Ручей повешенной женщины - Ламур Луис. Страница 25

Всадник вынырнул на расстоянии добрых четырехсот футов от меня. После моего выстрела он судорожно дернулся, завалился на бок и рухнул под копыта коня. Одна его нога застряла в стремени, и он висел вниз головой.

В следующую секунду раздался оглушительный залп, — казалось, наши враги выстрелили все разом. Что ж, очень мило с их стороны… Это дало мне возможность определить, где они засели.

Неожиданно раздался топот сапог по камням. Резко повернувшись, я вскинул винчестер — и увидел перед собой Эдди. Кровоточащая царапина — след вражеской пули — пересекала его щеку. По рубашке расплывалось кровавое пятно.

— Ты серьезно ранен?

— Не очень. Вот когда мне придется топать пешком до Майлс-Сити, будет куда хуже. Мой конь дал деру.

Сверху время от времени доносились какие-то шорохи. Судя по всему, люди Белена предприняли обходной маневр, чтобы отрезать нам все пути к отступлению. Если мы хотим отсюда вырваться, подумал я, сейчас самое время. Не то они запрут нас, и тогда сидеть нам тут, покуда не замерзнет преисподняя, а у дьявола борода не обрастет сосульками.

Позади нас возвышалась крутая наклонная скала высотой футов тридцать-сорок. Слева вилась тропинка, петляющая по склону горы. Спереди торчали из земли высоченные валуны, напоминающие могильные плиты. Прогалина между ними и скалой достигала в ширину от двадцати до тридцати футов и была завалена стволами деревьев, валежником и камнями. В дальнем конце прогалины находилось укрытие, что-то вроде пещеры, образовавшейся из обломков скал.

Отступив к укрытию, мы увидели Фило. Однако Энн там не оказалось.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

— Все в порядке, — улыбнулся он в ответ. — В каком же я сейчас могу быть порядке? А Энн отправилась искать выход отсюда.

Фило указал на узкий проход в глубине пещеры. Пробравшись по нему, я увидел, что это выход на склон холма, а прямо перед ним открывалась расщелина среди скал, наверное, русло пересохшего ручья.

Глазам моим открылся глубокий каньон, если, конечно, это слово подходит для обозначения расщелины шести-восьми футов шириной. Жутковатое местечко, нечего сказать. По краю каньона тянулась узенькая, едва-едва копыто поставить, оленья или лосиная тропка. Отвесные стены сплошь заросли кустарником и деревцами, так что заглянуть на дно было не так-то просто.

Только я собрался спуститься туда и поискать Энн, как она вскарабкалась наверх.

— По оврагу можно выбраться отсюда, — сообщила она. — Внизу течет речушка… ручей, как вы тут говорите.

— Эдди, помоги Энн усадить Фило на лошадь, — распорядился я. — Ему, конечно, трудно ехать верхом, но если он останется здесь, то скоро и ползти не сможет. Так что стоит рискнуть. Продвигайтесь вниз по течению ручья, но смотрите в оба.

— А ты? — спросила Энн.

— Я ненадолго задержусь. Пускай они думают, что мы здесь окопались и собираемся держать оборону.

Когда они уехали, наступила полная тишина. Лишь ветер шумел в верхушках деревьев. Воздух вокруг меня, казалось, подрагивал и мерцал — так бывает порою, когда тает снег. Когда я уже начал беспокоиться за своих друзей, раздался шум шагов. В следующую секунду из-за валуна высунулась голова одного из людей Белена. Я тотчас же вскинул винтовку. Враг заметил меня за долю секунды до того, как пуля снесла ему полчерепа.

Он сделал по инерции еще шаг вперед, затем перевалился через камень и медленно покатился вниз, все еще сжимая в руке винтовку.

Когда он подкатился ко мне совсем близко, я подошел к нему и взял его винтовку и кольт. Потом отстегнул его патронташ. Через плечо у него была надета еще одна перевязь. Ее я тоже забрал. Бог весть, когда закончится развлеченьице, рассудил я, так что патроны мне еще пригодятся.

— Эл? — послышался через минуту чей-то голос.

— Если он тебе нужен, — ответил я, — так приходи и забирай.

Кто-то грубо выругался. Затем я услышал голос Белена:

— Пайк, ты форменный идиот! Зачем тебе драться с нами? Ты и сам знаешь, что в наших краях тебе больше и дня не проработать. Так что давай, выходи-ка оттуда, я дам тебе пятьдесят долларов, и скачи себе подобру-поздорову. Ничего умнее и не придумаешь.

— А ты не забыл, что у тебя имеются веские причины, чтобы убрать меня, а, Роман? — весело отозвался я. — Ты, конечно, можешь меня заполучить, но это тебе недешево обойдется. Что ж, двоих твоих людей мы уже угрохали. Осталось семеро, не так ли?

Я осторожно отступил поближе к пещере. Настало время дать Белену какой-нибудь новый повод для беспокойства, рассудил я. Надо было чем-нибудь отвлечь его.

— Кстати, слыхал насчет Гетти? — продолжал я заговаривать ему зубы. — Мы нашли Коротышку Коунса насквозь простреленного. Здесь появилась какая-то залетная банда и вырезала их всех подчистую.

— Ну и поделом им! — Голос Белена звучал уже ближе.

— Значит, тебе охота иметь в соседях таких веселых парней? Слушай, Роман, Гетти ведь не блаженным богомольцем был. И если эта шайка перебила всех его ребят, то что с твоим-то скотом станется? Бьюсь об заклад, они уже хозяйничают на твоих пастбищах! Да у тебя даже на сигару деньжат не останется!

— Дьявольщина!

— Поэтому мотай себе на ус. Ведь ты никого не оставил на ранчо?.. Так что считай — ты нищий!

В бревно неподалеку от места, где я прятался, вонзилась пуля. Я выстрелил в ответ и снова завопил:

— Теперь сам с собой разговаривай, слышишь?.. А мне с тобой трепаться надоело. Но вот когда ты не сможешь даже нанять адвоката, чтобы спастись от виселицы, уж то-то я посмеюсь!

Затем, нырнув в пещеру, я рванул вглубь и мигом пролез в узкую расщелину.

Мои спутники времени даром не теряли. Хотя я шел очень быстро, даже временами бежал, но сумел нагнать их только через две мили. Фарлей еле сидел в седле. Он был бледен как привидение, но держался молодцом. Слабо улыбнувшись мне, он проговорил:

— Я знал, что ты справишься, Пайк. Что там произошло?

Покосившись на ехавшую впереди Энн, я понизил голос:

— О двоих из них можно больше не беспокоиться.

Теперь у нас оставались только три лошади, и одному из нас пришлось идти пешком. Вот я и шел. Не сказать, чтобы мне это пришлось по вкусу. Что греха таить, я ведь всегда был ковбоем, — а ни один ковбой пешком даже улицу не перейдет, если может переехать ее верхом. Но, конечно, время от времени и мне доводилось совершать пешие прогулки.

Лишь глубокой ночью я ввел наш маленький отряд в лощину среди гор. Там мы остановились на ночлег. Чтобы сбить врагов со следа, я после наступления темноты свернул с прежней тропы и взял курс на восток. Маршрут, которого я теперь придерживался, был мало кому известен; мне же доводилось несколько раз здесь проезжать. Лучше других зная эти дикие места, я надеялся, что в темноте никто не сумеет найти ту лощину, в которой мы разбили лагерь.

Все мы до того вымотались, что решили рискнуть и разожгли среди камней крохотный костерок, чтобы приготовить горячий ужин. Правда, наши припасы, кроме кофе, подходили к концу. После ужина я затушил огонь и улегся спать под кустом. Эдди нуждался в отдыхе не меньше меня, поэтому на сей раз охранять лагерь мы предоставили нашим мустангам, прирученным совсем недавно, так что при первом же признаке опасности они бы так переполошились, что перебудили бы весь лагерь. И все же за ночь я дважды просыпался, выползал из-под одеял и подходил к лошадям. Тихонько разговаривая с ними, я внимательно вслушивался в ночную тишину, однако ничего подозрительного не слышал.

К тому времени, как солнце позолотило вершины Черных холмов на востоке за Пороховой речкой, я уже стоял на высоком обрыве, вглядываясь в ту сторону, откуда мы пришли.

Воздух был чист и прозрачен, так что я почти сразу же разглядел наших врагов. Они во весь опор гнались за нами на много миль к северу отсюда, аж за Бобровым ручьем. Должно быть, пропустили поворот и теперь пытались отыскать наши следы там, где ими и не пахло.

Когда я спустился с горы, все уже собрались и готовы были отправиться в путь.