Помещик. Том 3. Ратник. Страница 1

Михаил Ланцов

Помещик. Том 3. Ратник

Пролог

– Да ты спятил! – воскликнул Панкрат и хлопнул по столу.

– Я?! – удивился Андрей, смотря прямо в глаза новгородскому купцу, прибывшему с родственником Агафона. – Так мне уйти?

– Нет! – хором воскликнули все присутствующие.

– Тогда какого лешего вы мне голову морочите?! – рявкнул Андрей, заводясь напоказ.

– Хорошо, – примирительно подняв руки, произнёс Агафон. – Давайте все успокоимся.

– Эта грамота, – указал Андрей на бумагу, лежащую на столе, даёт МНЕ право платить мыт [1] лично Царю. Треть от всего, что я получу торгом. Мне, не вам. А значит, никто не посмеет требовать с меня сверх этого.

– Вот именно! Тебе! – воскликнул Панкрат. – Нам-то что с того?

– А вы хотите платить мыт, как обычно?

– Мы всё равно будем его платить.

– В том-то и дело, что нет. Смотрите. Официально торг веду я. Вы выступаете как нанятые мною купцы, ибо лично торг вести мне невместно. С вами я заключаю ряд, определяющий вашу долю в прибыли.

– И ты с нами будешь по всей Руси бродить? А как же твоя служба?

– Зачем бродить?

– Как зачем? – удивился Панкрат. – Как мы в Новгороде станем доказывать твоё право на мыт лично Царю?

– Мы продавать будем тут. В Туле. Церковь же готова покупать краску. И ей всё равно – тут или в Новгороде. Так ведь? – спросил он у отца Афанасия.

– Истинная правда, – степенно кивнул священник.

– А значит, никуда её везти нет необходимости. Я товар привожу в Тулу. Вы его продаёте в Туле. Получаете деньги. Царю откладываем его долю. Церкви – её. Остальное – моё и ваше.

– А если тебя в городе не будет во время торга?

– Мы составим ряд на бумаге в трёх списках. Один будет у вас, один у меня, один у Церкви. В ряде том укажем, что действуем на основании царской грамоты. И если меня не будет рядом, то отец Афанасий или иной представитель Церкви всё подтвердит.

– Без всякого сомнения, – вновь кивнул отец Афанасий.

Он действовал без санкций митрополита. Однако понимал – тот возражать не станет, так как совсем недавно нарочным передал приказ – оставить Андрея в покое. Но ведь в данном случае речь шла о выступлении в роли арбитра. За плату. Да ещё и по инициативе самого Андрея. Что, безусловно, будет поддержано церковным руководством.

– А светильное масло? А иные товары? Их тоже Церковь будет выкупать?

– Если пожелает, но необязательно.

– Тогда как мы их станем продавать? Ведь мыт за торг с нас в Новгороде или иных местах спросят. А грамоты твоей под рукой не будет, да и на ряд наш никто в иных местах может и не посмотреть. Это тут тебя знают. А там?

– Беды в том великой нет…

– Как нет?! – перебил его Панкрат, но Андрей вскинул руку в останавливающем жесте.

– Погоди. Беды в том великой нет. Вы возьмёте те товары малым числом для показа. И если покупателя они будут устраивать, то заключите с ним ряд от моего имени. Возьмёте деньги и привезёте сюда, в Тулу. Заберёте товар. И увезёте ему. Торг пройдёт тут. А там – передача, без всякого торга. А значит, и мыт брать не с чего.

– А за провоз товара?

– Так вы ведь не на торг везёте.

– Когда это кого-то волновало? – фыркнул Панкрат, но уже не так раздражённо.

– Тогда мы будем писать грамотку о том, что товар сей куплен в Туле и мыт за то уже уплачен лично Царю. Сразу. Весь. Вряд ли после таких слов власти на местах станут сильно голову морочить. Чай, не прохожий случайный, а человек, ведущий дела лично с Государем, и обижать его не след.

– А не лихо берёшь? – после долгой паузы спросил Панкрат. – Не боишься, что с тебя Государь спросит за такое самоуправство?

– Чтобы он не спросил, нужно нам не только о прибытках своих думать, но и о делах державных. Мы торгуем тут, в Туле, прикрываясь грамотой Государя? Торгуем. А значит, нам нужно заняться всяческой поддержкой местного полка городового.

– Поддержкой?

– Создадим Общество соблагоденствия воинству тульскому. И станем вскладчину туда давать часть доходов. А из тех денег помогать безвозмездно тем бедным воинам, что служат честно, но поиздержались от войны или разорения.

– А не выходит ли, что мыта больше, чем обычным делом? – поинтересовался Агафон.

– А сколько выходит?

– Ну… Царю ведь треть надо отдать.

– Так треть прибытков, а не треть вырученных денег. И Церкви нашей тоже с прибытков десятую долю давать. Я беру половину десятой доли. Остальные пятьдесят две сотых доли от прибытка ваши… – здесь Андрей, конечно, лукавил. Потому что «стоимость товара» он забирал во многом себе, из-за чего получал не только свой процент с прибыли, но и стоимость товара. И если со светильным маслом это было и так ясно, то с краской – нет, но болтать о том он не спешил. – И плюньте мне в лицо, если на постоянных торговых путях от Новгорода до Тулы без хитростей вы платите в мыт меньше семидесяти сотых от прибытка. Так что, даже если мы станем долей по пять с сотни откладывать в казну этого Общества, не обнищаем. И в пользе будем заметной.

– Восьмидесяти, – поправил Андрея Панкрат. – Если всё честно делать, то мыта за торг и проезд мы теряем восемь-девять десятых от всех прибытков. Правда, не от Тулы, а от Москвы. Но…

– Вот! – поучительно поднял палец Андрей. – Очень важно, чтобы Государь наш увидел: мы не только мошны ради своей стараемся, а стремимся укрепить пограничье державы его. Притом добровольно о ней печёмся. Правда, в таких делах нужно держать нос по ветру, чтобы не потерять голову…

Часть 1. Испанский гамбит [2]

Глава 1

– Давай! – крикнул Андрей, и дядька Кондрат, пришпорив коня, рванул вперёд, удерживая копьё под мышкой.

К его седлу уже была прикреплена бечёвка с упором для копья, что позволяло наносить им таранный удар даже при достаточно высокой посадке в седле. И не опасаясь при этом вылететь. А шпоры, которые нацепили на сапоги, облегчали разгон.

Дядька Кондрат, как и многие поместные дворяне, подражал степным воинам и не носил шпор. А для понукания своего «волосатого мопеда» применял нагайку, висящую у него обычно на кисти. В принципе, решение. Беда была лишь в том, что во время боя, когда твои руки заняты оружием, применять нагайку становится категорически сложно.

Вот и получалось, что во время бегства или преследования подгонять коня не представляло особых сложностей. Но не в бою, из-за чего Андрей и настоял на том, чтобы все, кто пошёл под его руку и готовился для конного боя, нацепили изготовленные Ильёй шпоры.

Разгон.

Переход на рысь, а потом в галоп.

И удар.

Специальная мишень на поворотном рычаге оказалась поражена. Скорость же, которую дядька Кондрат набрал, позволила ему проскочить вперёд быстрее, чем по его спине ударил мешок с песком. Этакий противовес на втором плече поворотного рычага. Он выполнял две функции. С одной стороны, обеспечивал «массу цели», чтобы при тренировке привыкать бить по мишени, которая бы сопротивлялась выбиванию из седла так же, как и реальный степной всадник. С другой стороны, этакий регулятор скорости.

– Вот видишь! – воскликнул Андрей. – Видишь! Получилось!

– Да уж… – согласился Кондрат и поёжился. Предыдущие несколько десятков раз он получал по загривку мешком с песком. Прежде всего из-за того, что не разгонялся должным образом. Не привыкший он к шпорам.

Из-за шпор, кстати, пришлось удлинить лямки стремян и понизить посадку. Да крутиться-вертеться стало несколько сложнее, но оно того стоило. Во всяком случае, по мнению молодого вотчинника…