюдать, как он раскладывает перед собой книги. Вот Ульрик достал тетрадь с собственными заметками и пролистал ее, ища нужные. Найдя их, он скрестил ноги, склонился над книгами и закрыл глаза.

Лан отвернулась, чтобы снова взглянуть на улицу. Длинные тени уже протянулись по городу; восточные стены домов окутала тьма. Зато небо над их головами прояснилось, и Лан увидела заходящее красное солнце. Ночь обещала быть холодной.

Ульрик как будто погрузился в транс. Его пальцы лежали на раскрытых страницах книги, но глаза были по-прежнему закрыты, а голова запрокинута к небу, точно он искал помощи наверху. В то же время он нараспев произносил какие-то слова на языке, звучавшем не то что незнакомо, но даже не вполне по-человечески.

Однако важнее всего было то, что ничего, видимо, не происходило. Наконец Ульрик открыл глаза. Не слишком, похоже, разочарованный, он собрал книги в мешок и встал.

Лан шагнула к нему.

– Ну что, башня Астрономов?

Ульрик спокойно и даже умиротворенно кивнул.

Глава тридцать четвертая

Корабль подошел к Джокуллу с востока. Знакомые заснеженные холмы уходили вдаль, кое-где меж ними торчали гранитные пальцы скал, указывая на низкие облака, а то и теряясь в них. Чайки и крачки кружили над морем, оглашая воздух пронзительными криками; их было удивительно много, и это обрадовало Верейн: значит, они и правда дома, на родном острове, полном жизни. Деревья вечнозелеными тенями испещряли холмы, а кое-где между ними серели стены одиноких и, наверное, покинутых ферм. Откуда-то поднимались тонкие столбики дыма, – возможно, это люди племени аэзов, каким-то чудом еще выживавшие в суровых условиях, жгли свои костры. Подумав о них, Верейн вдруг захотела и сама оказаться с ними, стать частью их трудной и простой жизни, оставив позади все свои сомнения и тревоги.

Вскоре на квартердеке рядом с ней показался Дартун: стоя у борта, он всматривался в родные берега, мимо которых они шли. Сильный береговой ветер развевал его плащ. Там, где его тело пострадало от ран на их многотрудном пути, серебрились заплатки из какого-то металла. Теперь он больше, чем когда-либо, напоминал искусственную конструкцию, а не человека – словно его составили из разных реликвий, на которые в самый последний миг, нехотя и не особо стараясь, натянули кожу. Он молчал, она молчала – обоих это, похоже, устраивало. Возможно, он знал ответы на все ее вопросы, только у нее больше не было охоты их задавать.

Они долго плыли в поисках устья какой-нибудь реки, но так ни одного и не увидели. Наконец, устав от поисков, они спустили паруса, повернули судно в сторону каменистого берега и просто посадили его на мель.

Корабль заскрипел, накренился: от суши его отделяли всего каких-нибудь двадцать футов. Не теряя времени, люди похватали пожитки, которыми успели обзавестись за время пути, и прыгнули за борт.

Оказавшись в ледяной воде, Верейн едва не задохнулась от неожиданности и оттого, что кровь буквально застыла у нее в жилах. Но вода едва доходила ей до бедер, и она, собравшись с силами и держа над головой вещи, побрела к пляжу, где скоро упала на мелкую гальку рядом со своими спутниками, которые хохотали как безумцы. Молодого парня по имени Тоди трясло, он все тер себе руки, а дыхание облачками пара вылетало из его рта. Дартун подошел к нему со спины и положил ладони ему на плечи: молодой культист тут же обмяк, озноба как не бывало.

Тогда Дартун подошел к Верейн и повторил то же самое с ней, и она ощутила, как тепло побежало по ее телу. Она вздрогнула. Дартун бесстрастно улыбнулся ей и пошел к другим.

Ферма, которую они заприметили еще с моря, была и правда заброшенной. Это был простой дом с белеными каменными стенами в окружении мертвых от холода деревьев и кустов. Внутри на кухонном столе обнаружились горшки и сковородки; судя по плесени на них, хозяева давно покинули свое жилье.

Тоди и Туунг набрали хвороста, развели в очаге огонь, и дом снова стал походить на человеческое жилище. Верейн переоделась в одежду посуше. Она сидела у огня измученная, счастливая, опустошенная. Двигаться с места не хотелось.

Пока она глядела в огонь, к ней подсел Туунг, зябко кутаясь в плащ.

– Я собираюсь уходить, – тревожно шепнул он ей.

– Что? – удивилась она. – Куда?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Куда угодно, только бы не в одну сторону с Дартуном.

Верейн оглянулась, но их вожака нигде не было видно.

– Не понимаю – почему сейчас?

– Мы почти дома. На Джокулле я и сам найду дорогу. В Виллджамур я не пойду – скорее, подамся в какой-нибудь из городов на севере.

«Может, пойти с ним?» – подумала она. Но она была слишком подавлена, да и Дартуна боялась. К тому же Туунг никуда ее не звал.

– Если кто-нибудь спросит, – продолжал Туунг шепотом, – если Дартун про меня спросит, ты сможешь ему соврать?

– Как?

– Скажи ему, что я пошел на юг, половить чего-нибудь съестного в прибрежных заводях.

– Думаешь, он поверит?

– Не знаю, зато это даст мне время, хотя бы час или два, а потом я… А, черт возьми, что-нибудь придумаю. Найду какую-нибудь дорогу или хотя бы просеку, она и выведет меня на северо-запад, к людям.

– А что ты будешь есть?

– А черт меня знает; найду что-нибудь, места-то тут знакомые. Кремень у меня есть, огонь развести можно, а уж расставить силки на зайца ума хватит. В кухне я нашел пару ножей. Ничего, не пропаду. – И он необычайно теплым жестом взял ее руки в свои. – Удачи тебе, девочка.

Она ничего не сказала ему в ответ, только улыбнулась и стала снова смотреть в огонь, а Туунг исчез.

Пришел Дартун, принес мяса – по его словам, крольчатину, хотя Верейн показалось, что это бельчатина. Впрочем, ей было все равно: главное, что это была еда и ее можно было съесть прямо сейчас. В шкафах на кухне обнаружились кое-какие травы, и Верейн настояла, что приготовит обед, – все-таки занятие, к тому же придающее жизни видимость нормы.

– А Туунга ждать не будем? – спросил Дартун.

– Он пошел на берег поискать в заводях чего-нибудь съестного, а то вдруг бы ты ничего не нашел.

– Хм. – Дартун коротко кивнул. И скрылся в соседней комнате, оставив ее один на один с простым и приятным делом – приготовлением пищи.

Они ели руками, молча, как старые друзья, наслаждаясь ласковым теплом от камина. Все сидели напротив огня полукругом, Верейн хорошо видела их лица – ни в ком не осталось почти ничего человеческого. Кучка замкнутых, угрюмых типов. Не было больше ни веселья, которое наступало всегда, стоило им собраться вместе, ни оживленных дискуссий. Впечатление было такое, словно всем им удалили какую-то часть мозга.