Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze". Страница 134

- Так и будешь на меня смотреть? – поинтересовалась Гермиона, делая вид, что не замечает его хмурого выражения лица и поджатых губ.

- Да нет, что ты, сейчас взмахну ушами, как домовик, и провожу тебя к матери. Ты же этого хотела? – изогнул бровь слизеринец.

- Ушами махать необязательно, – усмехнулась Гермиона, – но взглянуть было бы забавно.

- Рад, что тебе весело, – без улыбки ответил Блейз. – Так что тебе нужно, Грейнджер?

- Ты же сам все прекрасно понял, – пожала плечами Гермиона. – Я хочу поговорить с твоей матерью.

- Вот так просто, да? – Блейз начал потихоньку выходить из себя. – Грейнджер, кем ты себя возомнила? Думаешь, можешь запросто писать мне письма, просить о встрече, являться сюда? Ты хоть понимаешь, кто ты и кто мы? Осознаешь, в какое положение нас ставишь? По идее, я должен был сообщить о твоей записке сама знаешь кому, а не встречать тебя тут со светскими беседами.

- Ну и отправил бы сову Малфоям, к примеру, – хмыкнула она. – У тебя есть гарантии, что они своими руками не заткнули бы твой разговорчивый рот?

- Но почему-то то, чтобы я не сообщал Драко, ты особо подчеркнула, – возразил Забини.

- Просто не хочу его вмешивать, – ответила Гермиона. – Не потому, что я чего-то боюсь и уж тем более замышляю что-то, что может ему навредить. Это только для его блага, поверь – Малфою не нужно знать. Крепче спать будет.

- И я должен тебе поверить на слово? – скептически осведомился брюнет.

- Блейз, я все понимаю, – она примирительно подняла руки ладонями вперед. – Если бы я хотела кого-то подставить, я бы писала напрямую и подписалась бы всем известным именем. Но мне это не нужно. Никто не знает и не узнает о моем визите. Я не причиню никакого вреда. Мне правда нужно задать один вопрос твоей матери. И все, больше ничего. Я больше не стану писать кому-либо из вас и никогда здесь не появлюсь, если не позовете сами.

- Какой вопрос? – у Забини не было желания доверять её словам, но в то же время он не находил ни одной причины, по которой гриффиндорка могла бы врать. В этом не было ни малейшего смысла – ни в письме, свалившемся как снег на голову, ни в этом визите – за исключением того, о чем Грейнджер сказала прямо. Он упрямо искал двойное дно, но, как ни старался – не находил.

- К сожалению, на него может ответить только твоя мать, – покачала головой Гермиона. – Она вообще здесь?

- Здесь, – нехотя процедил Забини. – И, как ни странно, согласилась с тобой встретиться. Так что иди за мной.

Гермиона последовала за парнем вглубь дома. Забини-холл был не таким огромным, как Малфой-мэнор, и выглядел гораздо современнее поместья Розье, но без провожатого можно было, пожалуй, заблудиться и здесь.

Блейз остановился у белоснежных дверей, вероятно, гостиной. Коротко кивнул в знак того, что они пришли, после чего развернулся на каблуках и молча, не сказав больше ни слова, ушел.

Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и решительно взялась за медную полированную ручку двери. В конце концов, она здесь именно за этим, а вовсе не для того, чтобы оберегать хрупкое душевное равновесие ещё одного слизеринца.

Зеленый.

Комната, открывшаяся перед ней, была очень зеленой. На миг девушке показалось, что она попала в тропический сад, в котором яркой орхидеей царила женщина необычайной, экзотической красоты, моментально притягивая к себе взгляд и не позволяя его отвести.

Мерлин, она была так прекрасна, что перехватывало дыхание. Черные, как смоль, волосы будто живыми змеями оплетали ее голову, собираясь в небрежный низкий пучок с несколькими выбившимися прядями. Такие же черные брови вразлет, и глаза… карие, манящие, в них можно было утонуть. Хотелось просто смотреть в них и никогда не отводить взгляда. Полные губы казались идеальными, но при этом в них был какой-то неуловимый, совершенно особенный излом, который притягивал к себе, заставлял рассматривать снова и снова. Да и все остальное… Платье из чёрного кружева не было откровенным, но вместе с тем беззастенчиво демонстрировало соблазнительно округлые плечи, высокую полную грудь, тонкую талию и безупречные, невероятные ноги.

Гермиона застыла в дверях, не в силах произнести ни слова. Все слова, которые она знала, покинули её голову, очевидно не имея ни малейшего намерения возвращаться. Девушка осознавала каким-то краешком сознания, что пялиться вот так – просто неприлично, даже оскорбительно! Но отвести глаз от великолепной итальянки не могла. И если раньше она не понимала идиотов, которые женились на этой женщине, зная судьбу своих предшественников, то сейчас она поняла все до донышка. Если можно прикоснуться, хотя бы на короткое мгновение обладать этой красотой – это стоило даже того, чтобы умереть.

Девушка крепко зажмурилась и тряхнула головой. Мерлин, о чем она только думает!.. Её никогда не интересовали женщины в этом смысле. Так какого черта она ведёт себя, как слюнявый подросток, увидевший в своей постели ожившую эротическую мечту?!

- Прошу прощения, леди Забини. Я повела себя крайне невежливо, и, надеюсь, моя бестактность не оскорбила вас, – скороговоркой выдохнула Гермиона, собирая по крупицам свое самообладание.

Ответом ей стал грудной, чуть хрипловатый смех, от одного звука которого по коже пробежал табун мурашек.

- Ничего, дорогая, я привыкла к подобной реакции. Правда, в основном от мужчин, все же обычно женщины на меня реагируют иначе, – её голос звучал под стать смеху: грудной, бархатный и с легкой хрипотцой.

- Да? И как же? – в глазах гриффиндорки сверкнул интерес. Как иначе можно реагировать на… это?..

- Обычно их лица перекашивает от злости, а руки норовят покрепче вцепиться в своего спутника, – беззаботно пропела эта Цирцея, небрежным и до боли грациозным взмахом руки приглашая гостью пройти наконец в комнату, а не стоять на пороге, и присесть.

Наличие в помещении чего-то, кроме его хозяйки, а в особенности такого незначительного пустяка, как мебель, стало для Гермионы в определённой мере сюрпризом. Сфокусировавшись на очертаниях маячившего впереди кресла, она не без труда отклеила ноги от пола и воспользовалась приглашением.

- Это не должно вас удивлять, леди Забини, – произнесла девушка. – Вы не можете не знать, что красивы настолько, что любая женщина рядом с вами почувствует себя чуть симпатичнее гриндилоу, и это в лучшем случае. Такое нелегко принять.

- Вы потрясающе честны, – вновь рассмеялась итальянка. – Но я вам не соперница. Мы с вами играем в разных лигах.

- И мне остается лишь благодарить за это Мерлина, – тонко улыбнулась гриффиндорка.

Леди Забини не скрывала возраста, не пыталась строить из себя молоденькую девушку или уловками сбросить себе пять-десять лет. Она была той, кем являлась на самом деле – зрелой роскошной женщиной. И никакая юность и свежесть не могла соперничать с этим. Это было все равно, что сравнивать прелесть полевого цветочка и элегантность и чувственность розы. Интересно, а Блейз при такой матери вообще на девушек смотрит?..

- Так зачем вы здесь, мисс Грейнджер? – прервала итальянка её малоприличные размышления. – Все же не думаю, что вы на самом деле хотели лично убедиться в правдивости слухов о моей красоте.

- Вы почти угадали, – со всей осторожностью ответила Гермиона. – Я здесь именно для того, чтобы убедиться в правдивости слухов. Правда, не в части касательно вашей красоты, а в том, что говорят о причинах скоротечного финала ваших замужеств.

Ни один мускул не дрогнул на безупречном лице её собеседницы. Только глаза из бархатно-манящих вдруг стали обжигающе опасными.

- Хотите пойти по моим стопам, юная леди? – вкрадчиво спросила она.

- Не в отношении мужа, если вы об этом, – парировала Гермиона. – Но в целом да. Мне нужен ваш секрет, леди Забини.

- Зачем, мисс Грейнджер? – мягко спросила итальянка. – Оставим за скобками то, есть ли он вообще, или же все это лишь досужие сплетни и пересуды. Но если бы и в самом деле был какой-то секрет, если я действительно “черная вдова”, то неужели вы настолько наивны, чтобы полагать, будто так будет легче?.. Проще?.. Хотите убить кого-то – так пойдите и убейте. Вы знаете, как. Для этого вам не нужны мои уроки. Если вы изберете другой способ – может быть, вам удастся обмануть всех вокруг. Но не себя, Гермиона.